Что думают гении. Говорим о важном с теми, кто изменил мир - Алекс Белл
– Вроде бы это утверждение звучит как почти очевидное.
– Нет, вовсе не очевидное. Люди всех прошлых поколений строили свою жизнь исходя из правил религии, законов различных деспотий. Как ни странно, в наше время внутренних ограничителей свободы стало не меньше, а даже больше. Мне хочется говорить все, что я думаю, но окружающие меня за это осудят, поэтому я лучше промолчу. Мне нравится учить детей, но школьные педагоги мало зарабатывают, поэтому я лучше стану юристом или банковским клерком. Я хочу отправиться добровольцем на войну, но я не могу, так как обязан заботиться о своих близких. Случись что со мной, как тогда им жить дальше? Я же утверждаю, что человек абсолютно свободен. Поймите же это наконец. Ни мнения окружающих, ни долг перед обществом или даже перед вашими детьми, семьей и так далее не должны влиять на выбор жизненного пути. Вы никому ничего не обязаны. И вам, конечно, тоже никто ничего не должен. Шагайте в будущее свободно, так, как считаете нужным сами. Скажу больше. Человек, в моем понимании, вправе нарушить закон, если иначе он не может (конечно, речь не об убийстве): например, ограбить банк. Но, естественно, он должен ясно осознавать, что после этого поступка он неизбежно понесет суровое заслуженное наказание.
– С последним пунктом я бы поспорил. Но я понимаю вашу логику. Давайте вернемся к сути вашего первоначального тезиса: «существование предшествует сущности».
– Начну с того, что многие даже из тех философов, кто не уделял особого внимания религии, все же утверждали, что в человеке от природы заложены некие «первоначальные идеи». У него якобы есть встроенная в него с рождения индивидуальная сущность, которая со временем являет себя миру через его поступки. Я с этим категорически не согласен. Разумеется, у всех есть таланты, склонности, с этим я не спорю. Но речь здесь идет не о них. Талант – это не более чем сопутствующий фактор развития человека. В своей работе я показываю, что неверно утверждать, что сущность человека проявляется через его поступки. Наоборот, совершенные поступки формируют сущность человека.
– Интересный поворот мысли. Вы могли бы привести пример?
– Сколько угодно. Часто приходится слышать нечто вроде: этот человек был талантливым композитором, так жаль, что он умер, не успев написать великой симфонии. Или: он так здорово рисовал, но предпочел стать страховым агентом, мир потерял великого художника. Лично у меня подобные сентенции не вызывают ничего, кроме иронии. Поймите простую вещь. Великий композитор – это тот, кто написал великую симфонию, художник – бессмертную картину. Талант без практического воплощения в конкретном произведении – не талант, а всего лишь слабый, размытый намек на него. Еще часто говорят: он, конечно, хороший писатель, но последняя книга ему не удалась. И снова ошибка. Если последняя книга ему не удалась, это значит, что он был когда-то хорошим писателем, но по какой-то причине теперь перестал им быть. Нет гения Марселя Пруста – есть гениальные книги Пруста. И именно в них – все дело. Человек в каждый момент своей жизни настолько хорош в своем деле, как его последнее по времени произведение. То, что было еще раньше, в далеком прошлом, его нынешнего уже почти никак не характеризует.
– Насколько я понимаю, отрицание важности того, что было в прошлом, тоже один из ваших тезисов.
– Да. Я утверждаю, что прошлого для человека фактически не существует. Жизнь – это только настоящее и будущее. Прошлое – лишь исходная точка вашей жизни здесь и сейчас, и не более.
Сартр взглянул на часы, затем на двери кафе, словно ждал чьего-то появления, причем явно без удовольствия. Но так как в кафе заходили лишь отдельные посетители, не обращавшие на нас внимания, продолжил:
– Извините, кажется, я то и дело невольно ухожу от вашего вопроса. Итак, существование и сущность: что первично? Человек сначала появляется в мире, существует, встречается, набирается опыта и только потом определяется с тем, кем и чем он является. Для экзистенциалиста человек потому не поддается определению, что первоначально ничего собой не представляет. Человеком он становится впоследствии, причем таким человеком, каким он решает сделать себя сам. Нет никакой природы человека, как нет и бога, который бы ее задумал. Человек просто существует, и он не такой, каким он «рожден». Он такой, каким он хочет стать. Поскольку он представляет себя уже после того, как начинает существовать, и проявляет волю уже после того, как начинает существовать. Человек – существо, которое устремлено к будущему и сознает, что он проецирует себя в будущее.
Когда я говорю о том, что поступки формируют сущность человека, я имею в виду следующее. Нет человека, которого можно было бы уверенно назвать, например, вечным патологическим трусом. Если он таков, то не потому, что он физически слаб, застенчив, у него трусливое сердце или слабые легкие. Он таков не вследствие своей физиологии, но потому, что сам сделал себя трусом своими поступками. Не бывает трусливого темперамента. Темпераменты бывают нервическими, слабыми или, наоборот, полнокровными. Но слабый человек вовсе не обязательно трус. Темперамент, внешний вид – это не действие. Труса определяет только конкретный совершенный поступок. Люди хотели бы, чтобы трусами или героями рождались. Но в реальности это не так. Я видел на войне, как застенчивые тихони бесстрашно шли с гранатой на танки, а внешне сильный, смелый солдат бледнел и бежал от одного звука взрывов снарядов где-то вдалеке. Таким образом, существование, то есть совокупность его действий, формирует сущность, натуру человека, а не наоборот.
– Возможно, вы правы. Напоследок я хотел бы коснуться еще одной вашей известной и вызывающей споры идеи. О том, что человека в большей степени определяют, формируют те явления, которых в его жизни нет, а не те предметы, вещи, которыми он в действительности обладает.
– Я бы назвал это неотъемлемым качеством, свойством человеческой психологии. И даже шире – его способом восприятия мира во многом.
– Объясните на примере.
– Суть здесь в том, что желания и сознание человека почти всегда сфокусированы на том, чтобы заполучить то, чего у него нет. А то, что у него есть, – лишь средство, ступень к реализации своего желания. Например, человек, мечтающий иметь десять тысяч франков сбережений на счете, имея при этом, скажем, две тысячи, скорее будет думать не о них, а о тех восьми тысячах, которых, как ему кажется, ему остро не хватает. Альпинист, мечтающий взойти на Монблан, день и
