Анатолий Луначарский - Том 2. Советская литература
К первым строкам своей поэтической книги Акоп Акопян приложил и другие, в которых отражается наша непосредственная борьба, те моменты, когда враг уже гнется под нашим напором, в которых отражается самая победа политической революции и начало великого хозяйственного и культурного строительства. От песней страдания, от песней протеста, от песней гнева, через песни боя, через песни победы к широким поэмам строительства, к большевику Шираку2, к стройным аккордам во славу Волховстроя, символизирующего индустриализацию как путь к законченному социализму.
В этом смысле Акопа Акопяна нельзя не назвать счастливым поэтом. Он пережил один из лучших периодов в истории пролетариата и сумел откликнуться на этот период своими трепетными и вместе с тем мужественными песнями.
Нынешний сборник является совершенно законной данью его талантам и его заслугам и вместе с тем подарком для русского читателя. У себя Акоп Акопян считается не только зачинателем пролетарской поэзии, но и классиком. Влияние его поэзии давно уже стало переходить за границу Армении. Сборник избранных его стихотворений вышел на грузинском, тюркском и русском языках в 1923 году накануне 30-летнего юбилея его литературной деятельности. В отдельных журналах и газетах печатались его стихи на украинском, на немецком языках, на эсперанто и др., и сейчас мы имеем почти полностью произведения его музы в переводе лучших мастеров стиха нашей литературы. Конечно, перевести с полной точностью стихотворение, написанное на армянском языке, на язык русский, сохранивши всю его силу, дело очень трудное. Я считаю очень удачной мысль по отношению к лучшим стихотворениям в тех случаях, когда налицо было несколько удачных вариантов, включать в сборник все эти варианты.
Во всяком случае, книга Акопа Акопяна, перестроенная на нашу русскую языковую музыку, производит впечатление очень сильное, богатое и вместе с тем строго определенное. Можно поздравить русского читателя и русскую пролетарскую литературу с возможностью полностью оценить едва ли не старейшего из талантливых представителей пролетарской литературы и поздравить вместе с тем дорогого товарища Акопа Акопяна с новой прибавкой к его жизненной энергии, ибо поэт живет в своих произведениях, и когда эти произведения читаются новыми и новыми тысячами читателей, то поэт растет сам в их сердцах. Пожелаем же такого роста Акопу Акопяну и в смысле растущего круга читателей и в смысле дальнейшего роста собрания его произведений.
Съезд ВАППа*
Всероссийская ассоциация пролетарских писателей играет в нашей культурной жизни совершенно исключительную роль. Она реально представляет собой массовую литературную организацию, ее филиалы рассыпаны по всей стране, и многие, из них проявляют крепкую жизненность.
Это не объединение писателей-кустарей, а именно массовая организация, скрепляющая большую новую писательскую силу, обильно выделяющуюся из рядов рабочих и крестьян.
Движение отнюдь не ограничивается рамками русской литературы, для многих народов оно явилось первым литературным движением вообще.
Наши мещанские навыки часто заставляют нас смотреть еще до сих пор на писателя как на какого-то заведомого индивидуалиста, которому общение с другими едва ли не вредно. В лучшем случае допустимо общение на почве чего-то вроде слабо связывающего клуба.
Поэтому нет недостатка в замечаниях, что эта массовая организация, где «писателем» объявляет себя всякий, накарябавший шероховатую повестушку, есть что-то даже некультурное. Хотят применить лозунг Ленина — «Лучше меньше, да лучше»1.
Здесь применение этого лозунга совершенно неуместно. В писательскую среду входят люди, у которых имеются пролетарские навыки, навыки твердо дисциплинированной массовой организации. Новые, уже по численности своей громадные, пролетариат, крестьянская беднота и середняки, во-первых, и по числу будут выделять гораздо больше писателей, чем это было до сих пор, а во-вторых, создадут и новые, глубоко коллективные формы массового, чрезвычайно демократического литературного обслуживания всей страны. Охотно входя в организацию, молодой паренек, которого тянет на писательство, ищет здесь поддержки. Конечно, некоторые из них отстанут, у многих не окажется выдержки или таланта, но отбор будет тем более богатый, чем большие массы охватят невод и чем больше, конечно, удастся оказывать коллективную реальную помощь начинающим.
Тем самым отпадает и другой упрек, адресуемый порой ВАППу, что верхушка, штаб его и отчасти руководители на местах слишком много занимаются организационными вопросами вместо того, чтобы отдаваться непосредственному творчеству.
Во-первых, нельзя сказать, чтобы в творческом отношении писатели и критики, принадлежащие к ВАППу и уже завоевавшие себе имя, отставали от кого бы то ни было другого, во-вторых, к великой их чести служит то обстоятельство, что они не замыкаются в индивидуальном творчестве, а стараются, по мере своих сил, быть командным составом — в хорошем, служебном смысле этого слова — для всей молодой армии пролетарского писательства.
Судя по резолюциям, принятым на конференциях, предшествовавших съезду, который будет иметь место в начале мая2, вся масса пролетарского писательства питает полное доверие к своим руководителям. Между тем на руководителей этих сыплется не мало нареканий и они возбуждают против себя не мало вражды.
Есть, разумеется, известная доля вины в такой вражде у самих вапповцев. Большинство руководителей ВАППа — люди молодые, горячие, невольно увлекающиеся внешними формами полемики и ведущие ее беспощадно. Порой и меня шокирует грубость тона, неуместное вышучивание, резкость суждений3, которые можно встретить в «Октябре» и в особенности в журнале «На литературном посту»4. Кого только эти ребята не задели, кому только они не поставили синяка! И нет того, чтобы разобраться по-хорошему, поговорить вежливенько: эти озорники начинают дело сразу с бокса. Повторяю, я сам готов осудить такие приемы как письменной, так и устной полемики, но, право же, это не так существенно, чтобы из-за этого не замечать огромных достоинств руководящей группы вапповцев. Во-первых, они всеми силами стараются найти и проводить четкую пролетарскую линию в литературе; во-вторых, они являются при этом действительно организацией партийного порядка, готовы не только выслушивать директивы партии, но и от всего сердца подчиняться им и проводить их.
Тот или иной «писатель» с ухмылкой говорит себе: «Значит, это люди „чего изволите“, новые коммунистические чиновники от литературы?»
Нет, батюшка, вовсе это не значит. Когда слушаешь подобные вещи, — а приходилось их слыхивать и от писателей-коммунистов, — то невольно покачиваешь головой. Ведь партия — это не какой-то «двор», которому сегодня придет одна блажь, а завтра — другая. Партия — самое прочное и самое последовательное, что мы имеем в мире.
Вот почему только те группы и только те лица, которые в вопросах политики в самом широком смысле слова (включая сюда и идеологию) при разногласии с партией понимают, что есть тысячи шансов против одного в справедливости именно партийной точки зрения, представляют собой ценнейший тип строителей. И партия знает, где ей нужно дать твердые указания, где оставить более широкие рамки и какой вопрос объявить дискуссионным, партия не торопится дать обязательные директивы в области культуры, в которой мы только что еще начинаем разбираться.
Поэтому нет ничего предосудительного и вредного в общем положении, которое поставили перед собой вапповцы: безусловное подчинение директивам партии, всяческая готовность быть на 100% проводниками идей партии. Они стараются в то же время идти вперед, разрабатывать по мере сил самостоятельно проблемы нашей литературной жизни. Может быть, они при этом часто ошибаются. Пусть те, кто старше, образованнее, крепче, помогут этой молодежи, пусть и партия вовремя заметит такие ошибки и исправит их.
Конечно, эти две черты — готовность руководить обширной организацией и готовность повиноваться организации вышестоящей — сами по себе еще не сделали бы вапповцев заслуживающими всякого поощрения и поддержки. Но после внимательного и сначала вовсе не такого дружелюбного (уж очень ерши!) изучения этой группы я не мог не прийти к выводу, что она включает в себя целый ряд молодых людей выдающегося таланта, огромного прилежания, — людей, которые, несмотря на перегруженность свою, все время работают и учатся. Вот эти две черты — талантливость (в беллетристике или теории), а также желание и умение учиться — еще довершают положительную характеристику вапповцев.
Предстоящий съезд будет чрезвычайно значительным. На нем ставятся доклады на актуальнейшие темы5, на нем окончательно должно определиться лицо ВАППа, выковаться позднейшие директивы на продолжительное будущее. Вероятно, не обойдется без очень горячих споров. Чем больше их будет, тем лучше. Очень важно, чтобы съезд этот проходил при дружелюбном внимании к нему со стороны всей советской общественности.
