Альфред Хаусмен - Избранные стихотворения

Перевод М. Калинина

Уймись, душа, уймись. Твоим оружьем хрупкимГлухонемой стены вовек не прошибешь.Она тебя сильней. Что, если ты, голубка,Немного стойкости у мысли позаймешь?

Подумай: прежде, там, в бездонности колодцаТы вечность проспала, не зная ничегоО злобе человечьей. Что ж тебе нейметсяВ короткие часы сознанья твоего?

Теперь — с чего бы вдруг? — шатаюсь я по светуИ ясный воздух пью и радуюсь ему.Уймись душа, уймись. Недолго длится это,Перетерпи чуть-чуть и прянь обратно в тьму.

Болеет целый мир со времени Творенья,Все чувства ни к чему. Испытаны давноСтрах, ужас, ненависть, презренье, возмущенье.Зачем поднялся я? Когда вернусь на дно?

Перевод А. Кокотова

lii

Он свистом звал ее в ночи,Где клятвы всех сильней,Очей влюбленные лучиТаил в тени ветвей.

«Меня ты скоро меж людьмиНе сыщешь на Земле, —Покрепче друга обними,Пока восток во мгле.

Я буду в дальней сторонеИ все-таки с тобой —Ты первой и последней мнеДарована судьбой».

Она пришла, отринув страх.Сердца слились в одно.Хоть ясно было в небесах,В тени — еще темно.

«О милый, я дышу любя,Но где же твой ответ?Ты замер, будто у тебяИ вовсе сердца нет».

«О милая, сердечных силХватало мне в пути,Но я часы остановил —Их вновь не завести».

«Что это падает, мой друг,Подобьем влажных бус?На языке откуда вдругСоленый моря вкус?»

«О, вероятно, этот ножВсему виной — я самИм перерезал горло. Что ж,Пора расстаться нам».

Немая ночь была чиста,В ветвях терялся свет,Когда влюбленная четаСвершала свой обет.

Перевод А. Белякова

liv

Легло на сердце гореПри мысли о друзьях —Цветущих, точно зори,Девчонках и парнях.

У речек полноводныхЗарыли тех ребят;В ночных полях холодныхДевчонки вечно спят.

Перевод В. Вотрина

lvi

Вот рожок меня зоветНехотя идти вперед.Пушки весело поют:«Убеги иль сгибни тут!»

Значит, если я сбегу,Много лет я жить смогу.Побегу я во всю прыть —Кто же хочет мертвым быть?

Но ведь кто сбежал, и тотВсё ж когда-нибудь умрет.Трус же будет погребенНе под плач и не под стон.

Хоть опасен лучший шаг,Предпочти его, смельчак:Дай отпор и твердо стой —И погибни как герой.

Перевод Г. Бена

lviii

В последний раз я в ЛадлоуПод бледною лунойС двумя друзьями вместеШагал к себе домой.

Но Нед теперь в остроге,А Дик в земле сырой:Один иду я в ЛадлоуПод бледною луной.

Перевод Г. Бена

lix

От Франции гладь звездных водДо Англии легла;В ночи тюремная встаетПортлендская скала.

Там, навсегда со свету сжит,Свободу позабыл,Вдали от родичей лежитТот, что мне другом был.

Пусть с миром навсегда уснет,И видит сладкий сон,И от былых дневных невзгодВ ночи спасется он.Перевод В. Вотрина

lx

Мерцают за окном огниИ ни души вокруг.На плечи куртку натяни —Пора в дорогу, друг.

Забудь про всякий страх, когдаПойдешь из дому прочь.В пути за долгие годаТы встретишь только ночь.

Перевод М. Калинина

Померкший свет сгустился в мрак,Огни горят чуть-чуть.Так поднимись, возьми рюкзак,Оставь друзей — и в путь!

Не бойся ничего: свой страхТы сможешь превозмочь.Сейчас на всех твоих путях —Одна лишь только ночь.

Перевод Г. Бена

И ложные тоже погасли огни.Стек на пол весь воск со свеч.Иди. И спину свою разогни —Мешок не оттянет плеч.

Не бойся. Чего там! Гляди не гляди,Кругом беспросветный мрак.Теперь на всем пути впередиВсегда уже будет так.

Перевод А. Кокотова

lxii

«Теренций, это сущий вздор:Ты в трапезе отменно скор;Твое уменье пиво питьСпособно Вакха восхитить,Стихи же, Господи прости,До колик могут довести.Корова старая мертва —Покойся с миром, голова:Сегодня нам вкушать, скорбя,Мотив, что истребил тебя.Поэту можно без затейЗамучить рифмами друзей,Не вняв моленью их сердец:Сыграй нам танец, наконец».

Ты тоже танцевать бы мог,Свирель живее всяких строк.Зачем садами хмель рожден,На Тренте Бартон возведен?Творцы ликеров там и тутВ искусстве Музу превзойдут,Сильнее пенный солод их,Чем Мильтона чеканный стих.Эль — вот спасенье для парней,С годами думы всё больней:Взгляд в кубок оловянный кинь,Реальность грубую отринь.Ведь честность хороша в былом,А злу не стать последним злом.Я в Ладлоу намедни был,На шумной ярмарке забылСвой галстук и пошел ко дну,Пивную поглотив волну:Мир расцветился без труда,Я стал парнишка хоть куда,На лоне грязевых зеркалЯ счастлив был, покуда спал.Под сводом утренних небесМой дивный сон, увы, исчез:Я был собой, мир был дырой,Одежда — грязной и сырой,Лишь сызнова начать игруМне оставалось поутру.Покуда мир, что создал Бог,Не более хорош, чем плох,Покуда солнце и лунаДарят несчастьями сполна,Я жить хотел бы по уму,Всегда готовый ко всему.Пускай товар, ценимый мной,Не столь игрист, как эль земной,Из древа рода своегоЯ для тебя извлек его.Сей горький вкус узнай сейчас,Чтоб не сломиться в горький час,Умом и сердцем в злые дниТы мне окажешься сродни.В угоду бедам и годамЯ дружбы нашей не предам.

Царь на Востоке был: цариТам пировали до зари,От сотни блюд часы подрядПодспудно получая яд.Царь начал собирать с нуляВсе яды, что родит земля.Он с малых доз сполна позналЕе убойный арсеналИ улыбался, с виду прост,Заздравный подымая тост.Приправив мясо мышьяком,Следила чернь за ним тайком,Стрихнином напитав вино,Глаза поднять боялась, но,Вся с лицами белей рубах,Вкушала ядовитый страх. —Нам летописи подтвердят,Что умер старым Митридат.

Перевод А. Белякова

lxiii

Я над цветами спину гнул,Чтоб в городе продать их.Никто на них и не взглянул —Не шли, наверно, к платью.

И я развеял семена их.Пускай парнишка милыйСорвет цветок, не вспоминаяЛежащего в могиле.

Хоть трудно выжить семенам —Их губят птицы, зной, —То тут зажжется вдруг, то тамЗвезда во тьме ночной.

Пусть невезучим, как и я,Даст каждою веснойНемного радости земля,Покинутая мной.

Перевод А. Кокотова