Наталья Михайлова - Василий Львович Пушкин

Итак, «История государства Российского» Н. М. Карамзина — событие в жизни Москвы, даже если судить об этом только по письмам В. Л. Пушкина. Дорогая цена издания (в Петербурге за восемь томов надо было заплатить 50 рублей, в Москве — 80 рублей) не остановила заинтересованных читателей. Заметим, что, рассказывая об этом событии, как и о других московских событиях, В. Л. Пушкин бегло очертил портреты участвующих в этих событиях москвичей, в отдельных случаях добавил некоторые штрихи к уже известным нам портретам современников (увлеченная памятниками древней Москвы княгиня Е. И. Голицына, влюбчивый поэт К. Н. Батюшков и др.). Портреты москвичей в письмах В. Л. Пушкина представляют для нас особую ценность. Потому нужно сказать о них особо.

2. Москвичи и гости столицы. Штрихи к портретам

На листочках пожелтевшей бумаги, исписанных орешковыми чернилами, — литераторы и помещики, чиновники и офицеры, барыни и барышни, старики, старухи, юные красавицы, волокиты, чудаки, безумцы… Есть в письмах В. Л. Пушкина и купцы, и лица духовного звания, да и мужички тоже иногда появляются… Силуэты, абрисы тех, чьи имена нам хорошо знакомы, и тех, о ком мы, быть может, никогда не узнаем, объединяясь друг с другом, образуют грандиозный групповой портрет. Своего рода подготовительные этюды к нему — беглые зарисовки москвичей на фоне бальных залов, театральных лож, московских улиц и площадей, подмосковных усадеб. Мы уже могли убедиться в этом, читая те страницы писем Василия Львовича, на которых речь шла о московских событиях и происшествиях. Вряд ли имеет смысл в данном случае сопоставлять портретные зарисовки В. Л. Пушкина с живописными портретами или же портретами литературными. Не будем забывать о том, что у Василия Львовича портреты «вмонтированы» в письма, одна из главных целей которых — информация. И всё же — информация, ценная и для того, чтобы составить представление о том или ином упомянутом в письмах человеке. Сообщенные Василием Львовичем сведения, характеристические детали и подробности можно считать штрихами к портретам москвичей и гостей Первопрестольной.

Прежде чем обратиться к некоторым персонажам московской жизни, запечатленным в эпистолярной прозе В. Л. Пушкина, предлагаем взглянуть на многофигурную картину, которую мы находим в его письме от 8 мая 1819 года. Письмо это тем более интересно, что в нем представлены живые картины — одно из театрализованных развлечений московского дворянства. К тому же то, что рассказал о живых картинах и их участниках Василий Львович, открывает простор для воображения читателя, позволяет в какой-то мере воссоздать некогда увиденное В. Л. Пушкиным.

«Я тебя уведомляю, любезнейший мой, о всех наших происшествиях, зная, что все московское для тебя интересно. Соседки мои Пушкины дали прошедшего 1 мая прекраснейший вечер. У них были картины так называемые движущие, и всем этим управлял Тончи. Первая картина изображала Корнелию, матерь Гракхов, указывающую жене Кампанейской на детей своих. — Кн. Волконская с детьми своими была Корнелия, а сестра двоюродная ее мужа, кн. Волконская — Кампанейская жена. Во второй картине гр. Варвара Алексеевна представляла святую Сецилию, играющую на арфе и окруженную поющими ангелами (сыновьями Веневитиновой). Эта картина была прелестна! Третья картина показала нам Антигону, ведущую слепца Эдипа: Антигона была гр. Софья Алексеевна, а Эдип — Тончи. Зрелище, можно сказать, — очаровательное. В антрактах кн. Маргарита Ивановна Ухтомская играла на фортепиано, Пудиков на арфе, славный волторнист Кугель на волторне. Все это было прекрасно; и гости забыли, что в этот день шел проливной дождь, что гулянье в Сокольниках было самое несчастное!» (256–257).

Пушкины, в доме которых были устроены живые картины, — это Мусины-Пушкины. B. Л. Пушкин знал и покойного Алексея Ивановича Мусина-Пушкина, известного историка, археолога, собирателя рукописей, которому принадлежит честь открытия «Слова о полку Игореве» (он умер в 1817 году), его вдову Екатерину Андреевну, урожденную Волконскую, их детей.

О доме Мусиных-Пушкиных вспоминала внучка Алексея Ивановича и Екатерины Андреевны, дочь Екатерины Алексеевны Мусиной-Пушкиной и Василия Петровича Оболенского Софья Васильевна Мещерская:

«Дом стоял особняком на маленькой площади (Разгуляй), в конце двух Басманных, и был огромный трехэтажный; в нижнем этаже, где мы жили, стены имели два аршина толщины. К нему примыкал большой сад, в котором протекала быстрая речка Чончера, посреди сада был довольно большой и чистый пруд с островом. Далее лежали огороды с парниками, а вообще под усадьбой считалось 7 десятин.

Дом этот сгорел в 12-м году, потом был опять отстроен» [507].

В отстроенный заново дом 8 мая 1819 года и съехались гости.

Сальватор Тончи, который, как выразился В. Л. Пушкин, «управлял» у Пушкиных живыми картинами, — человек, во многих отношениях замечательный. С 1815 года он служил в экспедиции кремлевского строения, содействовал основанию архитектурной школы. Главное же — он был философом, поэтом, певцом, музыкантом и живописцем. Его кисти принадлежат портреты И. И. Дмитриева, Г. Р. Державина, Е. Р. Дашковой, Павла I, А. В. Суворова. Кому же как не ему было организовать постановку живых картин!

Первая картина чрезвычайно живописна. По преданию, матрона из Кампании, тщеславная и знатная, хвалилась перед Корнелией, матерью будущих героев Древнего Рима, своими драгоценностями. Корнелия же подвела гостью к колыбели, где лежали ее сыновья — Тиберий и Гай, откинула полог и сказала: «Вот мои драгоценности». Корнелию изображала Наталья Алексеевна Волконская, урожденная Мусина-Пушкина, дочь Алексея Ивановича и Екатерины Андреевны, жена Д. М. Волконского. В спектакле приняли участие ее сыновья Алексей и Михаил. Знатную матрону представляла княжна Мария Николаевна Волконская — она в 1822 году выйдет замуж за Н. И. Толстого и станет матерью Л. Н. Толстого. Будущему писателю не было и двух лет, когда умерла его мать. Портреты ее, кроме силуэта, запечатлевшего ее в детские годы, не сохранились. Л. Н. Толстой расспрашивал о ней родных, знал, что она была нехороша собой, отличалась тяжелой походкой, но была человеком высокой души. Когда в романе «Война и мир» Л. Н. Толстой писал о княжне Марье Болконской, о ее духовном облике, о ее лучистых глазах, он вспоминал свою мать, которую всю жизнь нежно любил. Письмо В. Л. Пушкина с упоминанием о том, что М. Н. Волконская участвовала в живых картинах, очень важно. Ведь о матери Л. Н. Толстого известно мало. А здесь мы видим ее в лучшем московском обществе, занятою игрою в живые картины. Вероятно, она была одета в римское платье с ниспадающими складками, украшена драгоценным убором, сверкала бриллиантами. И никто, даже она сама, не мог знать тогда, что она подарит миру великого писателя, лучшую из всех возможных драгоценностей.