Анатолий Луначарский - ОБ ИСКУССТВЕ. ТОМ 1 (Искусство на Западе)
Тезис VIII
Вслед за этой широкой дискуссией возникает вопрос — что же делать в смысле дальнейшего практического осуществления грандиозного замысла?
Очевидно, на базе всего полученного огромного материала необходима новая творческая работа. Комиссия полагает, что эта работа будет производиться особым творческим коллективом, в который должны быть включены специалисты разнообразнейших специальностей, имеющих прямое отношение к многогранным задачам Дворца. Комиссия полагает, что она может посвятить еще несколько заседаний для того, чтобы выработать некоторые специфические установки (относительно материалов, конструкций, устройства сцены И т. д. и т. д.), которые возникли в результате обсуждения всех проектов и которые могут быть потом использованы вышеназванным Строительным Комитетом.
Тезис IX Комиссия полагает также, что необходимо наладить дальнейшую инициативу масс не в физическом только, но и в творческом отношении, то есть повторить приглашение присылать всевозможные соображения, не столько, может быть, относительно общего планирования и оформления, сколько разрешения тех или иных задач, иногда даже детальных, ибо, несомненно, в этом отношении возможно широкое влияние рабочего изобретательства на самую технику оборудования Дворца.
Тезис X Комиссия не представляла собой такого единства мнений, которое позволило бы сделать от ее имени доклад, касающийся принципов пролетарской архитектуры и выясняющий основные линии, которые должны быть проведены при создании Дворца Советов. Дальнейшие тезисы таким образом представляют собой личное мнение докладчика, с которым, конечно, многие еще из членов Комиссии были ознакомлены и некоторые согласны. Очевидно, что эти общие принципы подлежат критическому обсуждению и даются только как общая основа для дальнейшей дискуссии.
Тезис XI
Среди течений современной архитектуры, при наличии которых зарождается пролетарская архитектура, мы, чтобы не разбрасываться, выделяем две главные тенденции. Первой из них является так называемая классическая школа. Опираясь на вполне оформившиеся и отчасти даже как бы окостеневшие приемы строительства, эта школа может уверенно создавать здания архитектурно грамотные, привычные для взгляда культурного человека, импонирующие.
Несмотря на это, классическая школа подвергалась часто весьма жестким осуждениям, и ей вменялись в вину ее преданность «прошлому», ее «непонимание» того, что вступает в совершенно новую эпоху. В тенденции классической архитектуры разрешать новые проблемы по–старому видели даже проявление чуждого нам классового духа, нечто почти «контрреволюционное».
С такого рода крайним суждением о классицизме в искусстве согласиться никак не возможно. Так. мы знаем, что Маркс, многократно признавая искусство древних греков кульминационным пунктом человеческих художественных достижений, говорил о том, что античное искусство создало «непревзойденные образцы» и может служить «в некоторой степени нормой». Маркс дал глубокое обоснование (оно будет иллюстрировано соответственными цитатами) того явления, что высшее искусство оказалось совпадающим с относительно низкими экономическими формами.
Таким образом, попытки учесть эти великие достижения в пролетарском строительстве никаким образом не могут быть обращены в осуждение соответствующих архитекторов, если бы они даже, преследуя эту цель, впадали в односторонность.
Тезис XII Необходимо, однако, признать, что если Маркс чрезвычайно высоко оценивал искусство античной демократической Греции, то это вряд ли дает право распространять то же суждение на постройки римского характера или постройки эпохи Возрождения. В самом деле, в отличие от греческих демократических зданий, служивших местом народных собраний и народных торжеств, мы имеем здесь империальное искусство с явно выраженным желанием (проявляющимся еще в восточном и египетском искусстве) отгородиться от масс в своего рода пышных крепостях и подавлять их величием и богатством государства, которое выражает в таком здании свое лицо и по отношению к которому этого рода архитектура должна воспитывать верноподданнические чувства зависимой массы.
Еще менее правы те архитекторы, которые, опираясь на высокое уважение к эпохе, которую Маркс называет «нормальным детством человечества», «светлой эпохой античной общественности» (полной, конечно, своеобразных недостатков), пытаются протащить в пролетарскую архитектуру ту гримасничающую эклектическую буржуазную архитектуру, которая развернулась во время полного капиталистического безвкусия, когда выполнялись причуды миллионеров, заказывавших архитекторам то классику, то готику, то Высокое Возрождение, то барокко. Здесь классика являлась совершенно оторванной в своей общественной связи, делалась мертвым подражанием.
Тезис XIII Другое направление современной архитектуры исходит из современной буржуазной индустрии, из инженерии современного капитализма, проникается ее тенденциями. Оно носит несколько не соответствующее ее истинному характеру название «функционализма». Архитекторы этой школы, будучи формалистами или чистыми конструктивистами, говорят, что если здание выполнено правильно с точки зрения современной техники и если оно соответствует своему утилитарному назначению, то этим разрешена и задача архитектурного оформления. Здание лишается, таким образом, своих высоких социальных функций, оно перестает быть предметом искусства, огромной силы выразителем основных идей и чувств строителей, — в наше время и в нашей стране пролетариата. Однако когда, критикуя эту инженерию, старые архитекторы набрасываются на нее с обвинениями, что это есть обнаженная капиталистическая архитектура, американизм, то здесь также впадают в крайность.
Маркс чрезвычайно едко и разрушительно критиковал капитализм и в сфере его художественного проявления. Он полагал, что капитализм «относится к природе с презрением», смотрит на нее исключительно как на источник добычи, что он «потерял всякое уважение к человеку как самоцели» и что поэтому его утилитарное торгашеское искусство, относящееся к художественному произведению просто как к товару, ни в каком случае не может претендовать на подлинное эстетическое достоинство и являет собою дикую картину падения основных принципов искусства. Однако высокая оценка античного искусства и крайне пренебрежительная оценка современного отнюдь не заставляет Маркса осудить современность или пытаться вернуться к прошлому, — напротив, он считает это прошлое законно превзойденной ступенью. Рядом со всеми своими бесстыдными дефектами капитализм, как утверждает Маркс, создает материальные условия для неслыханно высокого расцвета культуры социалистической. (Здесь будет приведена цитата.)
Тезис XIV Из этого следует, что пролетарская архитектура не может пренебрежительно относиться ни к той, ни к другой тенденции, что она должна их вобрать и критически переработать для пролетарской архитектуры. Равно неправильно прийти к признанию одной из этих школ или эклектически смешивать ту и другую. Очевидно, что новые способы конструкции, новые виды строительных материалов — железо, стекло, железобетон и т. д., — все это должно быть всячески учтено в дальнейшем развитии пролетарской архитектуры. Но, впитывая в свой синтез эти элементы, пролетарская архитектура еще оплодотворяет его целым рядом новых принципов.
Тезис XV Социальным творениям пролетариата — таким, как наш Дворец, — присуща, конечно, грандиозность. Пролетариат — это масса, масса организованная, многотысячеголовая всюду, где она выступает как значительная часть многомиллионного целого. Само собой разумеется, что такая грандиозность должна приводить к монументальности, то есть к тому, что здание производит впечатление чего–то сильного, многозначительного, столь же превосходящего отдельные личности, как превосходит их коллектив. Совершенно ясно, однако, что пролетарская архитектура должна при этом совершенно отказаться от каких бы то ни было следов аристократической неприступности прежних памятников архитектуры и от их стремления подавить гражданина. Наоборот — грандиозность и монументальность пролетарской архитектуры должна дать почувствовать каждому пролетарию его родство со всем целым, органическое его участие в жизни целого, радостное приятие того огромного единства, которое он видит перед собою выраженным в здании.
Тезис XVI
Совершенно очевидно, далее, также, что в здании типа Дворца на первый план должна выступать стройность всего замысла, его высокая организованность, правильное сочетание его частей. Если тот или другой завод может диктовать зданию формы, кажущиеся архитектурно причудливыми, но вытекающими из назначения завода, — то здесь главное назначение заключается в том, чтобы выразить общественный характер пролетариата. А пролетарий есть создатель стройных отношений социализма, величайшей эпохи организованности, и это должно отражаться в его здании.
