Анри Труайя - Екатерина Великая
В личном саду Царского Села она велит установить погребальную урну со следующей надписью на французском языке: «Моему самому дорогому другу». Позже она распорядится построить церковь, которая служила бы фамильным склепом всей семье Ланских. Но похоронен там будет только ее фаворит. Никто из его родственников не примет предложения когда-нибудь присоединиться к нему. В глазах своей родни он обесчестил себя, став любовником царицы. Это единственный случай, когда русская семья сочла позором «милость», оказанную Екатериной одному из членов этой семьи. Брат покойного, Яков Ланской, построив церковь в своем имении, заказывает для нее иконы святых, лики которых воспроизводят черты лиц членов его семьи, а на картине, изображающей ад, фигурирует красавец Саша, объятый пламенем вечного огня. Не ведая об этой враждебности клана Ланских, Екатерина на следующий день после кончины пишет очень ласковое письмо матери умершего. Проходят месяцы, а «сердце ее кровоточит, как в первый момент».
Чтобы справиться с депрессией, она погружается в сравнительное языкознание и роется в словарях. Ее интересуют финский, марийский, турецкий, эфиопский языки. Она переписывается с естествоиспытателем Петром Палласом, просит берлинского издателя Николаи достать ей кое-какие документы, всячески старается доказать присутствие славянского начала в мировых исторических движениях, наконец, завязывает переписку с доктором Циммерманом, швейцарским врачом и философом при Ганноверском дворе, книга которого «Об одиночестве» помогла ей вынести первые дни смятения после кончины Ланского. Умный, язвительный, порой циничный Циммерман становится для нее новым Дидро. Она представляет ему свои произведения, поручает открыть ей литературные и художественные сокровища, просит его пригласить от ее имени ученых, врачей для работы в России. Больше всего она хочет, чтобы сам Циммерман поселился в Санкт-Петербурге. Но Циммерман требует для этого жалованье по меньшей мере в восемь тысяч талеров. «Это слишком дорогой человек», – говорит Екатерина и прерывает переговоры. Что не мешает ей продолжать переписку с врачом-философом, причем темы затрагиваются самые разные: история, мистика, искусство и мораль, политика и даже сыроварение.
Все эти занятия дают пищу уму, но не могут заменить горячую плотскую любовь. Потемкин это понимает и, как только чувствует, что она готова к этому, осторожно выдвигает вперед нового кандидата, Александра Ермолова. Ему тридцать один год, он блондин, высок ростом, у него раскосые глаза и слегка приплюснутый нос, за что Потемкин прозвал его «белокурым негром». А в остальном в нем – ни ума, ни веселости. Впрочем, министр Безбородко считает, что он скромен, серьезен и хорошо воспитан. Что касается императрицы, то она пишет Гримму: «Одним словом, у меня есть друг весьма способный и достойный этого звания». Впрочем, после перенесенного горя она еще не расположена к серьезным любовным нагрузкам. Видимо, соглашается принять любовника по привычке, из необходимости иметь компаньона в постели. Но ее сердце – в прошлом. При дворе взвешивают шансы фаворита, внимательно следят за улыбками, словами царицы в его присутствии; придворные то ищут с ним сближения, в расчете на привилегии, то отдаляются, стоит Ее величеству нахмурить брови. Послы стараются понять, к какому политическому клану примыкает новенький, и комментируют в своих донесениях малейшие перемены в спальне царицы, как если бы речь шла о государственном деле. Большинство считает, что долго Александр Ермолов не продержится: в нем нет необходимых качеств. Скоро, предав интересы того, кому Ермолов обязан своим положением, он имеет неосторожность перейти в лагерь противников князя Таврического. А их немало, и силы у них предостаточно. Под их влиянием фаворит сообщает Екатерине, что Потемкин присваивает себе средства, отпущенные на освоение Белоруссии. Потемкин тут же оправдывается перед царицей, говоря, что речь идет о простом займе с его стороны и что он все вернет в казну, как только продаст одно из своих имений. Тогда, по совету друзей, Александр Ермолов передает Екатерине письмо бывшего крымского хана, интернированного в Калуге, где тот жалуется, что не получает денежного довольствия, потому что князь Таврический присваивает деньги себе. Доверие Екатерины поколеблено, она охладевает к Потемкину, что тут же отмечается всеми придворными. Некоторые уже отворачиваются от него, как от прокаженного. Посол Англии сэр Фитц-Герберт пишет в Лондон: «Доверие к Потемкину сильно ослабло из-за его высокомерия и спеси, а также из-за многочисленных злоупотреблений властью и разных капризов. Ненависть к нему так сильна, что можно опасаться серьезных последствий».
Но когда Потемкина предупреждают о возможной опале, он надменно отвечает: «Успокойтесь, не этому мальчишке меня свергнуть. Да и кто осмелится?» На какое-то время он исчезает из дворца, чтобы там, наверху, знали, что он обижен и страдает. Затем, в день годовщины коронации, появляется вновь в великолепном мундире, усеянном орденами, бросает убийственный взгляд на жалкого Ермолова, уже возомнившего себя победителем, и кидается в будуар императрицы, не дав времени объявить о своем появлении. Ею в этот момент занимается парикмахер. С ходу Потемкин кричит: «Мадам, надо сделать выбор и выгнать или Ермолова, или меня, ибо пока этот белокурый негр при Вас, ноги моей здесь не будет!» Эта горячность нравится Екатерине, которой надоел безликий фаворит, приставленный к ее персоне. Ревность Потемкина ей льстит. В памяти воскресают великолепные воспоминания. Может ли она колебаться между «белокурым негром» и «рычащим одноглазым»? Без малейшего сожаления расстается она с юным любовником. Тот просит разрешения в последний раз повидать императрицу-любовницу, прежде чем покинет дворец. Екатерина отказывает ему в этом. Но, как всегда, щедро одаривает напоследок: сто тридцать тысяч рублей и четыре тысячи душ крепостных.
Покои фаворита пустуют. На винтовой лестнице, ведущей в спальню Ее величества, не слышно скрипа ступенек. Пустота, воздержание, печаль. Удивленные отставкой Александра Ермолова, недруги Потемкина пытаются подыскать другого чемпиона, способного удовлетворить страсти императрицы. И какое-то время кажется, что это им удалось с курляндцем по фамилии Менгден, но проект этот отпал. Екатерина его не хочет. По общему мнению, на этот раз она проявляет непривычную разборчивость. Огромная, постаревшая, с одышкой, она хочет только отборных юнцов. Ей не нравится никто. Наконец Потемкин примечает двадцатишестилетнего гвардейского офицера Александра Мамонова; он отлично сложен и элегантен, в нем чувствуется порода. Этот наверняка подойдет, думает он. Как было условлено с императрицей, он посылает к ней своего протеже с пейзажем, писанным акварелью. Екатерина делает вид, что рассматривает картину, а сама опытным глазом изучает посланца. Затем на обороте бумаги пишет: «Контуры красивы, но выбор красок не очень удачен», что означает: мальчик красив, но желтоватый цвет лица оставляет желать лучшего. Так что же, неудача? Да нет, по-видимому. Ее величество перешла к «краскам» из уважения к «контурам». Мамонов принят. Весь двор в волнении: новый фаворит вселяется в «служебную квартиру». Говорят, он – сторонник французского влияния. Выходец из знатной семьи, любитель литературы и искусства, он свободно говорит на языке Вольтера и может поддерживать умный разговор. Сразу повеселевшая Екатерина наконец забывает траур и проявляет бурную радость невесты при женихе, которого она прозвала «Месье Красный мундир» за цвет его офицерской формы. Вот что она пишет Гримму: «В этом красном мундире скрывается наивеликолепнейшее из сердец исключительной порядочности; он очень умен, весельчак, оригинально воспринимает вещи и представляет их, отлично воспитан, исключительно образован во всем, что придает блеск уму. Он скрывает как преступление свою склонность к поэзии, страстно любит музыку, легко воспринимает все, чего он только не знает наизусть. Он декламирует, умеет поболтать, выглядит как человек высшего света, очень вежлив, пишет по-русски и по-французски, как редко кто у нас умеет писать и по стилю и по характеру; внешность его полностью соответствует внутреннему содержанию; правильные черты лица; великолепные черные глаза с редкими по красоте бровями, рост выше среднего, вид благородный, походка легкая; одним словом, внутренняя прочность сочетается с силой, ловкостью и блеском внешности. Я убеждена, что, если Вы встретите этот „Красный мундир“, Вы спросите: „кто это?“, если не угадаете сами его имя».[131]
