Михаил Горелик - Кто сказал, что нет Бога? О переводах Андрея Графова

Михаил Горелик

КТО СКАЗАЛ, ЧТО НЕТ БОГА?‎

Переводчик и гебраист Андрей Графов предлагает читателю подборку из двадцати пяти псалмов, над переводом которых работал более десяти лет. С краткими, главным образом филологическими комментариями. Подборка опубликована в «Иностранной литературе» (3, 2012). Своё лапидарное предисловие он завершает так:

«Перевод чаще всего открыто или имплицитно претендует на статус „окончательного“. Но разумнее было бы сказать, что перевод есть процесс, а переводчики и их труды суть лишь детали этого процесса. Что же касается библейских текстов, то их перевод завершится лишь вместе с той цивилизацией, которая их породила».

К этому можно добавить, что древний текст, который перестают переводить, становится музейным экспонатом, памятником мировой литературы, специалисты изучают его, служитель стирает со стекла пыль. Ну и самое простое соображение: со временем язык меняется, культурный контекст меняется, и переводы естественным образом устаревают.

Советская власть с её пафосом новой земли и нового неба как раз и претендовала на то, чтобы цивилизацию, породившую библейские тексты, прикрыть, сделав таким образом неактуальными не только переводы Псалмов, но и сами Псалмы. За семьдесят коммунистических лет Синодальный перевод был переиздан (с несущественной филологической модернизацией), кажется, дважды, ничтожным тиражом. Переводы нескольких библейских книг были опубликованы в серии «Библиотека всемирной литературы», в томе «Поэзия и проза Древнего Востока», перевода Псалмов в их числе не было. Концептуально библейские тексты ничем не отличались в этом издании от сказаний о Гильгамеше: и то и другое — «памятники».

С падением советской власти ситуация нормализовалась, процесс возобновился. Сейчас существует ряд разнообразных переводов, процесс, один из активных участников которого — Андрей Графов, продолжается. Старый анекдот о надписях в парижском метро. «Бог умер». Подпись: «Ницше». И далее: «Ницше умер». Подпись: «Бог». Советская власть умерла — Псалмы по-прежнему молоды, свежи и волнуют воображение.

Псалмы — едва ли не самый популярный текст в мировой литературе, больше того, в мировой культуре. Религиозные евреи и христиане повторяют их изо дня в день: в синагоге, в церкви, дома — во время утренних, вечерних, дневных молитв и просто так — по случаю, по зову сердца, в горе и в радости. Мало в мировой литературе текстов, которые знают наизусть массы людей по всей земле, произносят едиными устами и единым сердцем. Из века в век. На разных языках. Никакого хрестоматийного глянца.

Между тем расстояние времени, культурная дистанция осложняют перевод. Кроме того, существуют разные контексты: еврейский религиозный, христианский, академический. И, конечно же, важна цель перевода, приоритет: невозможно в равной степени передать всё — можно пожертвовать оттенками смысла ради художественной выразительности, можно сделать ровно наоборот. Другой вопрос, насколько далеко можно по каждому из этих путей зайти. Кроме того, существует общая проблема множественности перевода, относящаяся к любому значительному тексту — не только к Библии.

Далее я хочу продемонстрировать некоторые проблемы перевода на примере маленького фрагмента: Пс 13 (14):1–2 — всего два стиха.

Выбор достаточно произволен: с таким же примерно успехом можно было бы взять другие стихи и другой псалом.

Присовокупим к переводу Графова ещё три: Синодальный, Александра Каца и Российского библейского общества (РБО). Почему именно их? Потому что два первых построены на неприемлемых для Графова концепциях, что же касается перевода РБО, то концепция тут, с небольшими оговорками, общая, но и при едином подходе в могут быть достигнуты разные результаты. Вообще, именно собрание переводов демонстрирует объёмность, сложность, красоту и многообразие текста.

Синодальный перевод — базовый, классический, можно сказать, и несомненно самый читаемый — в СССР был единственным, хотя и слабо, хотя и относительно, но всё же доступным. Впервые издан в 1876 году. Конечно, во многом устарел, но и сейчас вполне актуален. В рамках нашей минималистской компаративистики важно, что он базовый и что он выполнен в рамках православной традиции.

Все переводчики в той или иной степени, сознательно или бессознательно, на Синодальный перевод ориентируются, зачастую в большей степени именно те, которые декларируют решительный с ним разрыв. Все три прочих представленных здесь перевода очевидным образом себя Синодальному переводу противопоставляют.

Перевод Александра Каца вышел в Иерусалиме в издательстве «Швут ами» в 2003 году. Книга представляет собой комментированное издание Теилим, то бишь Псалмов, с параллельным текстом. Подборка комментариев — Александра Каца, совместно с ответственным редактором Цви Вассерманом. Перевод выполнен в рамках еврейской ортодоксальной традиции.

Издание РБО (М., 2011) — это перевод канонических книг Библии. С подзаголовком «Современный русский перевод». В проекте участвовал коллектив специалистов, в том числе и Графов. Перевод выполнен в рамках современной академической науки, хотя и с определёнными ограничениями, налагаемыми христианской спецификой издательства.

И наконец, перевод Андрея Графова. Он религиозной традицией не связан и ориентируется исключительно на академические стандарты. Надо полагать, перевод РБО не вполне его удовлетворил, если он решил продолжить свой проект перевода Псалмов, начатый ещё в девяностые годы.

«Начальнику хора. Псалом Давида.

1. Сказал безумец в сердце своем: „Нет Бога“. Они развратились, совершили гнусные дела; нет делающего добро. 2. Господь с небес призрел на сынов человеческих, чтобы видеть, есть ли разумеющий, ищущий Бога».

«1. Руководителю хора — от Давида. Сказал нечестивец в своем сердце: „Нет Бога“. Разрушали, совершали мерзости, клеветали — нет творящих добро. 2. Господь с небес вглядывается в сынов человеческих, высматривает, есть ли один разумный, ищущий Бога».

«[Начальнику хора: псалом Давида]

Безумец думает: „Бога нет“.

Преступления людские — гадки, гнусны…

Никто не творит добра.

2. Господь взирает с небес на людей,

смотрит, есть ли мудрец, есть ли ищущий Бога?»

«1. Начальнику хора. [Песня] Давида.

Глупец сказал себе: «Бога нет!»Развратились люди, мерзость творят,     добра не делает никто.2. Господь с небес взглянул на людей:Есть ли среди них разумный?     Хоть кто-нибудь ищет Бога?»

На первый взгляд, различий мало, и они представляются непринципиальными, однако же, как всегда в таких случаях, детали важны.

Для создателей Синодального перевода, равно как и для Александра Каца, переводимый текст обладает святостью, связывающей инициативу переводчика, перевод должен быть во всех отношениях воспроизведён как можно ближе к оригиналу — даже и в визуальном его представлении. В оригинале текст написан в подборку — вот и перевод надо в подборку. За одним мелким исключением. Всё-таки в Синодальном переводе преамбула «Начальнику хора. Псалом Давида» вынесена из общего корпуса. И в других переводах, кроме Александра Каца, то же самое. Кстати, в оригинале никакого «псалма» нет: ближе всего у Александра Каца и Андрея Графова.

Между тем и переводчик РБО, и Графов структурируют и ритмизируют текст, подчёркивая таким образом его поэтическую природу. В переводе РБО текст делится на смысловые блоки, у Графова гораздо более детально: на строфы.

Библейская поэзия, Графов об этом в своём предисловии говорит, построена в значительной мере на параллелизмах, Графов их визуализирует смещением параллельной строки вправо. Обнажает приём. Например: «Есть ли среди них разумный?» — и в параллель, со смещением: «Хоть кто-нибудь ищет Бога?»

В переводе РБО и Графова появляются восклицательные и вопросительные знаки, в двух других переводах отсутствующие. В переводе РБО есть и отточие. У Графова в других местах тоже есть. В оригинале, разумеется, ничего подобного: в оригинале вообще знаков препинания нет. Правда, у масоретов есть несколько десятков кантилляционных знаков — своего рода флажков, указывающих, в частности, на конец высказывания, но ничего соответствующего восклицательному и вопросительному знакам и отточию — нет.

Надо заметить, что структуризация текста и выставление знаков препинания — это, конечно, интерпретация. Да ведь и перевод, как бы переводчик ни стремился к объективности — интерпретация.