Татьяна Маврина - Цвет ликующий

Хорош зеленый цвет для папортников от зеленой земли плюс стронциановая желтая. Желтый лист с волнистыми краями на глазах зеленел, и я ему добавляла зеленого. Ходили гулять до конца города, по небу неслись сизо-серые тучи. Где-то розовые просветы. Волшебный день.

2.1.82. Ездили гулять на Льве, ездил с нами пес. Песий год, я пса кормила сыром. Вчера Юрочка сказал, что на фабрике печатают Маврину, а что именно, он не знает. Если Блоковский альбом, то я очень рада. Тишина в лесу и в поле. Слышно, как течет кровь в висках, да еще свои шаги.

18.1.82. После 3-х пришла Лена Жукова из ГТГ проверять, не мой ли рисунок. Оказался не мой, хотя на обороте моей рукой написано какое-то слово (забыла) и 46. Похоже. Но рисунок неинтересный, думать о нем не стоит. Лена много всего нарассказала. Говорили о завещании всего в ГТГ. Гулять пошли уже на закате. Читаю в тишине вечером старые дневники.

21.1.82. Закончила «зимний день» — что-то уж больно легко стала писать зиму. Даже страшно. Но кончается бумага, и сегодня пробую новую, с той же маркой французской, но качество совсем другое. Еле принимает краску, никакого не доставляя при этом удовольствия. Вечером на этой негодной для акварели бумаге рисовала Торжок. Вот тушь на ней идет хорошо. Не знаю, чем я больше огорчена — потерей ли зубов или концом бумаги и упоительного писания пейзажей ежедневно. Зима — это что-то особое наше и любимое.

22.1.82. Читать Бунина уже поднадоедает. Очень много грусти, обиды, отчаяния. Спросила Н. В. — было ли у него такое в юности? — было. У меня, судя по сохранившимся дневникам, — тоже было. Болезнь возраста? Или это обычное состояние человека, когда он не работает? Вчера был ветер и был зеленый закат, а сегодня тихо и серо.

3.2.82. Еще пишу немного пейзажи, но «Журавли» заполняют весь день с утра до вечера.

5.2.82. Читаю лекцию Флоренского в журнале «ДИ» № 1, 1982. То, что когда-то, может, и слушала, а может, тема была совсем другая. В памяти осталось лишь — что такое четвертое измерение? Это выверните перчатку наизнанку — то, что было внутри, уйдет в бесконечность, а бесконечность поместится в ней.

2.3.82. Читала о полете нашей станции на Венеру. Чудеса несусветные. И понять не могу.

15.3.82. Смотрела на грачей в бинокль. Закончила «Иней». По вечерам подготовляла для переплета интересные дни. Наш лифтер обрил усы и потерял свой гонор. Отобрали оттиски для выставки «Сказка» в память Чуковского в профсоюзной организации.

16.3.82. «Сказки» в беде. Нет бумаги № 1 меловки. Звонки пока бесполезные.

26.3.82. Звонок из Архитектурного музея — отказали им в каталоге в Союзе художников. Начала всем звонить и звонила целый день, что не помешало мне написать солнце и нарисовать старое Рогачево.

9.4.82. Вечером были две девицы из Саратовского музея и так надоели мне своими приставаниями, что я им отдала одно масло (Букет) и три больших темперы.

16.4.82. Без солнца жить было приятно, написала пейзажи от 18.3.82, закончила «Дом» и «Желтые цветы с ангелом» (с иконы Никиты). Начала Анимаисины первоцветы голубые в белой пузатой вазочке с деталями той же иконы.

23.4.82. Троица на «Никите» очень интересно решена смелой рукой, индивидуальной при том. Таких задов у ангелов нигде не встретишь, и вся она так блестяще расцвечена, стоит сейчас прямо на виду. На нее я равняла «первоцветы голубые». Получилось так же ярко, кажется. Я ею довольна. Посмотрю спустя время, даже возьму с собой на дачу. То все писала сдержанные пейзажи, а сейчас пошли ангелы с цветами.

12.5.82. Очень тепло, даже делать ничего нельзя. Кой-как закончила крокусы на «Рождестве». Пишу для «Пионерской правды» о Пушкине. Вычитываю из старых статей. Что нового прибавить? Я Пушкиным сейчас не занята. Появился опять Блок. Звонила Гал. Алексеевна — пришли гранки. Говорит, как будет готов макет, типография выделит бумагу, которой нет.

14.5.82. Дописала наконец «Нарциссы» — меняла красный, и зеленый, и синий несколько раз. Кажется, получилось, но крупноформатно, посмотрим еще днем. Пришли к Н. В. из «Лит. России» двое никчемушей, которые даже не ахнули на наши стены. Алеше очень хотелось показать свой диафильм о рисунках Н. В., но надо затемнение. Я сумела пресечь это мальчишеское покушение на наше время.

15.5.82. Вчера похоронили Таню Величко.

16.5.82. Н. В. окружен племянниками, они же завладели дачей. Он еще кое-что распределяет, дарит в Иркутск. Разбивается дуб, цветет черемуха. Вечером рисую поездки.

30.6.82. Пишу букет и большой пейзаж Тверской земли. В букете один цветок тверской. Так пахнет, лучше чем «Диором». Называется он по атласу синюха обыкновенная, синеватым и стал, простояв больше недели. А в траве был ярко-фиолетовый с оранжевыми тычинками. Разве забыть эту мокрую большую траву Тверских земель?

1.7.82. Приезжала Анимаиса, рассказала о делах с книжками. Книгу Н. В. все купили и читают как роман.

8.7.82. Присылка Ю. Овсянниковым его книжки о Растрелли с намеком на отдарок. Вечер сухой.

20.7.82. Беда с Н. В., но… Записывать эту беду не хочется, но надо для памяти.

2.8.82. Писала тучи, писала деревню. Н.В. ходит и поправляется понемножку. Я пишу пейзажи с ласточками на здоровье Н.В. — но он смеется. Пока еще жар не угас.

3.8.82. Н. В. лежит в темной комнате. Я несу свою измученную плоть по лестнице как можно реже. Колдую как могу. Но…

9.8.82. Пошла провожать А. Л. и пострадала до поноса от литературных разговоров. Не умею беседовать и со всем соглашаться, всегда спорю, это плохо кончается.

4.9.82. Поехали со Львом на дачу. Заброшенная скучная дача, увядающие трава и деревья. Скучно, скучно. Прошла немного по шоссе, ветер в спину. Шла одна чуть не километр и разговаривала с деревьями и облаками вслух. Примерно так, попросту: «Ты, синее небо, и черные елки, и бурые березы. Я вас люблю. Я на вас любуюсь, я счастлива этим». Что мне еще сказать? Так хорошо одной… Рука, что катастрофически болела всю неделю и завязана грубой шерстью, от такого отдыха отошла немного.

5.9.82. Глядела написанные картинки сдачи. Есть удачи. Пишу мелочь без энтузиазма. Бумага не радует.

21.9.82. Написала увлекшие глаза розовые бересклеты. Получилось какое-то пыланье. Анимаиса хлопочет о добавке тиражей. Читаю «Иностранную литературу» № 10 за 1981 год, кой-что выклевываю. Сегодня играют Бартока, его уши не хотят слушать, а Пикассо я люблю смотреть, хоть и страшный он. Глаза более, вернее, шире охватывают мир, чем уши.

26.9.82. Написала без всякого нажима букет. Получилось хорошо. Ветер несет лист. У кафе дама мокрым зонтом шлепнула по лицу своего спутника, тот побрел в кусты, закрыв лицо руками. Она в нерешительности за ним. Что было дальше, не видала, мы ушли домой. Темнело.

12.10.82. Анимаиса и Коля привезли тиражи, завалили весь коридор. Я написала каштаны с портретами родителей среди цветов. Получилось очень уверенно и интересно.

29.10.82. Закончила красный альбом с путешествием в Ферапонтов монастырь с Булатовым еще в 1954 году. Поставила точку.

2.11.82. Вчера читала частично вслух Сэлинджера «Тедди». Очень тревожные мысли он будит своими тревогами, или, вернее, своим «покоем». 15-летний американский мальчик занимается медитациями, разговаривает о переселении душ всерьез, верит, вернее, знает Брахму. Он к нему стремится, но не в этом еще воплощении. Все эти теософские идеи моей юности преподнесены жутко серьезно и красиво.

19.12.82. Одни звонки. С утра я весело отвечала, было темно, и работать нельзя. К середине дня уже еле заставляла себя говорить «спасибо», вечером Н. В. уже сам подходил, забастовала. Устал тоже. Телеграммы сначала принимала, потом уже брали любезно соседи.

22.12.82. Из всех поздравлений самое симпатичное письмо от Буровых, писала Ел. Вад. про птиц, зверей и пр. Остальные — пышные слова, а на деле только МОСХ подарил гуашь, да и то еще не знаю, годная ли? Сейчас темно пробовать.

31.12.82. Занимаюсь до одурения макетом Блока. И так, и эдак. Выпал обильный снег, лес, наверное, разузорило, но просидели дома. Поздравления. Бегаю к телефону. Год кабана, велят в кармане носить пятачок.

Я написала каштаны с портретами родителей среди цветов. Получилось очень уверенно и интересно.

25.1.83. Полагается быть именинником, но ни у кого азарта на это нет. Скучно, скучно, и с Блоком скука. Была Анимаиса с грудой фото для книжки Н. В. в издательстве «Книга». Говорят, завтра будет оттепель.

16.2.83. Писала «метель». Остался один листик. Серо-белое месиво и дома нежных тонов в Павловской слободе. Вспоминать интересно. Н. В. вспоминал стихи, которые я не знаю. Так и прошел день.