Юрий Лотман - Комментарий к роману А С Пушкина Евгений Онегин
Уж их далече взор мой ищет,
А лесом кравшийся стрелок
Поэзию клянет и свищет,
Спуская бережно курок.
У всякого своя охота,
Своя любимая забота:
Кто целит в уток из ружья,
Кто бредит рифмами, как я,
Кто бьет хлопушкой мух нахальных,
Кто правит в замыслах толпой,
Кто забавляется войной,
Кто в чувствах нежится печальных,
Кто занимается вином:
И благо смешано со злом
(VI, 648-649).
XXXVI. XXXVII, 5 - Онегин жил анахоретом... - Анахорет - отшельник. В описании жизни Онегина в строфах XXXVI - XXXIX отразились черты реального быта автора в Михайловском.
7-8 - И отправлялся налегке
К бегущей под горой реке.
Купание в Сороти было обычным началом пушкинского дня в Михайловском.
Туда, туда, друзья мои!,
На скат горы, на брег зеленый,
Где дремлют Сороти студеной
Гостеприимные струи;
Где под кустарником тенистым
Дугою выдалась она
По глади вогнутого дна,
Песком усыпанной сребристым.
Одежду прочь! Перед челом
Протянем руки удалые
И бух! - блистательным дождем
Взлетают брызги водяные.
Какая сильная волна!
Какая свежесть и прохлада!
Как сладострастна, как нежна
Меня обнявшая Наяда
(Языков H. M. Собр. стих. Л., 1948, с. 115)
9 - Певцу Гюльнары подражая... - Певец Гюльнары - Байрон, Гюльнара героиня поэмы "Корсар". Ср. в письме к А. П. Керн: "Байрон получил в моих глазах новую прелесть [...] Вас буду видеть я в образах и Гюльнары и Лейлы" (XIII, 249 и 550).
10 - Сей Геллеспонт переплывал... - Геллеспонт - древнегреческое название Дарданелльского пролива. Байрон переплыл Дарданеллы 3 июля 1810 г.
14 - И одевался... - В беловой рукописи следовало:
И одевался - только вряд
Вы носите ль такой наряд
XXXVI
Носил он русскую рубашку,
Платок шелковый кушаком,
Армяк татарской на распашку
И шляпу с кровлею как дом
Подвижный - Сим убором чудным
Безнравственным и безрассудным
Была весьма огорчена
Псковская дама Дурина
А с ней Мизинчиков - Евгений
Быть может толки презирал,
А вероятно их не знал,
Но все ж своих обыкновений
Не изменил в угоду им
За что был ближним нестерпим
(VI, 598).
В печати строфа XXXVIII была опущена, а следующая получила сдвоенный номер. Ср. рассказ П. Парфенова: "...ходил эдак чудно: красная рубашка на нем, кушаком подвязана, штаны широкие, белая шляпа на голове". С другой стороны, см. противоположное свидетельство А. Н. Вульфа: "...мне кто-то говорил или я где-то читал, будто Пушкин, живя в деревне, ходил все в русском платье. Совершеннейший вздор: Пушкин не изменял обыкновенному светскому костюму. Всего только раз, заметьте себе - раз, во все пребывание в деревне, и именно в девятую пятницу после пасхи [т. е. перед троицей. Ю. Л.], Пушкин вышел на Святогорскую ярмарку в русской красной рубахе, подпоясанный ремнем, с палкой и в корневой шляпе, привезенной им еще из Одессы" (Пушкин в воспоминаниях современников, 1, 413).
В письме Вяземскому 27 мая 1826 г. П, видимо, имея в виду строфы XXXV-XXXIX, писал: "В 4-ой песне Онегина я изобразил свою жизнь" (XIII, 280).
С пропуском этой строфы оказалось снятым единственное в тексте романа прямое указание на то, что действие его развертывается в Псковской губернии. Другое упоминание (тоже в окончательный текст не попавшее):
Но ты - губерния Псковская
Теплица юных дней моих...
(VI, 351),
включено в лирическое отступление и лишь косвенно соотносится с сюжетным действием EO. Автор, видимо, сознательно обобщил место действия, удалив излишнюю его конкретизацию. Однако то, что Ларины въезжают в Москву через Тверскую заставу (по Петербургской дороге) и, передвигаясь "на своих" (см. с. 108-109), находятся в пути семь суток, позволяет читателю сделать вывод, что "деревенская" часть романа развивается в северо-западном углу России, вероятнее всего в Псковской губернии.
XXXVIII. XXXIX, 3 - Порой белянки черноокой... - Стихи эти, которые часто использовались для характеристики внешности Ольги Калашниковой ("Крепостной любви" П) и социологических заключений не только об Онегине, но и об авторе, - дословный перевод из стихотворения Андре Шенье "Кавалеру де Панжу" "Le baiser jeune et frais d'une blanche aux yeux noirs".
XLI, 7 - Несется в гору во весь дух... - Ср. из заграничных писем Хмельницкого (из Австрии): "Здешняя почтовая езда совершенно противуположна русской. У нас обыкновенно летят в гору и спускаются шагом; у австрийцев тянутся на верх и, подтормозив колеса, летят к низу" (Хмельницкий. Соч., т. I. СПб., 1849, с. 449). Зд.: путник "несется в гору", опасаясь волков. Популярный в романтической литературе "северный" мотив - преследование путника волками (ср.: "Мазепа" Байрона) - дается здесь в прозаических интонациях обычного дорожного происшествия.
XLII, 3 - Читатель ждет уж рифмы розы... - Ср. в статье "Путешествие из Москвы в Петербург": "Рифм в русском языке слишком мало. Одна вызывает другую. Пламень неминуемо тащит за собою камень. Из-за чувства выглядывает непременно искусство. Кому не надоели любовь и кровь, трудной и чудной, верной и лицемерной, и проч." (XI, 263).
Спор о будущем русской рифмы и жалобы на ограниченность ее возможностей, впервые высказанные в конце XVIII в. Радищевым и Бобровым, снова оживились в 1810-е гг. в связи с проблемой русского гекзаметра. В 1819 г. в послании "К В. А. Жуковскому" Вяземский писал:
Как с рифмой совладеть, подай ты мне совет [...]
Умел бы, как другой, паря на небеса,
Я в пляску здесь пустить и горы и леса
И, в самый летний зной в лугах срывая розы,
Насильственно пригнать с Уральских гор морозы.
При помощи таких союзников, как встарь,
Из од своих бы мог составить рифм словарь...
(Вяземский, с. 124-125).
Однако Вяземский не был изобретателем пародийного использования рифмы "розы - морозы". Он лишь использовал "Оды вздорные" Сумарокова.
Сам П только однажды использовал, кроме EO, рифму "мороза - роза" ("Есть роза дивная: она..." - III, 1, 52, стихи 6-8).
Данная рифма в EO имеет совсем не банальный характер, поскольку является составной и почти каламбурной: морозы - рифмы розы (мърозы мырозы).
Небанальность рифмы состоит и в другом. Рифмующиеся слова принципиально неравноценны: выражение "трещат морозы" характеризует некоторый реальный пейзаж, а "ждет уж рифмы розы" - набор рифм, т. е. некоторый метатекст, трактующий вопросы поэтической техники. Такое построение характерно для всей литературно-полемической части данной главы: сталкиваются действительность и литература, причем первая характеризуется как истинная, а вторая - как подчеркнуто условная и ложная. Литературная фразеология, литературные ситуации и литературные характеры обесцениваются путем сопоставления с реальностью.
XLII, 7-8 - Мальчишек радостный народ
Коньками звучно режет лед...
В издании 1833 г. П поместил к этим стихам и стиху 12 строфы XLI два полемических примечания. Одно из них было посвящено употреблению слов "дева" и "девчонки" (ср. с. 246), в другом П писал: "Это значит", замечает один из наших критиков: "что мальчишки катаются на коньках". Справедливо" (VI, 193). Критик - М. А. Дмитриев, который в "Атенее" (1828, ч. I, № 4) писал:
В избушке распевая, дева
Прядет.
Как кому угодно, а дева в избушке, то же, что и дева на скале.
...зимних друг ночей
Трещит лучинка перед ней.
Лучинка, друг ночей зимних, трещит перед девою, прядущею в избушке!.. Скажи это кто-нибудь другой, а не Пушкин, досталось бы ему от наших должностных Аристархов.
Мальчишек радостный народ
Коньками звучно режет лед.
В извлечении для смысла: ребятишки катаются по льду". Протест М. Дмитриева был направлен против употребления поэтизмов при описании "непоэтической" реальности. Для П это, однако, было принципиально важно. В следующей XLIII строфе он дал стилистически и эмоционально контрастный образ деревни. Показательно, что именно помещичий быт, как и в строфе XXXV (см. с. 246-247), дан подчеркнуто сниженно в контрасте с поэтическим изображением деревни.
XLIII, 10 - Читай: вот Прадт, вот W. Scott. - Прадт Доминик (1759-1837) - французский публицист, придворный священник Наполеона. В период реставрации склонялся к либерализму.
О Прадте упоминал Вяземский в письме П и А. И. Тургеневу от 20 февраля 1820 г. (XIII, 13), а П - в письмах П. А. Вяземскому (XIII, 44) и брату (XIII, 143). "Парижский памфлетер" Прадт воспринимался как имя, обозначающее предельно злободневное чтение (ср.: "ежемесячная слава Прадтов" в письме П Вяземскому). Предложение заниматься в зимние вечера в псковской деревенской глуши чтением Прадта или вином и проверкой доходов подчеркивало разницу между Онегиным и его соседями.
W. Scott - инициал "W" следует читать как "Вальтер", хотя в других случаях у П подразумевается произнесение названия буквы (см. "русский наш" - с. 203 или в альбоме Онегина, где "Сказала нам вечор В. К." (VI, 432) рифмуется с "паука", т. е. должно произноситься по названиям букв в латинском алфавите: "бэ ка" (если воспринимать эти буквы, как принадлежащие к русскому алфавиту, то П произносил бы их "веди како" и рифма с "паука" была бы невозможна).
