Иван Лаптев - Власть без славы

В связи о изложенным было бы целесообразно в целях проведения дополнительных консультаций с республиками по вопросам формирования нового Верховного Совета еще раз отсрочить начало работы сессии.

Некоторые комитеты и комиссии ВС СССР, депутатские группы считают, что определенным выходом из создавшейся ситуации могла бы быть реализация права, предоставленного председателям палат Законом от 5 сентября с. г. «Об органах государственного управления в переходный период», созвать Верховный Совет старого состава. Он мог бы сформировать комиссию по разработке нового избирательного закона, определить срок его принятия и назначить новые выборы. Но это можно сделать при одном условии; если на Госсовете удастся договориться, что такие выборы будут. Без этого созывать старый Верховный Совет СССР можно только для заявления о самороспуске.

Более перспективным представляется принятие Госсоветом Заявления, а лучше Обращения к Президенту СССР «О предстоящей сессии Верховного Совета нового состава». В этом Заявлении, по нашему мнению, должен быть поставлен вопрос о подготовительном периоде сессии, перечислены те проблемы внутренней и внешней политики, для которых настоятельно необходимо создание правовой основы. То есть «подготовительный период» имел бы двойное предназначение: оставляя возможность дальнейших консультаций с парламентами республик по процессу формирования ВС СССР, он стал бы временем целенаправленной подготовки неотложных законопроектов уже набравшими опыт комитетами и комиссиями, куда можно сразу же привлекать и новых, утвержденных республиками членов ВС СССР.

Иными словами, необходимо какое-то решение. Ибо собрать ВС СССР без Украины или не собрать его вообще — это примерно одно и то же, а именно: предпоследнее свидетельство крушения Центра хоть в старом, хоть в новом его понимании. И полное публичное признание дезинтеграции страны со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Председатель

Совета Союза

Верховного Совета СССР

(И. Лаптев)

Председатель

Совета Национальностей

Верховного Совета СССР

(Р. Нишанов)

Ничего не получалось у нас и с членами Верховного Совета СССР от РСФСР. Российский парламент не проявлял к формированию нового союзного парламента ни малейшего интереса, видимо, уже закрыв для себя этот вопрос. Р. И. Хасбулатов все еще не избран спикером Верховного Совета (это произойдет только 28 октября 1991 года на втором этапе 5-го Съезда нардепов РСФСР), ему не до формирования депутаций, да и от Ельцина он каких-либо указаний на этот счет не имел. Тогда я позвонил Б. Н. Ельцину.

У президента России было одно замечательное и, по-моему, еще никем не отмеченное качество: если он был на месте и мог разговаривать, он после доклада дежурного помощника о звонке брал трубку. Если его не было на месте, обязательно перезванивал сам. Иными словами, если ты, конечно, по соответствующим системам правительственной связи звонил Ельцину, то мог быть на сто процентов уверен, что разговор состоится. Причем Ельцин мог перезвонить и поздним вечером, и даже ночью — время он измерял по-своему. Жаль, что такая деловая обязательность и корректность потом были утрачены, а у его многочисленных соратников они как-то вообще не привились.

На месте его не было, но через 2–3 часа он позвонил.

— Вы мне звонили? Слушаю вас.

Я обрисовал ему ситуацию с формированием Верховного Совета СССР и попросил вмешаться в определение состава российских представителей. Он предложил завтра же встретиться в Большом Кремлевском дворце, где шел очередной съезд или сессия Верховного Совета народных депутатов РСФСР, переговорить в перерыве. Не знаю, как позже, но тогда память у него была отменной. В условленное время он появился в Екатерининском зале БКД, где я его ждал. Не присаживаясь, просто облокотившись на высокий мраморный подоконник, мы за несколько минут обо всем договорились. Причем ничего из сказанного вчера повторять не пришлось. Российскую депутацию можно было считать сформированной. Так и произошло.

С Украиной же дело никак не двигалось. 8 октября сессия Верховного Совета республики действительно открылась, и действительно в первоочередном порядке, как и обещал мне Гринев, был поставлен вопрос «О депутатской группе Украины в Совете Республик и Совете Союза Верховного Совета СССР переходного периода». 9 октября парламент Украины принял за основу проект постановления, в котором говорилось:

«Учитывая то, что Верховный Совет СССР в соответствии с Законом СССР «Об органах государственной власти и управления Союза ССР в переходный период» наделен правом принимать законы, которые действуют на территории суверенных республик, что противоречит Конституции Украины, Акту о независимости Украины, Декларации о государственном суверенитете Украины, депутатские группы в Совет Республик и Совет Союза Верховного Совета СССР не направлять».

И даже несмотря на то что В. Б. Гринев получил поручение еще раз изучить вопрос, провести консультации с другими союзными республиками и через неделю еще раз доложить об этом на сессии, было ясно, что Украина решение приняла.

В этом я еще раз убедился, когда в Москву привезли протокол обсуждения. Всего выступил 21 депутат, то есть дискуссия была напряженной. 7 ораторов выказались за делегирование украинских представителей в Верховный Совет СССР, 10 — против, а еще 4 — за то, чтобы участвовать в работе только одной палаты — Совета Республик. И среди этих четырех — Л. М. Кравчук и В. Б. Гринев. По сути дела, это тоже были выступления «против», так как двухпалатный парламент приобретал при таком подходе абсолютную нелегитимность.

11 октября мы с Р. Н. Нишановым доложили об этом Горбачеву, и он после долгих колебаний еще раз отложил начало сессии нового Верховного Совета.

По-моему, это была наша последняя с Рафиком совместная записка президенту СССР. Мой коллега оказался в весьма щекотливом положении. Наши с ним полномочия председателей палат завершались в день открытия сессии Верховного Совета нового состава. Меня это не очень волновало, так как я уже принял свое решение — в отставку, независимо от того, будут меня снова рекомендовать председателем или не будут. У Нишанова ситуация была принципиально иной. В республику он вернуться не мог, ибо они с президентом Узбекистана Исламом Каримовым, мягко говоря, терпеть не могли друг друга. В Москве ему работу никто не предлагал. Жил он в хорошей, но служебной квартире, на которую, безусловно, начнет претендовать новый руководитель палаты.