А. Львович-Кострица - Михаил Ломоносов. Его жизнь, научная, литературная и общественная деятельность

А.И. Львович-Кострица

Михаил Ломоносов. Его жизнь, научная, литературная и общественная жизнь

ГЛАВА I

Родина М.В. Ломоносова. – Его родители. – Злая мачеха. – Детство. – Суровая природа северного края. – Знакомство с бытом северных обитателей. – Влияние условий, в которых протекало детство М.В. Ломоносова, на его характер. – Первый учитель Ломоносова. – Увлечение расколом. – “Грамматика” Смотрицкого и “Арифметика” Магницкого. – Причины, побудившие Ломоносова бежать в Москву. – Поступление в Заиконоспасское училище. – Просьбы отца вернуться домой. – Один алтын. – Успехи юноши в монастыре. – Недовольство обучением в школе. – Киевская академия. – Разочарование. – Возвращение в Москву

Неприглядную и суровую картину представляет собою родина нашего великого ученого и поэта Михаила Васильевича Ломоносова. Одна из больших и многоводных рек России, Северная Двина с давних пор служила удобным торговым путем, ведущим к единственному в те времена русскому морю. Это-то обилие даровой, стихийной силы передвижения и море, открывающее свободный доступ к западным государствам Европы, и определили, так сказать, русло, по которому предстояло осуществляться почти всей нашей первоначальной вывозной торговле. Понятно, как это обстоятельство должно было отразиться на увеличении народонаселения по берегам Двины. По мере приближения к Белому морю река все более и более расширяется, дробится на ветви, рукава и притоки и образует множество больших и малых островов; одновременно число деревень, сел и городов все растет и растет. Одни из них были построены туземцами, первыми обитателями двинской земли, а другие – выходцами из внутренней России, по преимуществу новгородцами. Со дня основания некоторых из этих поселений прошло уже несколько столетий. Так, например, против города Холмогор лежит на Двине остров, называющийся Куростровом;

под этим именем он встречается уже в судной грамоте 1397 года и останется навсегда памятным для каждого русского, так как здесь-то и родился Ломоносов.

Рост числа поселений, о котором мы только что упомянули, объясняется, с одной стороны, обширным спросом на рабочие руки для судоходства, выгрузки и погрузки товаров, а с другой – рыбным и соляным промыслами на море, привлекавшими многих из жителей этих мест:

Дальний Север вел весьма значительную торговлю солью и рыбой с Новгородом, Москвою и другими городами. Выгоды торговли и промыслов заставляли жителей мириться с суровым климатом и жалкой природой этих мест.

Вышеупомянутый Куростров не представляет собою ничего заманчивого для всякого поверхностного наблюдателя. Это довольно большой, но низменный остров, и в половодье он едва не затопляется разливом Двины; всюду разбросаны низенькие болотистые кочки и невысокие холмы, сверху донизу затянутые мхом; между ними лежат, словно погруженные в вечную дремоту, непросыхающие болотины с грязной водой; ни леса, ни рощи не видно на всем протяжении острова, только кое-где торчит жалкая, искривленная, точно больная, березка, да по береговой окраине растет беспрерывный и чахлый ивняк, в какой-то грусти склонившийся над плавно движущимися водами реки.

Нет здесь ничего такого, на чем глаз наблюдателя мог бы с удовольствием остановиться. И тем не менее длинный ряд серых бревенчатых изб деревень и сел тянется почти по всему низменному и песчаному берегу Курострова, – и здесь идет негромкая, невидная, но упорная и беспрерывная борьба за существование. Одна из этих деревень называется по-письменному Денисовкой, а в просторечии – Болотом.

Отсюда, из-за ивняка, виднеются на левом берегу Двины Холмогоры со своими старинными церквями, а по другую сторону, на правом берегу, как раз против Холмогор, – древнее село Вавчуга. Во времена Петра Великого в этом селе была устроена корабельная верфь, принадлежавшая архангелогородскому купцу Боженину. В бытность свою в Архангельске Петр неоднократно посещал богатого и умного владельца верфи и гостил у него по нескольку суток.

В деревне Денисовке уже в начале XVIII столетия жил черносошный крестьянин Василий Дорофеевич Ломоносов.

Обыкновенно биографы нашего великого борца с “неприятелями наук российских”, говоря о его происхождении, утверждают, что “он вышел из самой низшей и простой среды народа”, как бы желая этим еще больше оттенить необычайность гения Ломоносова. Мне кажется, что этот последний всем сделанным им так ярко проявил свою гениальность, что в подобных способах “оттенения” она совсем не нуждается, тем более что эти способы не вполне соответствуют фактам.

Дело в том, что Ломоносов-отец вовсе не являлся обычным крепостным крестьянином-рабом того времени. Совсем напротив, он имел участок земли, которым владел на правах собственности. Это ясно следует из сохранившейся купчей крепости, которою Василий Ломоносов передавал за 10 рублей своему односельчанину в полную собственность одно из своих полей. Кроме того, он “промысел имел на море, по мурманскому берегу и в других приморских местах для лова рыбы трески и полтосины на своих судах, из коих в одно время имел немалой величины гукор с корабельною оснасткою, всегда имел в том рыбном промысле счастие, а собою был простосовестлив и к сиротам податлив, а с людьми обходителен, только грамоте неучен…”

Так аттестует отца Ломоносова некий Варфоломеев в своей заметке от 4 июля 1788 года. В жизнеописании Ломоносова при академическом издании его сочинений 1784 года читаем: отец Ломоносова был “промыслом рыбак… и первый из жителей сего края состроил и по-европейски оснастил на реке Двине под своим селением галиот и прозвал его “Чайкою”; ходил на нем по сей реке, Белому морю и по Северному океану для рыбных промыслов и по найму возил разные запасы казенные и частных людей города Архангельска в Пустозерск, Соловецкий монастырь, Колу, Кильдин, по берегам Лапландии, Семояди и на реку Мезень”.

Из этих фактов ясно следует, что Ломоносов-отец был свободный, зажиточный крестьянин, вероятно, самый богатый на всем Курострове. Когда стали собирать деньги на строительство церкви в Денисовке, Василий Дорофеевич не задумался пожертвовать 10 рублей, то есть стоимость, как мы видели, целого участка земли. Этот вклад по своей значительности превышает все прочие, сделанные его односельчанами.