Коллектив авторов - Лесной: исчезнувший мир. Очерки петербургского предместья
Дом на Яковской расселили в середине 1950-х, а снесли только к концу 1960-х. И удивительным образом все соседи бабушки, расселенные в район Светлановской площади, сейчас живут на Гражданке. И какая-то неведомая сила постоянно возвращает нас на места „прошлой жизни“. Бабушкины друзья во время блокады учились в 123-й мужской школе, и бабушка ходила к ним на выпускной вечер; спустя полвека в эту школу пришла работать я. После пожара 123-ю школу перевели в здание на улицу Александра Матросова, и теперь на нее смотрят окна квартиры, где одно время жили родители моей бабушки. А здание на Новолитовской отдали еврейской общине, совсем недавно в нем открыли синагогу, где мы столкнулись… с соседкой бабушки по Яковской улице!
Г. Тюленев – старший дворник в Юсуповском дворце на Мойке. Фото второй половины XIX в. Из архива И.Р. Ривкиной
Еще одна ниточка связывает нас с Лесотехнической академией. В начале прошлого века юные бабушка и дедушка моей бабушки сфотографировались на пароме, ходившем по одному из прудов „академического“ парка. Сейчас пруд засыпан, но практически от него начинается Сочинская улица, где стоит наш гараж.
Наверное, Вам будет интересно посмотреть старые фотографии, в том числе и сделанные на пароме, послушать бабушкин рассказ о том, какие были сады на Яковской, где стояли колодцы с водой и на каких санях зимой возили воду, что представлял из себя их дом и как в блокаду в отсутствие хозяев в него самовольно вселилась женщина, выгнать которую смогли только после вмешательства Шверника, начинавшего работать с бабушкиным дедом на заводе Эриксона…»
Естественно, такое письмо не могло не остаться без продолжения. Мне оставалось лишь с благодарностью принять приглашение, и спустя некоторое время состоялась моя встреча с Ираидой Романовной Ривкиной. Разговор мы начали издалека – с ее прадеда, Григория Тюленева. По семейной легенде, он занимал должность старшего дворника во дворце Юсуповых на Мойке. И будто бы он даже был незаконнорожденным сыном самого Юсупова от цыганки, которая в составе цыганского хора выступала во дворце. Впрочем, последнее утверждение – не более чем красивая легенда. Никаких документальных подтверждений этому нет.
Г. Тюленев (слева, с бородой) среди работников водонапорной станции на Шпалерной улице. Фото начала XX в. Из архива И.Р. Рившной
До самой революции Григорий Тюленев проработал дворником у Юсуповых, а потом трудился на «водокачке» – так в семье называли водонапорную башню на Шпалерной улице. Было у Григория Тюленева шесть дочерей, а седьмым родился сын – дедушка Ираиды Романовны. Тот самый мастер завода Эриксона, которого с гордостью упоминала в своем письме Евгения. Звали его Александром Григорьевичем Тюленевым. Он прошел путь от простого токаря до мастера, то есть принадлежал к так называемой «рабочей аристократии». Тем не менее, как гласит семейная история, Александр Тюленев строил свои отношения с рабочими на равных, никогда не лютовал, как многие другие мастера, поэтому рабочие его очень уважали. Вот почему его, единственного из всех «старорежимных» мастеров завода Эриксона, рабочие не тронули во время революции.
Работая на заводе Эриксона, Александр Тюленев получал хорошее жалование. Жил с семьей на Сердобольской улице. По семейным рассказам, семья Александра Григорьевича никогда не бедствовала, и у них даже был сейф в банке, где хранились золото и драгоценности. Во время Октябрьской революции все пошло прахом: банк национализировали, а все сбережения аннулировали.
В семейном архиве Ираиды Романовны хранятся уникальные фотографии, запечатлевшие Александра Григорьевича Тюленева с супругой, Вассой Давыдовной, в парке Лесного института (нынешней Лесотехнической академии). На одной из них, датированной самым началом XX века, они сфотографированы возле здания Лесного института. Еще одна фотография, по всей видимости, сделана в тот же день: на ней Александр Григорьевич и Васса Давыдовна переправляются на пароме через один из прудов в парке Лесного института. Идиллическая картина!..
А.Г. Тюленев. Фото начала XX в. Из архива И.Р. Ривкиной
А.Г. Тюленев и его жена Васса Давыдовна у здания Лесного института. Фото начала XX в. Из архива И.Р. Ривкиной
Кстати, Васса Давыдовна была родом с Псковщины – из селения Струги Белые (после Гражданской войны их в духе времени переименовали в Струги Красные). Она была великолепной портнихой. Как гласит семейное предание, она даже шила шубу митрополиту, а отправляясь из блокадного Ленинграда в эвакуацию, не выпускала из рук швейной машинки.
В 1920-х годах Александр Тюленев работал на дому, выполняя частные заказы на токарном станке. В частности, он изготавливал зубные боры для стоматологов с Петроградской стороны, имевших свои частные зубоврачебные кабинеты. По-видимому, сотрудничество их оказалось успешным, так что в конце 1920-х годов Александр Тюленев и три зубных техника объединили свои усилия и построили дом в Лесном, неподалеку от Сосновки. Они перевезли из Парголово церковный сруб и собрали заново на Яковской улице. Улица эта проходила от Старо-Парголовского проспекта (ныне – пр. Мориса Тореза) до Ольгинской улицы (ныне – ул. Жака Дюкло).
Возле дома № 11 («еврейского дома») по Яковской улице. Слева направо: вторая – В.Д. Тюленева, третий – А.Г. Тюленев, четвертый – их сын Е.А. Тюленев. Май 1941 г. Из архива И.Р. Рившной
Дом, получивший № 11 по Яковской улице, был двухэтажным, на четыре квартиры, в каждой из них – по четыре комнаты, ванная и кухня. Впрочем, совсем скоро, в 1930 году, зубные техники продали свои квартиры в доме на Яковском, и их поделили пополам: в каждой стало по два хозяина. Только Александр Тюленев не стал ни продавать, ни делить свою квартиру.
Именно в этом доме на Яковской улице и прошло детство Ираиды Романовны. Жильцов дома эпохи 1930-х годов она помнит очень хорошо. Внизу жила семья Фрайманов, причем супруга работала в институте у Абрама Федоровича Иоффе. Во второй половине той же квартиры жила семья Прибульских (их сын, Анатолий Исаакович, стал впоследствии известным ленинградским архитектором, одним из создателей станций метро). Во второй квартире внизу проживал Иерусалимский, а наверху квартировали Ферштаты и Липсоны. Действительно, в народе не без иронии дом прозвали «еврейским», но при этом никаких межнациональных конфликтов здесь никогда не возникало. Вообще, и в семье Ираиды Романовны переплелись самые разные национальности.
Страницы из школьных альбомов А. А. Тюленевой. Из архива И.Р. Ривкиной
Женская гимназия принца П.Г. Ольденбургского на Большой Спасской ул. Фото начала XX в.
Говорит Ираида Романовна Ривкина: «Что ждет Женю впереди? Перед войной он закончит техникум и уедет в Москву. Кажется, он работал там на военном заводе. Я его видела в последний раз в мае 41-го. Он приезжал на Пасху к родителям. Мне лет пятнадцать, а он уже был взрослым. Я запомнила его красивым, высоким, веселым… Это был любимец женщин. Я его очень ревновала… Началась война, завод из столицы эвакуировали в Уфу. Дядя Женя уехал туда с женой и маленьким сыном. У него была бронь, он мог бы пережить, пересидеть войну в тылу, но Евгений добровольцем ушел на фронт. До 1995-го мы считали его пропавшим без вести, но в том юбилейном году компьютер в музее на Поклонной горе в Москве показал нам, что Евгений Александрович Тюленев пал смертью храбрых за Родину 16 июня 1942 года.
А.А. Тюленева (в замужестве Гельбарт) после окончания бывшей гимназии принца Ольденбургского в 1924 г. Из архива И.Р. Рившной
Моя мама Александра родилась в 1905 году, – продолжает свой рассказ Ираида Романовна. – В девятнадцать лет она окончила бывшую гимназию Ольденбургских на Большой Спасской улице – нынешнем проспекте Непокоренных. Здание гимназии сохранилось до сих пор на территории завода „Красный Октябрь“».
В семейном архиве, как самая драгоценная реликвия, хранятся школьные альбомы Александры Александровны, датированные концом 1910-х – началом 1920-х годов. В ту пору многие увлекались такими самодельными альбомами – оставляли друг другу послания на долгую память, клялись в вечной дружбе и верной любви, обещали до последнего вздоха помнить друг друга и т. п. Нам же особенно важно, что школьные альбомы Александры Тюленевой являются не только уникальными документами эпохи (особенно впечатляют лиричные записи на страничках, датированных судьбоносными 1917 и 1918 годами), но и реликвиями истории Гражданки, ведь они имеют отношение к гимназии Ольденбургского, ставшей в советское время школой № 171.
