Дэви Аркадьев - Эра Лобановского

— Выходит, Игорь приобщился к футболу еще в утробе матери,— говорю я. Но шутки шутками, а как, интересно, в вашей семье отнеслись к тому, что сыновья стали во главе руководства «Динамо»?

— Честно говоря, это вызвало не только недоумение, но мы еще были очень недовольны,— сказал Михаил Давидович. Они ведь приобрели массу врагов! Так что этот их шаг радости и энтузиазма в семье не вызвал. Но должен вам заметить, что никогда и ни в чем мы своим сыновьям не мешали, категоричных родительских «нельзя» они от нас не слышали и росли внутренне свободными... Со временем, постепенно, мы вынуждены были согласиться, как говорится, с новым статусом сыновей. Невольно стали их союзниками. А болельщиками были всегда...

...Удивительно точно подмечено замечательным французским писателем Сент-Экзюпери, что самая большая роскошь на земле — человеческое общение! В очередной раз убедился в этом 3 декабря 1994 года. В тот день мне исполнилось ровно 60 лет, и, пожалуй, самым роскошным подарком было развернутое интервью, которое — в день «личного юбилея»! — я взял у президента АО «ФК „Динамо", Киев» Григория Суркиса. Общение с ним снял на видеокамеру и записал на магнитофон. Немало фрагментов той беседы вошли в мою передачу для русскоязычных телезрителей в США — «„Динамо", Киев. Иные времена» (в пяти частях). Неоднократно просматривая видеоматериал, вновь и вновь вслушиваясь в ответы Григория Суркиса, я все больше вникал в суть перемен, происходивших в клубе, открывал для себя все новые и новые штрихи в портрете его тогдашнего президента. И, думаю, понял, почему именно Лобановский поверил братьям Суркисам и их партнерам-единомышленникам.

К слову, в том же 1994-м, незадолго до чемпионата мира по футболу, который проходил в США, в то время главный режиссер также русскоязычного американского телевидения WMNB Григорий Антимони, бывший житель Москвы, большой поклонник футбола, брал у меня интервью. Среди прочих вопросов был — и о президентстве Г. Суркиса: «Чувствует ли он себя полноправным хозяином киевского „Динамо"»? Я пообещал, что при первой же возможности обязательно задам этот вопрос самому президенту клуба. В том декабрьском интервью так и сделал. Когда Григорий Михайлович услышал вопрос, который впервые прозвучал на американском русскоязычном телевидении, он улыбнулся. Потом стал называть фамилии своих ближайших партнеров, без которых, один, в чем твердо убежден, ничего бы не смог сделать. Говорил о каждом с большой теплотой, как о людях, которые вместе с ним пришли на помощь динамовцам. Помогали не только финансами, но и своим интеллектом, опытом, профессионализмом. И первым из великолепной семерки назвал экс-мэра Киева Валентина Арсентьевича Згурского.

— ...Не думаю, что у нас так скоро появятся мэры, которых можно будет поставить в одну шеренгу с ним,— сказал Григорий Суркис. Это особняком стоящий человек. Академик. Герой Соцтруда того периода, когда Золотую Звезду давали не за красивые глаза. Валентин Арсентьевич получил это звание на посту генерального директора объединения имени Королева, работающего на космос, где трудились порядка 25—30 тысяч человек. Президент союза адвокатов и адвокатской компании Би-Ай-Эм, заслуженный юрист Украины Виктор Медведчук — это человек, я бы сказал, справедливо имеющий сегодня имидж одного из наиболее профессиональных адвокатов нашей страны. Председатель совета директоров концерна «Славутич», кандидат наук Богдан Губский, на мой взгляд очень талантливый молодой человек, и под стать ему — его правая рука, вице-президент концерна Юрий Карпенко. Председатель правления Украинского кредитного банка Юрий Лях, профессионал, тонко познавший все нюансы нелегкого банковского дела. Мой младший брат. ...Без всех этих людей и, самое главное — без всех фирм, которые я назвал, сегодня невозможно в добром смысле слова удачное плавание киевского «Динамо» в бурных водах нашей сложной жизни,— продолжал Григорий Михайлович. Потому что они приносят сюда не только деньги, которые, как законопослушные граждане, зарабатывают и инвестируют в футбол. Люди еще вкладывают свои души и сердца! Поговорите с любым из семерых, и вы поймете, что значит для каждого понятие: «Динамо», Киев... Так что, перефразируя ваш «американский» вопрос, следовало бы говорить не «хозяин», а «хозяева». Потому что я не один. Но, поверьте, мы не хотим чувствовать себя хозяевами киевского «Динамо». Мы хотим чувствовать себя людьми, которые соприкасаются с этим чудесным явлением в природе — футболом и сегодня дают киевскому «Динамо» надежду на лучшее будущее.

Почему же рискнули партнеры-единомышленники из великолепной «семерки»? Слушая ответ Григория Суркиса, я понял, что он для себя давным-давно ответил на этот непростой вопрос.

— Знаете, есть такие прекрасные слова: надежда умирает последней,— сказал Григорий Михайлович. Я хочу, чтобы все поняли. И вы в том числе — человек, который находится между двумя континентами. Неужели вы себе постоянно задаете вопрос: а почему, улетая отсюда в Америку, вы сюда возвращаетесь? — Суркис вопросительно взглянул на меня. Возвращаетесь на землю, где вы выросли, где похоронены ваши родители. Почему? Наверное, в этом ответ: потому, что здесь ваши корни. Ну здесь мои корни! И я очень хочу, чтобы моим детям и моему внуку — надеюсь, что у меня будут еще внуки — здесь жилось бы явно лучше, чем нам. Чем вам или мне. Ведь горько и обидно, что именно Украине, с такими богатыми традициями в труде, культуре, спорте, приходится сегодня натурально выживать. И всегда задаешь себе вопрос: «Если не я, то кто же?» Почему мы привыкли к тому, что первопроходцами обязательно должны быть не мы сами, а какие-то западные инвесторы, которые должны прийти и спасти нас? Ведь согласитесь, что гораздо разумнее — прежде всего законодательно! — построить политику государства. Сделать ее более гуманной, направленной не на то, чтобы уничтожить отечественный бизнес. А ведь еще недавно слово «бизнес» было у нас анафемой, его и произносить-то вслух не решались. Почему же сегодня государственную политику не строить так, чтобы дать возможность отечественным бизнесменам зарабатывать деньги, инвестировать, а затем и реинвестировать их в родную землю, в собственный народ, в радость этого народа?! Почему не показать пример западным инвесторам? И так повести дело, чтобы через какое-то время они, подобно нашим несчастным людям, которые сегодня стоят в магазинах в очередях за хлебом, не стали бы в очередь с целью: внести сюда не доллар-два, а миллионы долларов! Чем сегодня наша страна хуже, чем любая другая?! Так вот, возвращаясь к тому, с чего я начал ответ на ваш вопрос,— мы все еще сохраняем надежду. А если так, то неужели же люди, которые здесь родились и собираются, чтобы и косточки их гнили в этой земле, не хотели бы, как сказал поэт, воздвигнуть себе памятник нерукотворный, куда не зарастет народная тропа...