Эра милосердия - Роман И. Ростовцев
А уж через эту Ирку-Ингрид и сам Фокс с Ларисой сошелся. Видно, приглянулась она ему, решил на предельно близкой дистанции груздевскую бабу прощупать. Да так прощупывал, что скоро в тёплой койке у неё очутился. Тут я ему не прокурор, видная она была девчуля. Как шуры-муры у них пошли, Фокс меня с наружного наблюдения снял, сам её наблюдать начал во всех видах. А меня на Груздева переставил.
Груздев-то себя потише вёл. Одного и было на него компромату, что с другой бабой не по месту прописки проживал, на Лосинке в частном секторе. А так — человечек смирный, в связях порочащих не замеченный. Из дома с утреца на работу да по вечерней поре обратно. Коли шпионом был, значит сильно маскировался, вражина! Так что спецсообщения мои, Беглым подписанные, слово в слово каждый Божий день повторялись, окромя выходных. Тогда он редким разом на рынок с бабой своей ходил, ну может киношку иной раз посещал для культурного времяпровождения.
В общем решил Фокс, что сам Груздев вроде бы не при делах. По крайней степени, говорит он, брать его сейчас не на чем, а поток шпионских сообщений надо прерывать, обстановка международная накаляется. Товарищ Аьакумов нам такого контрреволюционного саботажа не простит, коли отплывет формулка заветная за рубежи, всем погоны снимет. У кого есть. А остальным — головы. Поэтому решил-де он разыграть такую карту: они с Ларисой будут выпивать культурно, разговоры вести, а мы с Осой явимся к ним разгон учинять. Фокс, по роли своей, под лопушка штатского закосит, что б значит Лариса к нему доверие не утеряла. А мы все бумаги, письма там, дневнички, записи научные, что отыщем в ихнем гнездышке, изымаем подчистую.
На валюту, главное, должны мы были расколоть её. В общем, чего обнаружим — всё в сидор и под сургуч. А Фокс нам подыгрывает, дескать, повинись, дорогая, выдай доллары с фунтами, а то оба в тюрягу пойдем. А так я всё на себя возьму, сознаюсь что всё найденное за мной будет числиться. Ну, а как доваляем ваньку до конца, так Фокса «арестовываем», ей подписку о явке, а его с собой увозим.
Так нам всё Фокс и разъяснил. Да только вышло по другому.
Как отперла Груздева дверь, заходим мы с Осой, ксивы ломаем. Ларка побелела вся, это уж как положено, на Фокса поглядывает, а тот за столом в гостиной сидит, папироску взатяг употребляет. Прошли мы с Осой в фатеру следом за Ларисой, кладем ордерок на стол, которым нас Фокс снабдил. Стали разгон учинять, а Фокс не утерпел своего часу и в уговоры пустился.
— Выдай, — говорит ей — что ищут, да сознайся, дорогая, во всех грехах. Я всё на себя брать буду, спасу тебя от тюрьмы да каторги.
Поторопился, одним словом, определил свою подсадную сущность раньше времени. Тут Ларка и не стерпела.
— Сука ты! — кричит, — Мразь, подонок! В постель ко мне залез, тварь лягавая! В любви клялся! Звал в Крым, а повезешь в Нарым?!
Мы с Осой припухли малость, всё же дело личное, можно сказать интимное. А Лариса шифоньерку открывает, коробчонку достает, и во мгновение ока ствол у неё в руках нарисовался!
Я в гостиной тогда шмон как раз наводил, Оса в дверях стоял, косяк подпирал. Как увидал я ствол у Ларисы, не сплоховал, успел её по руке ударить. Так что прямо в паркет её пуля ушла. А Оса вынул шпалер да в голову её навылет и приголубил. Во мгновение ока всё получилось! Фокс поплыл малость от переживаний таких, и Оса его в хлебовозку нашу сразу увел. А я в фатере приборку учинил. Ларису за ноги к дверям подтянул и ножку стула ей в руку сунул — как бы при ограблении её застрелили залетные уркаганы. Халатик у неё при этом задрался до самого верху, да уж поправлять я побрезговал. Барахлишко собрал, бранзулетки, шубку в чемодан упаковал, баярд Ларискин в карман сунул, гильзу я с пола подобрал. Да промашка тут вышла — хотел я гильзу Осы от ТТ унести, да перепутал в суматохе и Ларисину от «Баярда» с собой уволок. И бутылку с рюмками оставил на столе впопыхах...
Словом, обставил всё под ограбление с с нечаянной мокрухой. Это уж потом Фокс придумал на самого Груздева мокрое дело подвесить: баярд Груздеву подкинул, полис страховой на него выписал, из хранилища оперативных бланков взял. Оттого и несостыковки сплошь пошли.
И отвалили мы по скорому, дело-то горячее!
Ну, и ампулы нашли мы у неё — то ли дурью она барыжила, то ли лекарством дефицитным, импортным. И валюты немного. От того видать и в такое возбуждение нервное пришла, за ствол схватилась — а, впрочем, кто этих баб разберёт!
Вот от этого случая всё у нас наперекосяк и пошло, дорогие товарищи. Но это уж совсем другая история...
Чёрная кошка и другие
— А что связывало Фокса с бандой?
— Работа связывала, не веселье же! Да и веселья-то у него поубавилось к той поре. После отъезда Груздевой Фокс ходил злой, как чёрт. И Лариску он, видать жалел, тосковал по её прелестям, и от начальства по шапке получил за топорную работу. В штрафбат его, как он сказал, определили. С уголовным элементом отрабатывать расхитителей социалистической собственности. Делалось это тоже с подходцем. Торговые наши и складские работники повадились тогда приторговывать вторым фронтом: американской тушенкой, яичным порошком, китовыми консервами, табачком душистым. А что б не попасться в руки нашей родной рабоче-крестьянской милиции, придумали они штуку хитрую: «мельница», как они её назвали.
Грубо если говорить, одни и те же ящики тушенки и прочего ленд-лиза возили по дюжине складов. Ежели где проверка или инвентаризация намечается, туда полный комплект и загружали. В другом месте ревизия, туда везут. Всё шито-крыто, главное зараньше узнать куда проверяющие намыливаются. А с этим у них дело было четко поставлено,
