Мариэтта Чудакова - Новые работы 2003—2006

В статье «Язык распавшейся цивилизации» мы упоминали статью – вернее, развернутую рецензию – В. М. Живова (Отечественные записки, 2005, № 5) на книгу А. Селищева «Язык революционной эпохи» (1928). Вернемся к ней – поскольку, в частности, утверждение автора рецензии, что «Селищев не замечает специфику языковых изменений в период социальных катаклизмов» (в противоположность, так сказать, самому рецензенту, который все хорошо заметил – когда катаклизмы давным-давно миновали), – это уже даже не академическое чудачество, не анахронизм, а поэтика абсурда. В своей статье мы стремились показать, что весь труд Селищева основан исключительно на его проницательных и обширных наблюдениях над этой спецификой. «Систематизация, которой следует Селищев, не слишком удачна», а его подход «никак не затрагивает (опятьтаки. – М. Ч.) специфики описываемых процессов». Остается только диву даваться – откуда же бралась огромная стимулирующая роль книги для интересовавшихся этими процессами?

Рецензент сурово аттестует «теоретическое введение» к книге. «На сегодняшний день» рецензенту (явившемуся на голову автору, подобно Фосфорической женщине, из этого самого сегодняшнего дня, отстоящего от времени выхода книги почти на 80 лет) оно «кажется довольно беспомощным в первую очередь в силу того, что автор не отличает четко» того-то от иного и идет за Соссюром, который «игнорировал» и «сводил», за что еще в 1997 году, указывает В. Живов, справедливо был им разъяснен (советское значение слова см. в статье «Советский лексикон в романе Булгакова» в наст. изд.), в совместных с А. Тимберлейком тезисах «Расставаясь со структурализмом».

«Неадекватность предлагаемой систематизации» постоянно проявляется, значимость явлений «остается недопонятой», вообще многое указывает на «недостаточность предлагаемого автором объяснения» (182). Поражает богатство и разнообразие пейоративов: рубрики Селищева «имеют формальный характер и вполне предсказуемы», часть главы, посвященная изменению значения слов, «к сожалению, кратка и затрагивает лишь наиболее очевидные случаи…»; «никакого принципиально нового материала в этой части не содержится…», «эти наблюдения носят несистематический характер и для нас сейчас интереса не представляют», «он не в полной мере отдает себе отчет», за трактовками Селищева стоит им, натурально, не замеченный «куда более сложный идеологический подтекст».

Упоминая цитаты в книге из прозы Зощенко, рецензент со снисходительным сожалением замечает: «Андрея Платонова Селищев, по-видимому, не знает, и глубинные проблемы нового советского дискурса остаются в книге незатронутыми»(185).

Действительно – Платонова не затронул. Книга Селищева – результат наблюдений над языковыми процессами 1917–1926 годов; в эти годы появились два-три рассказа Платонова (в журналах «Железный путь», «Путь коммунизма», один – в «тонкой» «Красной Ниве»); только в 1927 году своим появлением сразу в трех «толстых» журналах Платонов-прозаик разом получил известность и в 1928 (год издания книги Селищева) вышел его первый сборник. До этого «глубинные проблемы советского дискурса», несомненно, можно было начать изучать по его многочисленным статьям в воронежских газетах (или по научно-популярной брошюре 1921 года «Электрификация»). Но для того, чтобы обратиться тогда к воронежским газетам в поисках статей Платонова, надо было, пользуясь словами зощенковского управдома («Речь о Пушкине») и, точно знать, «что из него получится именно Пушкин».

Свое реферирование книги рецензент сопровождает настойчивым аккомпанементом: «Более содержательный стилистический или дискурсивный анализ в работе отсутствует»(185) – всего, за что ни возьмись, у Селищева оказывается менее, чем хочет и, видимо, может по справедливости оценить сам рецензент. С плохо скрытым неодобрением сообщено читателю, что «Селищев воздерживается от утверждения, что среди революционеров было много уголовных преступников» (185). Книга была изъята из обращения как вредная, а автор оказался в Карлаге и без этих утверждений.

Когда-то А. П. Чудаков обратил мое внимание на то, что его научный руководитель академик В. В. Виноградов, ни о ком, кажется, не сказавший доброго слова, в Записке 1964 года (составленной по предложению представителя КГБ – для прояснения обстоятельств ареста, своего и коллег, по делу т. наз. «Российской национальной партии»), в которой «ярко видны особенности личности Виноградова – в частности свобода и небоязнь острых и едких оценок коллег независимо от времени и места»[765], об одном только Селищеве выразился так: «суровый подвижник науки из крестьян»[766].

СВЕДЕНИЯ О ПУБЛИКАЦИЯХ

Разведенный пожиже: Бабель в литературе советского времени (По материалам доклада на конференции «The Enigma of Isaac Babel», Stanford University, Febr. 29 – March 2, 2004). Публикуется впервые.

Сублимация секса как двигатель сюжета в литературе конца 20-х и в 30-е годы // Тело, дух и душа в русской литературе и культуре [Материалы конференции «Репрезентация тела, духа и души в русской литературе и культуре», 5–7 февраля 2004., Гронинген]. Wiener Slawistischer Almanach. V. Bd. 54 / Hrsgb. von Jost van Baak und Sander Brouwer. 2004. S. 189–202 (краткая редакция статьи).

Возвращение лирики: Булат Окуджава // Булат Окуджава: его круг, его век. Материалы Второй международной научной конференции, 30 нояб. – 3 дек. 2001. М., 2004. С. 16–25.

Две книги о герое-авторе // Стих, язык, поэзия: Памяти Михаила Леоновича Гаспарова. М., 2006. С. 640–653.

НаполяхкнигиМ. Окутюрье «Le realisme soсialiste» и иных его работ// De la litterature russe: Melanges offerts a Michel Aucouturier / Publiees sous la direction de Catherine Depretto. Paris, 2005. P. 315–333.

Дочь командира и капитанская дочка (реинкарнация героев русской классики) // Литературоведение как литература: Сб. в честь С. Г. Бочарова. М., 2004. С. 274–292.

Три «советских» нобелевских лауреата // Vittorio: Международный научный сборник, посвященный 75-летию Витторио Страды. М., 2005. С. 661–692.

Язык распавшейся цивилизации: Материалы к теме. Публикуется впервые. Краткое изложение: О советском языке и словаре советизмов (Тезисы) // Тыняновский сборник. Вып. 12. Десятые – Одиннадцатые – Двенадцатые Тыняновские чтения. Исследования. Материалы. М., 2006. С. 491–503.

Советский лексикон в романе «Мастер и Маргарита» // Булгаков М. Мастер и Маргарита. С двумястами пятьюдесятью шестью рисунками Г. А. В. Траугот. СПб.: Вита Нова, 2005. С. 646–666.

О поэтике Михаила Булгакова. Публикуется впервые.

Воланд и Старик Хоттабыч // Чудакова М. Мирные досуги инспектора Крафта: Фантастические рассказы и попутно. М.: ОГИ, 2005. С. 105–110 (краткая редакция; в составе статьи «Фантастика Булгакова, или Воланд и Старик Хоттабыч»).

Поколение 1890-х годов в Советской России // Аксакова (Сиверс) Т. А. Семейная хроника. Кн. II. М.: Территория, 2005. С. 314–327.

О роли личностей в истории России ХХ века // Житомирская С. В. Просто жизнь. М.: РОССПЭН, 2006. С. 3–36. [Предисловие].

Примечания

1

Бицилли П. М. Бунин и его место в русской литературе (1931) // Бицилли П. М. Трагедия русской культуры: Исследования. Статьи. Рецензии. М., 2000. С. 421–423. Курсив автора.

2

Адамович Г. О французской «inquietude» и о русской «тревоге» (1928) // Адамович Г. Литературные заметки. Кн. 1. СПб., 2002. С. 112.

3

Русская литература не имела особенного вкуса к изображению цвета – вплоть до Чехова. Л. Пантелеев не без основания пишет: «Чехов – писатель черно-белый. Особенно бросается это в глаза после чтения бунинской прозы, прозы цветастой, живописной, где на одной странице столько красок, цветов, оттенков». У Чехова не краски, а «подцветка», например в «Черном монахе»: «Это было нежное и мягкое сочетание синего с зеленым; местами вода походила цветом на синий купорос, а местами казалось, лунный свет сгустился и вместо воды наполнял бухту» (Пантелеев Л. Из старых записных книжек [1946–1947] // Пантелеев Л. Приоткрытая дверь… Л., 1980. С. 523).

4

Чуковский К. Ранний Бунин [1915 г. ] // Вопросы литературы. 1968. № 5. С. 83–84.

5

Там же. С. 99. Курсив автора.

6

Берковский Н. Я. Чехов: от рассказов и повестей к драматургии // Берковский Н. Я. Литература и театр: Статьи разных лет. М., 1969. С. 79.

7

Чехов А. Красавицы (1883) // Чехов А. Полн. собр. соч. и писем. Т. 7. М., 1947. С. 133.

8

Адамович Г. Указ. соч. С. 113. Курсив наш.

9

Подробно это описано в давней нашей работе «Мастерство Юрия Олеши» (М., 1972).

10

Чуковский К. Указ. соч. С. 95.

11

Бунин И. Деревня (1910) // Бунин И. Собрание сочинений в 9 томах. Т. 3. М., 1965. С. 39–40. Но и у Чехова 1890-х годов, в рассказах «Бабы», «Убийство» и др. уже упоминавшийся советский критик «по жестокой причудливости этических красок» полагал возможным «видеть предпосылку для будущих рассказов Бабеля из старого быта, с тем различием, что Чехов причудливостью не играет, а Бабель к такой игре тяготеет…» (Берковский Н. Я. Указ. соч. С. 71).