Астрологические мифы - Ольга Валерьевна Чумичева
Средневековых христиан в стоицизме отталкивал идеал «апатии» — спокойного и безмятежного приятия Судьбы, безразличия к успехам и несчастьям. Христианство отрицало такое равнодушие, не находя в нем возвышенности души. Настоящему христианину предписывалось не только принимать реальность, но и бороться с ней — и поступками, и усилием души. Свобода воли, выбирающей добро, не соглашается с морально неприемлемым, но упорно стремится к добру. Это не противоречит интересу к астрологии, которая лишь помогает познавать волю Бога.
Однако к XVI веку развитие получила и другая точка зрения на Судьбу: протестанты заявили, что Бог заранее знает, какой моральный выбор сделает человек, а потому с момента его рождения видит, обречен он на спасение или на погибель. И если на человека обрушивается череда несчастий, такова его судьба — он несет в себе семена зла. Таким образом, нищий и тяжелобольной — это потенциально дурные люди, а процветающие и здоровые — добрые, и никакой астрологии. Слава богу, что подобное мировоззрение осталось маргинальным ответвлением на пути постижения идеи Судьбы.
В доисламских верованиях арабов использовались понятия «манна», частная судьба, и «дахрун» — нечто безличное, касающееся судьбы всего народа и мира. При этом в Коране провозглашается другая Судьба, «кадар» — божественное предопределение, абсолютная воля Аллаха как высшая справедливость и мудрость. Благочестивое терпение помогает принять ниспосланное Богом, не роптать и не сомневаться, ожидая, пока события повернут к лучшему («если Аллаху будет угодно»). Знать или не знать свою судьбу заранее — личное дело каждого. Хотя благороднее не знать ее и безмятежно взирать на радости и горести. Само собой, такой подход не отменял астрологии. Именно поэтому арабская астрология многое переняла из античной традиции.
В китайской традиции Судьба обозначалась иероглифом «мин», означающим предопределение, которое не исключает свободы воли, поэтому в нем нет фатализма и чувства обреченности. Никакого неумолимого Рока, преследующего бедного Эдипа! Китайцы верили, что от Судьбы можно уклониться. Великие философы и религиозные деятели Конфуций и Мэн-цзы утверждали, что долг «благородного мужа» — постигать «веления Неба», но следовать только правильным и достойным. Невежа не знает своей судьбы, не читает по звездам, а потому обречен на несчастья и ошибки. Просвещенный человек внимателен к небесным знамениям и обдумывает свои шаги, а также внутреннюю моральную и внешнюю реакцию на события — уже случившиеся или предстоящие.
Позднее к понятию «мин» добавился иероглиф «юнь», означающий «движение, перемены». Судьба стала более гибкой, человечной. В этом и состоит секрет китайских гороскопов: это не приказ и не диагноз, а набор советов и подсказка.
В китайской системе представлений о Судьбе отсутствует идея случайности, следовательно, если внезапные и неожиданные события все же происходят, они предопределены и имеют причины, как земные, так и небесные.
Таким образом, только абсолютный детерминизм равнодушен к астрологическим мифам, а рационализм полон скепсиса. Другие версии Судьбы либо не мешают, либо поощряют желание познавать тайны небесных знаков и «читать Судьбу по звездам».
Турецкий оракул: колесо судьбы, протестантская версия.
Wellcome Collection
Приложение 3. Игра с Судьбой
Королевская игра из Ура, египетские сенет и «Псы и шакалы», а позднее полюбившиеся в Европе шашки и шахматы составляли важную часть мировоззрения, питавшего астрологические мифы и поддерживавшего в обществе постоянную потребность заглянуть за недостижимую грань будущего, а в конечном счете — бросить вызов Судьбе и взглянуть в лицо самой Смерти. И поскольку история такой игры охватывает огромные территории и многие столетия, о ней стоит поговорить отдельно.
Королевская игра появилась в Месопотамии в III тысячелетии до н. э. Такие расписные доски находят на обширных территориях от Крита до Шри-Ланки. Считалось, что исход игры предсказывает будущее и содержит послание богов. Игра просуществовала до конца античного периода и постепенно превратилась в азартную забаву, что видно по прорезанной на камне решетке игрового поля: в нее явно играли в свободное время.
Правила игры известны благодаря найденной клинописной табличке, датированной II тысячелетием до н. э. и составленной жрецом вавилонского бога Мардука. Игроку требовалось провести семь фишек на противоположный конец поля быстрее, чем соперник, двигавший свои фишки навстречу. Очередность определялась броском треугольных пирамидок-«костей». Выигрыш зависел как от умения игрока, так и от случайности. Именно эффект удачи делал игру мистической и подходящей для диалога с богами. Если фишка попадала на определенную клетку, игрок получал предсказания вроде «Приобретешь друга», «Станешь могучим, как лев», «Выпьешь доброго пива». При этом удача в игре означала успех в реальной жизни. Исследование более сотни найденных игровых досок (пять из них относятся к древнейшему периоду) показало, что с веками правила менялись. Возможно, потому, что менялось восприятие игры. Она перешла из Месопотамии в Левант, оттуда примерно в 1800-х годах до н. э. перекочевала в Египет, далее в Нубию и из Леванта на Кипр. По крайней мере, так говорят специалисты по истории и культуре Месопотамии.
Набор для игры в сенет из гробницы Тутанхамона, XVIII династия. Дерево. Египет, 1425–1353 гг. до н. э.
Museo Egizio
В Египте эта игра получила название сенет (или «Игра в 20 квадратов»). Вероятно, она удачно совпала с мифом об игре в некие «шашки» между Тотом и богом Луны, которая изменила порядок времени и само мироздание. Поскольку миф намного древнее 1800-х годов до н. э., когда фиксируется заимствование игры из Месопотамии, надо полагать, существовал и ранний аналог. Игра упоминается в надписях додинастического периода (ок. 3500-х гг. до н. э.) и в «Книге мертвых», поэтому версия о прямом заимствовании из Ура не выглядит слишком убедительной. В любом случае сенет мог определять отношения человека и времени, выходя за рамки обыденного. Наборы для игры в сенет обнаружены в целом ряде захоронений Нового царства, в частности Аменхотепа III, отца Эхнатона, и в гробнице юного Тутанхамона. Есть версия, что при XVIII династии сенету придавали сакральное значение.
Игровое поле сенета делилось на три ряда по десять клеток, тринадцать фишек могли быть изготовлены из фаянса, известняка и даже дорогой ляпис-лазури, как в наборе из гробницы Аменхотепа III.
Специалисты предполагают, что набор для игры в сенет и изображение игры с невидимым партнером, как, например, на росписи из гробницы «великой царицы» Нефертари Меренмут, которая играет с невидимым партнером, имел не бытовое, а символическое значение, устанавливая связь человека с Судьбой.
Игра «Псы и шакалы» (название условное) с десятью фишками (по пять каждого вида) встречалась еще ранее, в Среднее царство, но ни правила, ни варианты этой
