Наталья Семенова - Лабас
«Какая сложная обстановка, как одиноко работать, сколько нужно иметь душевных сил, чтобы сохранить спокойствие, волю к творческой работе! Как это трудно, даже при моем, меня поражающем оптимизме — всегда верить в самое лучшее. Где это у меня сидит? Конечно, это талант к искусству, он был просто неиссякаемым, он и сейчас прет и замучивает меня. Я хочу отдохнуть и никогда не могу этого сделать. Вот и в это лето работал с утра до ночи, с утра до ночи, привез горы работ. Ну зачем только?! В мастерской и так повернуться негде, все заставлено картинами, а я еще приволок…» Многие работы он не видел десятилетиями. Холсты штабелями стояли на антресоли, куда Александр Аркадьевич давно перестал подниматься. Легендарная «лестница Татлина» превратилась в чисто декоративную: на ней стояли сухие букеты, кисти в вазах и банках.
«Что со всем этим будет? Конечно, есть Олечка. Из всех родных она самая близкая. Она прекрасно разбирается в моем искусстве и чувствует его, как никто другой, и мы ей во всем доверяем. Но так сложно у нас быть в искусстве… Хватит ли у нее сил?» Лабасы давно решили между собой, кому доверят распоряжаться творческим наследием. Когда Леони Беновна сообщила об этом Юлию, тот сказал, что совершенно согласен с волей отца, так как, конечно же, не может посвятить свою жизнь папиному творчеству. Лабасы были свидетелями страшного отношения родственников к наследию своих родных: выбросить на помойку работу или заколотить ею окно было в порядке вещей. Поэтому Александр Аркадьевич и Леони Беновна целенаправленно искали того, кто будет заниматься серьезно искусством Лабаса. А тут подросла племянница — романтичная красавица, влюбившаяся в его живопись мгновенно. Лабаса уже не обзывали формалистом, но и обласканным он не был. Ему показалось, что Ольга все сразу правильно поняла и увидела. Двадцать лет — возраст достаточный для ответственного отношения, с одной стороны, и очень подходящий для того, чтобы воспитывать в нужном направлении. И супруги за нее взялись.
Последняя запись в дневнике датирована 5 августа 1983 года. «В это лето я сделал больше, чем в прошлое, и лучше, но только акварелью… Я бы хотел умереть, как Сезанн, с кистью в руках. Я часто думаю, какая счастливая смерть для художника…»
Юлий был в экспедиции на Белом море, а Ольга с мужем и маленькой дочкой отдыхала в Евпатории. Телеграммы они получили почти одновременно. Лабас умер в одну минуту, Леони даже не успела дать ему валидол. Утром они собирались ехать в центр — Александр Аркадьевич хотел писать московские улицы «в движении».
«Лонечка сидела в комнате на диване. Я бросилась к ней, она обняла меня, и мы обе заплакали. Тогда первый раз я видела на ее глазах слезы. Однако ее мужество и умение держать себя в руках продолжали нас потрясать. Они с дядей спали в маленькой комнате — у каждого был свой диванчик. А в ту ночь она решила лечь на диване в большой комнате, а мне дала раскладушку. Принесла подушку и одеяло, подчеркнув, что дядя умер не на этом — все, на чем он умер, уже выбросили. Мы долго не ложились, все разговаривали. Решили, что на панихиде в МОСХе будет звучать музыка и висеть две его картины — последний автопортрет и „Едут“. Четко и очень серьезно она спросила меня, по-прежнему ли я согласна взять на себя ответственность за судьбу дядиного наследия. Обсудили, что нужно будет съезжаться (по правилам, мастерскую отбирают через два года), чтобы картины были у меня, если с ней что-то случится. Я все время ревела, а она меня успокаивала и говорила, что в эти дни будет много людей и я должна выглядеть такой же красивой, как на дядиных портретах.
Перед сном она намазала кремом лицо, руки до плеча, закрутила челочку на две бигудинки, легла, вздохнула несколько раз и… заснула. А я так и не смогла уснуть, хотя для нее это горе было несравнимо с моим. По сути, жизнь закончилась. Начиналось что-то новое, другое.
На панихиде Лонечка стояла, крепко держа за руки меня и Юлика, ни за что не соглашалась присесть[151]. А в крематории Донского кладбища произошло чудо. Когда гроб закрывали, все цветы старались аккуратно в него убрать. И вдруг, когда гроб стали опускать „в навсегда“, у Лонечкиных ног оказалась небольшая светло-лиловая астра — один из любимых лабасовских цветков, букеты которых он так часто писал в последнее лето. Словно он в последний раз бросил к ее ногам цветок. Эту астру мы засушили, и она долго лежала между страницами толстого тома Большой советской энциклопедии, потеряв сначала цвет, а потом и вовсе превратилась в труху. Но это произошло, когда уже не стало и Лонечки».
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Как-то Артур Владимирович Фонвизин подарил Лабасу маленькую, в несколько листиков, карликовую пальму величиной со спичечный коробок. Александр Аркадьевич поливал ее, следя, как она медленно подрастает. Спустя десять лет на ней неожиданно показался стебелек, потом на нем появились маленькие бутончики, и наконец распустился дивной красоты цветок. Через два часа цветок навсегда закрылся, а потом, по очереди, также распустились и закрылись другие бутоны. «Как странно: десять лет нужно было, чтобы на два часа показаться на свет божий чудесному цветочку, — записал Лабас в дневнике. — Какая поразительная тайна заложена в природе! Чем-то это напоминает рождение художественного произведения. Творческий процесс — медленное созревание, только с той разницей, что если оно уже появляется и оно настоящее, то уже не умирает».
ИЛЛЮСТРАЦИИ
Мать художника (слева). Конец 1890-х гг. А. Г. Лабас, отец художника. Начало 1900-х гг. Свидетельство о рождении Александра Лабаса Братья Абрам и Александр (справа). Смоленск, 1903 г. А. Лабас (стоит второй слева) среди учащихся Императорского Строгановского училища. 1916–1917 гг. А. Лабас (первый слева в первом ряду) с группой художников 3-й армии Восточного фронта. 1919 г. А. Лабас (первый слева во втором ряду) среди друзей-художников А. Лабас (первый слева в папахе) после Гражданской войны. ВХУТЕМАС, мастерская Д. Штеренберга А. Лабас с М. Плаксиным. 1920-е гг. Лиля Попова-Яхонтова. 1920-е гг. Электрическая Венера. Установка для павильона электрификации и механизации на Сельскохозяйственной выставке в Минске. 1930 г. Портрет немецкого художника Г. Фогелера. 1935. Москва, Государственная Третьяковская галерея Портрет А. Куреллы. 1923 Портрет отца. 1938 Архитектор Филипп Тольцинер. 1950-е гг. А. Лабас на монтаже диорамы на ВСХВ. 1930-е гг. Диорама Киргизии на ВСХВ. 1937 г. А. Лабас и М. Плаксин около диорам на ВСХВ. 1950-е гг. Панорама «Разрушенный и возрожденный Сталинград». 1940-е гг. Портрет жены. 1967. Собрание О. Бескиной-Лабас Портрет сына. 1974. Собрание семьи Ю. Лабаса Ольга Лабас. 1977. Собрание О. Бескиной-Лабас А. Лабас в мастерской. 1976 г. А. Лабас с Г. Ангаровой на даче. 1950-е гг. А. А. Лабас с женой Леони на выставке. 1966 г. На персональной выставке А. Лабаса. Выступает В. Ракитин (слева). 1976 г. Мастерская А. Лабаса. Фото 1980-х гг. А. Лабас в мастерской. На мольберте портрет О. Лабас. 1980-е гг. Овал. 1919–1921. Частная коллекция Играет на пианино. 1921. Частная коллекция Портрет девушки (Лиля Яхонтова). 1923. Москва, Государственная Третьяковская галерея Сочи. На улице. 1924. Москва, Государственная Третьяковская галерея Сочи. Телеграф у моря. 1924. Москва, Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина Сочи. Улица. 1924. Москва, Государственная Третьяковская галерея Портрет поэта Переца Маркиша. 1937. Бешкек, Государственная картинная галерея Киргизии Уральский металлургический завод. 1925. Екатеринбургский музей изобразительных искусств Городская площадь. 1926. Пермская картинная галерея В полете. 1926. Москва, Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина В аэроплане. 1926. Москва, Государственная Третьяковская галерея Едут. 1928. Собрание О. Бескиной-Лабас В кабине аэроплана. 1928. Москва, Государственная Третьяковская галерея Город на Западной Двине. 1928. Санкт-Петербург, Государственный Русский музей Улица в Ленинграде. 1928. Москва, Государственная Третьяковская галерея В авиационной катастрофе. 1928. Москва, Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина Поезд идет. 1928. Санкт-Петербург, Государственный Русский музей На Дальнем Востоке. Красноармеец. 1928. Санкт-Петербург, Государственный Русский музей На Северном Кавказе. В поселке. 1928. Собрание О. Бескиной-Лабас Город. 1928. Собрание О. Бескиной-Лабас Маляры на стройке. 1929. Москва, Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина Одесса. Пароход в порту. 1929. Москва, Государственная Третьяковская галерея В октябре 1917 года. 1932. Москва, Государственная Третьяковская галерея Крым. Одесса — Батуми. Дирижабль над морем. 1929. Собрание О. Бескиной-Лабас Пароход на реке. 1930. Москва, Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина Женский портрет. 1930. Москва, Государственная Третьяковская галерея Дирижабль над городом. 1932. Москва, Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина Дирижабль и детдом. 1930. Санкт-Петербург, Государственный Русский музей Противовоздушная оборона. Эскиз. 1932. Ивановский областной художественный музей Красный командир А. А. Лабас (брат художника). 1932. Частная коллекция Загорает (Леони). 1935. Собрание О. Бескиной-Лабас Дирижабль. 1931. Санкт-Петербург, Государственный Русский музей В полете. 1935. Москва, Государственная Третьяковская галерея Батум. 1936. Частное собрание Полет на Луну. 1935. Москва, Государственная Третьяковская галерея Город будущего. 1935. Москва, Государственная Третьяковская галерея Метро. Эскалатор. 1935. Москва, Государственная Третьяковская галерея Одесса. Пароход в порту. 1936. Москва, Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина Пассажиры. 1936. Собрание О. Бескиной-Лабас Москва и Подмосковье в дни войны. Падающий немецкий самолет. 1941. Собрание О. Бескиной-Лабас Самолеты над городом. 1941. Собрание О. Бескиной-Лабас Москва и Подмосковье в дни войны. Бомбы упали. 1941. Собрание О. Бескиной-Лабас Ташкент. Узбек и узбечка. 1942. Собрание О. Бескиной-Лабас Ташкент. Аляйский базар. 1942. Собрание О. Бескиной-Лабас Фестиваль. Негритянка. 1957. Собрание О. Бескиной-Лабас Ван Клиберн. Набросок. 1958. Собрание О. Бескиной-Лабас Пейзаж с мальчиком. 1960-е. Собрание О. Бескиной-Лабас Смоленск. 1967. Собрание О. Бескиной-Лабас На Внуковском аэродроме. 1967. Собрание О. Бескиной-Лабас Цветовая композиция. 1968. Собрание О. Бескиной-Лабас Пейзаж с молнией. 1968. Собрание О. Бескиной-Лабас Весна в Ялте. Улица у моря. 1970. Собрание О. Бескиной-Лабас Дзинтари. Ясный день. 1976. Частное собрание Последнее лето. Две дороги. 1983. Собрание О. Бескиной-ЛабасОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА А. А. ЛАБАСА
