Георгий Жуков: Последний довод короля - Алексей Валерьевич Исаев

в этот промежуток и по флангам всеми силами, которые можно собрать для контрудара. Как мы видим на примере командования Юго-Западного фронта, лишившегося волевой поддержки Жукова 26 июня, недостаток решимости, метания с попытками угадать направление острия удара противника приводят только к негативным результатам. Гальдер мог сколько угодно иронизировать по поводу идеи бить в промежуток между подвижными и пехотными соединениями, но июльская фаза Смоленского сражения была построена именно на этом принципе. Только жуковская решимость могла позволить ему атаковать противника в трудных условиях. Это контрудары 16-й армии в середине ноября 1941 г., вызвавшие определенную дезорганизацию начавшегося немецкого наступления. Недюжинной решимости требовала вся позиционная борьба за ржевский выступ в 1942 г. Неудачи наступлений зимы 1941/42 г. и строившаяся месяцами оборона немцев на центральном секторе фронта не вселяли устойчивой надежды на успех. Однако операции Западного и Калининского фронтов в 1942 г. все же состоялись и серьезно повлияли как на боеспособность группы армий «Центр» в целом, так и на операции вермахта на северном и южном секторах советско-германского фронта. Жуков настойчиво изучал опыт неудачных «верденов» 1942 г., работал над повышением скрытности, улучшением взаимодействия войск, сокращал ширину участка прорыва во имя наращивания силы артиллерийского удара на нем. Наработки 1942 г. создали советскую технологию прорыва позиционного фронта нового времени, успешно проложившую Красной армии путь к Берлину. В битве за Берлин ум подсказал Жукову необходимость строить сражение в форме операции на окружение защищавшей Берлин 9-й армии, а решительность — подвигла его на трудное решение прорыва сильно укрепленных позиций противника на Зееловских высотах во имя этого окружения. Острый глаз и решительность делали Жукова блестящим «оперативным фехтовальщиком» как в обороне, так и в наступлении.

Однако личностные качества и профессиональные навыки полководца могут негативно влиять на его карьеру в мирное время. В отличие от ученого или литератора военачальник обладает умением повелевать и вполне может составить конкуренцию любому властителю. Со времен узурпации власти Наполеоном Бонапартом в результате переворота 18 брюмера, короли, президенты и генсеки настороженно следят за успехами своих полководцев, видя в них очевидных конкурентов в борьбе за власть. Бонапарт создал впечатляющий прецедент, и многие его коллеги по ремеслу в последующее столетие рисковали быть обвиненными в бонапартизме и желании узурпировать политическую власть. Поэтому вне зависимости от действительных устремлений к вершине власти успешный военачальник вызывает тревогу у власть предержащих. Именно в этом секрет послевоенных взлетов и падений маршала. Не признавать его заслуг было невозможно, но и держать в опасной близости от штурвала государственной машины побаивались.

Награды и звания, блестящая карьера Жукова в целом вызывали и вызывают жгучую зависть и сопутствующие зависти рассказы о «нечестно» полученных наградах. Однако, думается, мало кто захотел бы с ним поменяться, ближе познакомившись с тяжким крестом служения дарованному свыше таланту. В 1946 г. арестованный маршал авиации А.А. Новиков рассказывал на допросах:

«В тот же период времени Жуков в ряде бесед со мной говорил и о том, что правительство его не награждает за разработку и проведение операций под Сталинградом, Ленинградом и на Курской дуге.

Жуков заявил, что, несмотря на блестящий успех этих операций, его до сих пор не наградили, в то время как командующие фронтов получили уже по нескольку наград. В этой связи Жуков высказался, что лучше пойти командующим фронтом, нежели быть представителем Ставки»[234].

Такие мысли вряд ли были бы отражены на страницах «Воспоминаний и размышлений», маршал их держал при себе. Версия о сфабрикованности показаний также не просматривается. Новикову также не было смысла выдумывать такие сложные построения, а уж предположить космический полет фантазии у лубянских следователей и вовсе абсурдно. К тому же по большому счету никакого криминала в пересказанных Новиковым словах Жукова нет. Обвинения в шпионаже в пользу Японии и т. п. милые детали отсутствуют. Перед нами вещи, сказанные в минуту откровенности равному по своему положению военачальнику.

Мы видим, что для Жукова как человека его талант был тяжким грузом. Может быть, он действительно предпочел быть рядовым командующим армией или фронтом и хотя бы изредка получать передышки между операциями, а не мотаться на Ли-2 или поезде между возникающими то там то здесь проблемами и кризисами. Сплошь и рядом ему приходилось бросать дело, в которое уже были вложены интеллектуальные и физические силы, для которых были подобраны командные кадры и проверенные в боях соединения. Например, 13 июля 1943 г. вместо того, чтобы пожинать плоды успешно начавшейся операции «Кутузов» на Западном и Брянском фронтах, Жуков был направлен на только что переживший кризис Воронежский фронт. Никаких громких успехов на обескровленном тяжелым оборонительным сражением фронте добиться было невозможно. Две танковые армии были превращены в развалины, стрелковые соединения понесли тяжелые потери. Но даже в этих условиях он смог титаническими усилиями подготовить операцию «Румянцев», в ходе которой, наконец, был успешно взят Харьков — город, приносивший Красной армии одни несчастья — предыдущие попытки его освобождения в мае 1942 г. и марте 1943 г. заканчивались катастрофами стратегического масштаба. В ноябре 1942 г., оставив реализацию плана контрнаступления под Сталинградом другим, он отвечает за подготовленный И.С. Коневым и М.А. Пуркаевым «Марс» и вынужден был наступать на грабли промахов в его планировании, которых сам он вряд ли бы допустил.

Трудные участки фронта неизбежно означали большие потери, которые стремятся спроецировать на Жукова, создавая образ «мясника». На деле назначение Георгия Константиновича на трудные участки фронта означало снижение потерь за счет его квалификации. Необходимые цифры приводит в своей книге «Полководцы победы» генерал армии М.А. Гареев:

«Так, например, говорили, что при контрнаступлении под Москвой Западный фронт понес больше потерь, чем Калининский (ЗФ — 100 тыс. и КФ — 27 тыс.). Но при этом умалчивали, что в составе Западного фронта было более 700 тыс. войск, а Калининского — 190 тыс. Если же брать потери в процентном отношении от общей численности войск (что более правильно), то картина получается совсем иная. Безвозвратные потери Западного фронта под командованием Г.К. Жукова составляют 13,5 процента от общей численности войск, а Калининского 14,2 процента. В Ржево-Вяземской операции у Жукова — 20,9, а у Конева — 35,6 процента; в Висло-Одерской — 1-го Белорусского фронта 1,7, а 1-го Украинского — 2,4 процента; в Берлинской операции, где наиболее крупная и сильная группировка противника противостояла 1-му Белорусскому фронту, потери 1-го Белорусского фронта — 4,1, а 1-го Украинского фронта — 5 процентов. Потери 2-го Украинского фронта (Р.Я.