Александр Шмаков - В литературной разведке
Они названы в «Поэме о Магнитострое» собственными именами.
Произведение Станислава Стандэ можно назвать оперативным поэтическим репортажем. Пусть по форме своей в нем много подражательного манере Вл. Маяковского — в разбивке строф, рифме, маршевом ритме, нарочитых прозаизмах. Так писали в те годы многие поэты. Это было веяние бурного времени ломки старых литературных канонов, поиска своего стиля, письма. Для нас важно сейчас другое — глубокий интерес поэта к тому, что творилось на Магнитострое.
С напряженным драматизмом выписаны Станиславом Стандэ главы о строительстве плотины и пуске ЦЭС. Их можно отнести к лучшим. Именно в них автору удалось с наибольшей убедительностью раскрыть духовный облик таких геров стройки, как инженера-ударницы Джапаридзе Е. — дочери одного из двадцати шести бакинских комиссаров.
Последняя глава «Привет домнам» — это как бы интернациональная перекличка рабочего класса России с рабочими Польши, песня их солидарности в борьбе за независимость и свободу.
…на грудах угля голодает Силезияи копит свой гнев, чтобы завтра встать.Чтобы встать — великаном, литым из металла,на угольной базе, грозным, широким,чтобы, глядя на вольные выси Урала,разогнать своих бар, стереть в порошок их{111}.
Автор верит, что пробьет час, настанет день и «первую домну свою» польские рабочие назовут «именем славным Магнитостроя». «Поэма о Магнитострое» Станислава Стандэ заканчивается веще:
Общее солнце взойдет над нами,Урал будет Вислой, а Висла — Уралом!
Перелистана последняя страница «Поэмы о Магнитострое» Станислава Стандэ. Закрываю книгу, ставшую теперь библиографической редкостью — одну из первых, написанных другом нашей страны о героической Магнитке. Хорошо, что такая книга есть. Она и сейчас остается в боевом строю.
ПАТРИАРХ УРАЛЬСКОГО КРАЕВЕДЕНИЯ{112}
Владимир Павлович Бирюков прожил 83 года, из них более сорока лет в зауральском городе Шадринске. Лишь в последнее время, когда Бирюков передал свое уникальное собрание редчайших материалов и документов Свердловскому областному госархиву, он переехал в Свердловск.
Кто не знал Владимира Павловича! Этого почтенного энергичного человека с живописной внешностью хорошо знали на Урале. Суховатое лицо, небольшие усики, шапка седых волос с оставшейся прочернью, всегда сосредоточенный взгляд зорких и светлых глаз невольно привлекали внимание. Непокорный вихорок на высоком лбу, статная и подтянутая фигура, уверенная и быстрая походка напоминали что-то суворовское. Кажется, за ним не мог угнаться и молодой.
В Шадринске привыкли к его обязательной утренней прогулке на почту за свежими газетами и письмами. Я слышал, как люди дружески приветствовали его:
— Доброе утро, Владимир Павлович!
— Гладенькой дорожки! — обычно отвечал он, называя встречных по имени и отвешивая им низкий поклон.
Летом и зимой без головного убора, торопливым шагом ходил он по улицам, с любопытством всматривался в афиши, витрины книжных магазинов, задерживался в музеях, посещал школы и библиотеки. С ним всегда неизменный спутник странствий — потертый портфельчик из коричневой кожи, не раз чиненный, набитый книгами и газетами, фотографиями и редкими рукописями.
Надо обладать чутьем разведчика, чтобы безошибочно находить ценные документы. Владимир Павлович обладал таким счастливым даром.
В каких только городах и рабочих поселках горнозаводского края не побывал Бирюков! Всюду его радушно встречали, всюду у него — многочисленные друзья — студенты, школьники, учителя, библиотекари, литераторы. Всюду он был желанным гостем.
Писатель, краевед, книголюб. В этих трех словах раскрывался смысл жизни удивительного знатока истории Урала, добытчика его живого слова.
Учтивый по натуре, предупредительный в обращении с людьми, Бирюков всем, кто встречался с ним, обязательно и как можно полнее передавал свои знания об Урале, накопленные за долгие годы. Таков уж был характер этого приветливого человека.
Друзья в шутку называли Владимира Павловича «ходячей энциклопедией» края. И в этом не было преувеличения. Он знал говоры и словарь уральцев, как и песни со времен Пугачева. Память его бережно хранила неисчислимое количество поговорок и пословиц, народных песен и их мотивов, сведения, передаваемые устно от одного поколения к другому о богатствах, что таят горы Урала, его реки и леса.
Он легко объяснял происхождение уральских фамилий и географических названий, время возникновения тех или иных поселений, как будто был свидетелем происходивших событий.
Владимир Павлович — знаток истории родного края и летописец. Поэтическая душа народов, населяющих огромный Урал, как бы заключена теперь в книге Бирюкова «Урал в его живом слове» — книге, ставшей библиографической редкостью. Ей автор отдал долгие годы упорного труда собирателя, знания краеведа, любовь и вдохновение писателя. Эту книгу дополняют другие труды неутомимого исследователя: «Дореволюционный фольклор на Урале», «Исторические сказы и песни», «Литературное наследство Урала», «Уральские сказки», «Крылатые слова на Урале», «Урал советский», многочисленные статьи и очерки, опубликованные в печати{113}.
Знания Владимира Павловича не ограничивались сферой устно-поэтического творчества народов. Он археолог и этнограф, собиратель уникальных памятников уральской старины, быта и культуры народов родного края. И неудивительно, что Бирюкова знали и любили не только на Урале. Имя его было знакомо краеведам многих областей и республик нашей Родины и за рубежами ее. В небольшой зауральский город приходили письма с зарубежными штемпелями. Писал Бирюкову молодой учитель из Познани Збигнев. Он перевел на польский язык одну из книг уральского краеведа. Среди корреспондентов Владимира Павловича был греческий драматург Георгис Севастикоглу.
А сколько в редкостном собрании уральского краеведа писем виднейших советских ученых и писателей, деятелей культуры и искусства! Тут и переписка с академиком С. П. Обнорским, известными фольклористами братьями Б. и Ю. Соколовыми, М. Азадовским и И. Розановым, скульптором Шадром, поэтом Д. Бедным, писателями П. Бажовым, Е. Федоровым, Е. Петряевым, Ю. Курочкиным, литераторами В. Бонч-Бруевичем, Н. Здобновым и другими. Коллекция автографов и редких изданий, накопленная краеведом почти за 60 лет, могла бы восполнить крупнейшие музеи и библиотеки нашей страны. Он собрал уникальный, единственный в своем роде, комплект уральской журнальной периодики от первых ее номеров и до последних, вышедших в наше советское время.
Владимир Павлович Бирюков принадлежал к людям, которых можно назвать словом, ныне редко употребляемым — подвижник. До конца жизни он был предан и влюблен в свое трудное дело собирателя-краеведа, он был одержим этим делом.
За многие годы я пригляделся к его жизни, чаете бывая в деревянном пятистенном домике на тихой Пионерской улице нешумного Шадринска. Владимир Павлович вместе с женой и другом Ларисой Николаевной скромно жили на пенсию, получаемую от государства. Добрую половину этих средств они ежегодно тратили на пополнение фондов собрания, на подписку газет и журналов, на приобретение книг молодых и уже имеющих имя писателей Кургана, Челябинска, Свердловска, Оренбурга, Уфы, Перми и других городов. Так создавалась редкая коллекция первых произведений и последующих книг уральских авторов, насчитывающая теперь десятки сотен названий.
Владимир Павлович с утра уже за письменным столом. Перед ним лежат стопки свежих писем, газет и журналов — его ежедневная почта. Тут же под руками — папки с рукописями, газетными вырезками, горка старых книг, ящичек с картотекой, сделанный самим хозяином. Все приготовлено, тщательно подобрано для того, чтобы написать обстоятельные ответы корреспондентам, запросы которых не поддаются учету.
Заглянем в некоторые из писем. Вот одно из них: оно от хранителя фондов Куртамышского музея В. Бондарева.
«В одном из номеров газеты «Красный Курган» за 1945 год помещена статья «Куртамышу 200 лет», автором ее были Вы. Все записи на стенде нашего музея «Историческое прошлое Куртамыша» сделаны на основании Вашей статьи. Однако совет музея желал бы еще глубже познакомиться с материалами, которыми Вы руководствовались… Мы верим, что Вы не оставите без внимания нашу просьбу и раскроете нам первоисточники возрождения Куртамышской слободы».
Учитель из Ставрополя Ф. Алексеев запрашивает В. П. Бирюкова о ранних произведениях Юрия Либединского, напечатанных в сборнике «Огниво», вышедшем в Челябинске в 1921 году. Этого сборника нет ни в одном книгохранилище страны. Учителю нужны также данные о жизни и деятельности уральских большевиков Е. Васенко, С. Цвиллинга, М. Локацкова, послуживших прототипами героев повести «Неделя».
