Импрессионисты. Загадка тени - Александр Иванович Таиров
В основе мировоззрения Сёра как художника-аналитика лежит жесткая приверженность к стройным композиционным построениям. И в этой картине прослеживается очень четкий строй, ритм, который сообщает полотну сложную симфоничность. Точки, которыми усеяно все пространство картины, одни называли романтично «веснушками», а другие иронично – «конфетти». Народ изощрялся как только мог, когда пытался обсмеять его манеру творчества. Но вы сами видите, как все вместе создает удивительно многоплановый по своему строению музыкальный ряд. Можно предположить, что в его работе звучат космические ноты, навеянные некими вселенскими мотивами! Более того, возникает ощущение, что на полотне запечатлен какой-то параллельный мир. То, что там происходит, подталкивает к мысли, что или вы находитесь в машине времени, или наблюдаете за событиями на другой планете. Нам передается загадочность и даже мистичность сюжета картины Сёра. Когда смотрим на «Остров Гранд-Жатт», у нас может возникнуть ощущение, что изображенный мир пришел то ли из сна, то ли из каких-то сюжетов, источников, содержащих описание мистических событий. Ведь есть такие фантастические фильмы, где люди, которые находятся в привычной среде, ходят в обычной одежде, на самом деле, являются не теми, за кого себя выдают. Так и здесь создается впечатление, что персонажи картины Сёра пришли из параллельного мира.
Чем дольше всматриваешься в картину, тем больше она вызывает удивительные ощущения реальности и нереальности происходящего. Она завораживает своим волшебством! Сёра создал такой удивительный мир, и если ты хоть раз прикоснулся к нему, то он остается в памяти навсегда. Картина за счет точек как бы проникает, заполняет все пространство нашего окоёма и никуда не может исчезнуть – будто происходит диффузия, своеобразное проникновение. Такое магическое действие она производит на зрителя. Эта обезьянка, эта собака, эта девочка – все время они будут куда-то плыть в нашем воображении. Вот в чем сила этой картины.
Все полотно пронизано вертикалями. В центре – наверное, няня с красным зонтиком. Обратите внимание, что у мастера красный цвет встречается на всем пространстве полотна, другие же цвета строго в определенных местах. Зеленый холодный справа и вверху переходит в теплый цвет слева – в сторону удовольствия. Чем ближе к воде, тем теплее и приятнее становится. Это то психологическое ощущение, которое знакомо и нам, когда мы приближаемся к воде. Чем ближе мы подходим к реке или озеру, тем комфортнее себя чувствуем.
То же наблюдаем и на полотне. Справа все холодное. Помните, уже говорилось, что холодные цвета – зеленый, голубой, синий – создают ощущение печали и приглушенного состояния. Потом цвета уходят влево – и как будто пространство распахивается. А частота деревьев создает зрительное ощущение напряжения. Чем дальше уходит наш взгляд влево, тем картина все больше наполняется воздухом. Листва оживает, начинает шелестеть. А справа она вся сгущена. И плотно расположены две чопорные фигуры: мужчина с сигарой и женщина с темным зонтом. Дальше – фигуры людей в свободных расслабленных позах. Парень с трубкой лежит на траве. Другие отдыхают, любуясь гладью воды. Все на картине выглядят так, как будто они случайно попали в поле зрения художника. Хотя все не случайно! Готовясь к этой работе, Сёра очень много работал. Он делал много крокетонов – предварительных этюдов. У него есть даже эскиз Гранд-Жатт вообще без людей, просто пейзаж в маленьком варианте. Потом рисовал персонажей – совершенно разношерстную, разного социального среза публику, среди которой есть даже солдаты. И каждая фигура отмечена какими-то особенностями, присущими им именно во время расслабления. Художник в данном случае, с одной стороны, фиксирует этот момент, а с другой – как бы откликается на ту форму событий, которая имеет место в Париже в то время.
Так, этой картиной Сёра создает то ощущение, которое, раз возникнув, останется с нами навсегда и будет согревать нас всего лишь при воспоминании об этой великолепной работе мастера. Сам шедевр сейчас находится, естественно, в Чикаго, а не во Франции.
Ж.-П. Сёра. Купальщики в Аньере. 1884. Национальная галерея. Лондон
Пришелец, для которого наш мир необычен и странен
Однако первой большой картиной была не «Воскресный день на острове Гранд-Жатт», а «Купальщики в Аньере», которая тоже имеет размеры 2 × 3 метра. Художник не стремится передать в своих полотнах какие-то эмоции. Для него цели и смыслы находятся за пределами той реальности, которую воспринимает каждый из нас. И эта реальность находится в параллельном его представлении, и кажется, скрыта невидимой завесой. Когда он пишет какую-то работу, то переступает некую грань, которая нас отделяет от другого мира. Не случайно вспоминается Блок, который говорил, что человек – творец, которому открывается новое пространство. Он условно как бы закладывает душу, что-то оставляет там – в естественном, нормальном, человеческом мире, а сам попадает в особый мир, за который платит очень большую цену. Так оно и происходит. Многие сгорают на таком пути, когда переходят грань, отделяющую человека от запредельного мира. И здесь опять Сёра применяет свою технику, испещряя цветовыми точками весь воздух, который буквально обретает свою материальность. Мы видим, что работа становится полупрозрачной, как если бы мы смотрели на нее с достаточно большого расстояния, приближая с помощью объектива отдельный фрагмент изображения, который хочется рассмотреть ближе.
Как будто мы смотрим на происходящее в подзорную трубу. Выхватываем состояние или событие, которые там происходят, или людей, которые там находятся и даже не подозревают, что кто-то за ними подсматривает. Есть ощущение, и оно укрепляется все больше и больше, что Сёра рассматривает происходящие у реки события как пришелец, для которого наш мир необычен и удивителен. Полотно вызывает очень странные ощущения. Как будто мы покидаем этот мир, пересекаем границу и попадаем в другой, новый для нас мир, где краски приобретают совершенно иное звучание, и он теряет осязаемость. Сёра здесь формирует изображение с помощью не линий, а пятен. Он создает изображение с помощью точек, которыми тщательно обрабатывает все пространство картины.
События, которые тут происходят, не связаны между собой, как это часто бывает и в реальном мире, когда мы каждый раз пытаемся найти объяснение или как-то связать между собой явления, которые происходят перед нашим взором. И на полотне запечатлены параллельные события, где одно действующее лицо никаким образом не связано с другим. Все присутствуют отстраненно друг от друга, как будто тут, на пляже, соединяются разные миры.
