Казимир Малевич - Том 5. Произведения разных лет
Не учить иду в храм, а творить.
Декларация 1*
«Мы, Супрематисты, подымаем флаги цветов, как огонь времени, идем по-за пределы их новых очертаний»9.
В глубоких недрах пространства сознания безостановочно вздымаются бури, готовя путь [новой скорлупе] новому черепу века.
Ныне буря расколола череп старого мира и разламывает его до основания, в пыль превращая старые дороги.
Культура старых веков нашего сознания летит в гибель, само сознание сбрасывает засохшую скорлупу вчерашних дней.
Из бездонных недр тьмы восстает блеск искры новой культуры.
Буря революции раскатным громом по волнам Государств сшибает последние устои старой логики, смысл морали, разум Государств, руль вращения ущемлен нашим новым веком.
Его бесконечные коридоры изломаны под напором роста нового зерна10.
Восстала новая осознанность и кричит миру людей в уши новую проповедь:
Да будет новая симметрия социальных путей
Да будет новая симметрия в искусстве
Да будет новая система вращения жизни
Да будет новая система вещей
Да будет Супрематическая федерация [цветов] бесцветия
Мы на горнах и берегах кратера вулкана революционного дыхания.
Дышит дух и чистое действо, стоя за пределами нового сегодняшнего бытия, криком сильного горла меняет в звуке непонятных слов наши представления и превращает сегодня в завтрашний день.
Смещаются точки, установившие реальность вещи. Ищет новые точки переселения мысль — уничтожив упругость материи вещей.
Через время, устанавливая мысль в известную точку, мы видим реальную вещь. Ее в новой системе нашей мысли превратим в новую форму.
Миры как средства и вещи не могут служить как таковые миру новых сознаний живописных искусств, ибо это уже нами созданная материя, их система, их симметрия расположенных единиц превратила в сумму нашу мысль.
Культура сумм 19 века перекрестила итог предшествующих времен, и исчисления всех сумм веков распылили 20-е время века нашего дня11.
В ваших12 молодых сознаниях крепких, чистых [на вид] лицах отражается день новых исчислений.
Но единицы чисел новых сумм перепутаны старыми итогами вещей, их симметрия — композиция ущемила бег живого.
Учителя, бухгалтера-счетоводы, живопись-цвет превратили в угоду изображения сумм и нового порядка и назначения.
В ящике горизонта под крышей синего неба как мухи в стеклянной банке вращаются13, без конца погибая.
Так вы среди вещей и колец горизонта в [коробе] кринолине синего неба закупорили бурливое сознание.
Вон синева неба, вон горизонт и перспектива ложных представлений, мы за пределами его бесконечности ставим Новый Лик своего бытия.
Череп раскрыт интуитивной силою, и смотрит глаз сознания в бездну пространства.
Там в пространстве футбол мячей сплетенных сумм14 веков сгорит в огне мото-искр клокотания цветовых волн.
Вес, монумент, тяжь статики исчезнет в дыму новых пылинок систем.
Наросты старых ощущений знакомых дней на ваших холстах за счет ярких красок цвета под хитрым предлогом учителей проводит в вас старый мир вещей.
Не будьте детьми, которым хинный порошок в варенье всовывают в рот [под видом варенья].
Под видом ярких красок, цветов в виде вещи ваша интуиция придавлена, на ней лежит целый пакгауз чемоданов пассажиров старого дня и его мудрости.
Под разными предлогами и огородами забивают крепкие колы плетней. И на шее творческого чувства висит композиция вещей, раскрашенных по-иному.
В кандалах мудрейшее начало, творческих сил явление идет на дно дряхлому миру.
Вы, молодежь, сорвите маску, с лица напилком соскребите лучи заходящего солнца, чтобы в тайной ночи нового утра коснулись творческие лучи [чистой интуитивной] чистого действа сверхмудрости явлений.
Уходите от профессиональных узких устремлений к всемирному и всестороннему движению, расширяя мудрость всезнания систем новых оснований.
Ныне в упор сверхчеловек пришел, чтобы выбрать из человека свое продолжение и в новый череп века времени уложить новую мудрость чистого действа15.
Мир вещей исчезнет, и цвет, и звук, и буква, и объем установят свою форму, явят фактуру, из которой чистый легкий бег ляжет в бесконечности явлением новых реальностей.
Катастрофа старого мира неизбежна. Эпоха Супрематизма как беспредметного мира рушила шаги материи и перепутала план хода в старом разуме.
Рвите холсты и книги страниц ваших черчений, если в них сквозит искаженно вчерашний мир, вырывайте все, что было сделано разумом старо<го> совершенства16, чтобы новый человек мог быстрее мгновений чертить собою системы дорог.
[Здесь в России] развязались узлы старой скрытой мудрости, которая оказалась старой изжеванной паклей времени.
[Здесь] утонченная культура сожгла свой разум искусства. [Здесь] как о гранит стальные зубила сломали острие.
Так сломили воины свои копия.
[Здесь] социализм осветил миру свою свободу, и [здесь] Искусство пало перед ликом Творчества.
[Здесь] уход в беспредметный Супрематизм, разломив мир вещей, начертит новые системы17.
Мы, супрематисты, подымаем флаги цветов как огонь времени, идем за пределы новых очертаний18.
Несите разверстанные лица, врождаясь во флаги цветов, чтобы в новом коснуться мира систем бесцветия19.
К. Малевич
1918 года Июня 15
2-я декларация супрематистов*
Да будет беспредметный Супрематический Мир явлений.
Распыленные вещи Кубизма системой утеряли свои элементы
Цветное квадратное сечение цветовой массы родит в сознании многих индивидуальностей стремление к беспредметности.
На всех углах распластаны спины20 силою Супрематизма законов лежат в трепете вырывающихся мышц.
Крики голоса, топанье ног, корчась, горло бросает в черепа людей иного уклада свои особенные вычурности.
Мы, Супрематисты, бросившие новый закон в пространство строений, стройность глыб, в бесконечном движении рассекая грудь пространства, в одно и то же время вырвались из бега.
Цвет сечений — закон обеспеченности знака — наше отличие от всего беспредметного ложно-Супрематических чисел21.
Теперь на каждом перекрестке спины <так!> эстетно расписанный холст розо<во>-сиреневых парфюмерных расцветов, как женские кальсоны и корсеты, лифчики, <этими холстами> показана нутрь перебежавших <в новое искусство> художников из старо-поношенных живописаний.
Во флаг направления внося под маской цвета бездарных линий индивидуализм22.
За нами слышен топот бега, {поступь когорты} художников, облипая упруго<й> систем<ой> новых супремативных конструкций23.
Искалеченные касанием, распластаны, лежат среди поха<б>ных подмостков кофеен, театров.
Мы увенчаны сознанием новых интуитивных сечений, переходи<м> к новым знакам реальных явлений.
Смерть нам и вещам едины в матери<и> клинописаний24. Мир материи исчезает, деленный пространством.
Мы деления делим новый путь хода, оставляя синюю шапку неба как крышку черепа старого мира.
Мир, мы проповедуем, будет раскрашен в бесцветие — безумный огонь цветомет горящих цветов среди купола мозга явит окраску вещей, будучи знаком новых укладов.
Но я среди неисчислимых коридоров разума под напором кипящих сил уже вижу по-за цветовым миром новый образ.
Горло как змий в дугообразных изгибах — вырывается из тела в пространство, умчит голоса новых пунктиров, стонет трубою среди бездн.
В круговороте поясов мгновений спустится в белый центр цвета интуиция новых чисел итогов.
Суммы без веса, объема и цвета лягут основой первых преобразований.
Петроград-Москва (1918–1919)
Заметки («По мере упорядочения Социалистического уклада жизни…»)*
По мере упорядочения Социалистического уклада жизни равномерно начинает выступать жизнь Искусства.
Нам, защитникам новых идей в Искусстве, выдержавшим борьбу с общественным бездарным интеллигентско-мещанским взглядом на Искусство, приходится вновь выходить на трибуну и встретить своих врагов.
Главные вожди, представители высшей Интеллигенции, аристократии, замолкли, они не пойдут работать в Пролеткульты, они слишком велики и тонки, а печатные простыни их газет умерщвлены.
