The BEATLES - The Beatles. Антология
Пол: "Название придумали Джон и Стюарт. Они учились в школе искусств, и, если нас с Джорджем родители еще загоняли спать, Стюарт и Джон могли делать то, о чем мы только мечтали, — не ложиться спать всю ночь. Тогда они и придумали это название.
Однажды апрельским вечером 1960 года, гуляя по Гамбьер-Террас возле Ливерпульского собора, Джон и Стюарт объявили: "Мы хотим назвать группу "Битлз". Мы подумали: "Хм, звучит жутковато, верно?" — "Ничего страшного, у этого слова два значения". Название одной из наших любимых групп, "The Crickets", тоже имеет два значения: игра в крикет и сверчок. Вот это здорово, считали мы, вот это по-настоящему литературное название. Однажды мы разговорились с группой "The Crickets" и узнали, что они понятия не имели об игре под названием "крикет". (Они и не подозревали, что у этого слова есть второе значение.)"
Джордж: "Откуда взялось название — вопрос спорный. Джон утверждает, что его выдумал он, но я помню, что накануне вечером он разговаривал со Стюартом.
У группы "The Crickets", которая подыгрывала Бадди Холли, было похожее название, но на самом деле Стюарт обожал Марлона Брандо, а в фильме "Дикарь" есть сцена, в которой Ли Марвин говорит: "Джонни, мы искали тебя, "жуки" скучают по тебе, всем "жукам" недостает тебя". Возможно, она вспомнилась и Джону, и Стю одновременно, и мы оставили это название. Мы приписываем его поровну Сатклиффу и Леннону".
Пол: «В фильме „Дикарь“, когда герой говорит: „Даже „жуки“ скучают по тебе!“ — он указывает на девчонок на мотоциклах. Один друг как-то заглянул в словарь американского сленга и выяснил, что „жуки“ — это подружки мотоциклистов. Вот и подумайте теперь сами!»
Джон: "У нас было одно или два названия. Потом для каждого нового выступления мы брали себе новое. И наконец остановились на «Битлз».
Я искал слово, которое имело бы два значения, как название группы "The Crickets", и от "сверчков" перешел к "жукам". И я поменял в этом слове вторую букву "и" на "эй", потому что само слово "beetles" ("жуки") имеет только одно значение. Если произнести наше название вслух, людям представляются ползучие насекомые, а если прочитать его, выходит "бит" — "музыка" (64).
Джордж: «В группу вошел и Стюарт. Музыкант из него получился неважный. Сказать по правде, он вообще не умел играть, пока мы не уговорили его купить бас. Мы научили его играть двенадцать тактов, как в „Thirty Days“ („Тридцать дней“) Чака Берри. Это была первая вещь, которую он разучил. Затем он выучил еще несколько песен, поупражнялся и перешел к другим мелодиям. Он играл скверно, но в то время это было не важно — он классно выглядел. Так или иначе, мы дали в Ливерпуле всего несколько концертов, а потом уехали в Гамбург».
Пол: "Весной 1960 года мы с Джоном отправились в Рединг, в паб «Лиса и гончие», который принадлежал моей кузине Бетти Роббинс и ее мужу. Мы работали за стойкой. Об этой поездке у нас с Джоном остались приятные воспоминания. В конце недели мы выступали в пабе под названием «The Nerk Twins». Мы даже заказали себе афиши.
Муж Бетти ввел меня в мир шоу-бизнеса, разговоры с ним о том, какими должны быть концерты, многое определили. Он был ведущим конкурса талантов в "Батлинз", работал на радио. Он спросил, с какой песни мы хотим начать свое выступление, и мы ответили: "Be Вор A Lula". Он возразил: "Не пойдет. Надо начинать с чего-нибудь быстрого и инструментального. Это же паб, субботний вечер! Какие еще песни вы знаете?"
Мы ответили: "Ну, мы играем "The World Is Waiting For The Sunrise" ("Мир ждет восхода солнца")". (Я вел мелодию, а Джон отбивал ритм.) Он заявил: "Прекрасно, с нее и начните и только потом сыграйте "Be Вор A Lula". В этом он знал толк, я вспомнил его советы несколько лет спустя, когда мы организовывали свои концерты".
Джордж: «Начало I960 года было богатым событиями. Помню, на ливерпульском стадионе состоялся концерт, в котором должен был участвовать Эдди Кокрен, но за пару дней до концерта он погиб, и его заменил Джин Винсент».
Ринго: «Этого Эдди я никогда не прощу. Я так ждал его!»
Джордж: "Концерт состоялся на стадионе, где отец Пита Беста, Джонни, рекламировал упаковку. Ринго участвовал в концерте вместе с Рори Стормом и «Ураганами». Мы еще не доросли до выступлений (у нас не было даже ударника), и, помню, я думал о том, что мы должны брать пример с «Ураганов», которые одинаково одевались и пританцовывали — словом, держались как полагается. Это выглядело почти профессионально и вполне внушительно.
У Брайана Кэсса была группа под названием "Cass and the Cassanovas" ("Кэсс и Казановы"), они тоже выступали. (Год спустя он исчез из поля зрения, а оставшиеся назвались "The Big Three" — "Трое великих".) Кэсс умел организовывать выступления, однажды вечером благодаря ему мы играли в клубном подвальчике — впервые под названием "The Silver Beetles" ("Серебряные жуки"). Но ему хотелось, чтобы мы назывались "Long John & The Pieces of Silver" ("Длинный Джон и серебряные монетки").
Пол: «Он спросил: „Как вы называетесь?“ Мы как раз придумали название „Битлз“ и решили обкатать его на публике. Но Кэсс возразил: „Битлз“ — это еще что такое? Бессмыслица». (Это название всегда ненавидели все: и поклонники, и менеджеры.) Он спросил у Джона, как его зовут. Джон, который в то время был нашим певцом, ответил: «Джон Леннон». — «Отлично… Большой Джон… Длинный Джон… Вот оно: Длинный Джон Силвер». Но мы пошли на компромисс и назвались «Длинным Джоном и Серебряными жуками». Чтобы получить работу, мы были готовы на все, вот мы и согласились".
Джордж: «Он принял Джона за нашего вожака, потому что он был самым рослым и держался напористо. Джон был лидером еще в „Куорримен“ и оставался лидером и к этому моменту. Думаю, он и теперь наш лидер».
Пол: "В мае на прослушивание в город прибыл Ларри Парнс, известный лондонский импресарио. Своим подопечным он всегда придумывал «буйные» псевдонимы. Ронни Уайкерли стал зваться Билли Фьюри[3], но более тихого человека надо было еще поискать. Он был славным ливерпульским парнем, первым нашим земляком, который пробился наверх. Марти Уайлд[4] тоже числился в конюшне Ларри и носил «буйный» псевдоним. Ларри Парнс уже нашел несколько новых певцов и теперь искал группы. От кого-то он узнал, что в Ливерпуле есть несколько таких групп. Вот он и приехал в клуб «Голубой ангел» и привез с собой Билли Фьюри.
Клубы "Голубой ангел" и "Джакаранда" принадлежали Аллану Уильямсу. Он был местным маленьким менеджером (маленьким по росту валлийцем с пронзительным голосом, отличным парнем и великим организатором, хотя мы частенько подшучивали над ним). Он устроил прослушивания вместе с Ларри Парнсом. Все группы Ливерпуля пришли туда, и мы в том числе".
Джордж: "Группы, которым предстояло подыгрывать певцам Ларри Парнса, прослушивали в «Голубом ангеле», который в то время назывался общественным клубом «Уайверн». Мы вышли заранее и купили ботинки на шнурках, с белой отделкой. Мы были очень бедны и не могли позволить себе одинаковую одежду, но попытались хоть чем-нибудь скрасить это, надели черные рубашки и вот эти ботинки.
Наш барабанщик не пришел в клуб, поэтому нам подыгрывал Джонни Хатчинсон, ударник из группы "Кэсс и Казаковы". По-моему, мы играли не слишком хорошо и не слишком плохо".
Джон: «На этот день мы нашли барабанщику замену. А Стю не умел играть на басе, поэтому стоял спиной к слушателям» (72).
Пол: «Нам пришлось уговаривать Стюарта встать иначе: „Держись увереннее, стой, как Элвис“. Присмотревшись, можно было заметить, что, когда все мы играли в тональности ля, Стю брал совсем не те аккорды. Но скоро он все-таки взял себя в руки, мы прошли прослушивание и отправились на гастроли, но не с певцом с „буйным“ псевдонимом, а с парнем по имени Джонни Джентл».
Джордж: "Все было как-то странно. Ларри Парнс не вскочил и не закричал, что мы играем отлично, и так далее, поэтому все мы были подавлены. Но через несколько дней нам позвонили и предложили выступать с Джонни Джентлом. Наверное, кто-то решил: «Они простофили. Пошлем на гастроли группу, которой не придется платить».
Пол: "Вот теперь мы стали настоящими профессионалами, мы могли сделать то, о чем давно мечтали, а именно — выбрать себе псевдонимы, настоящие имена из шоу-бизнеса. Я стал Полом Рамоном и считал, что это звучит экзотически. Помню, как шотландские девушки спрашивали: «Это его настоящее имя? Вот здорово!» Это французская фамилия — Рамон, так она и читается. А Стюарт назвался Стюартом де Сталем, в честь художника. Джордж стал Карлом Харрисоном, в честь Карла Перкинса (нашего кумира, который написал «Blue Suede Shoes»). Джон — Длинным Джоном. С тех пор люди часто говорили: «А, так Джон не поменял имя! Ловкий ход». Так вот что я вам скажу: он был Длинным Джоном. Никто из нас не назывался прежним именем: все мы сменили их.
