Миясат Шурпаева - Предания старины глубокой

В больнице он тоже вставал спозаранок, и до прихода врача шел к телефону и звонил на кутан, интересовался всеми делами, то велел своему заместителю Сулейману позвонить в Кумух и узнать то-то и то-то. Он из больницы звонить в район не мог, вот и потому просил своего заместителя позвонить с кутана.

Как-то по пути на работу, зашла я утром к отцу. – Интересно, пошел ли дождь ночью в горах, как думаешь, дочка. Здесь только моросило, хорошего дождя не было. Пока врачи не пришли, пойди-ка, позвони Сулейману, спроси, был ли дождь на кутанах или нет.

– Вах, вах, Нажмутдин! Я думал, что это ты всю ночь в темное окно заглядывал? Не мог понять, кого ты ждешь, кого выслеживаешь! – Засмеялся сосед по палате.

– Понимаешь, сейчас самое время земле влаги напиться. Земля и дождь золото рождают. Сам видишь, это лето у нас выдалось засушливое.

Когда идет дождь, я радуюсь так, как-будто в мою шапку бросают горсть золотых монет. Правильно, оказывается, моя тетушка говорила: “Болезнь и смерть – время не выбирают”. Вот так и со мной вышло, мне бы в такое трудное время вместе с людьми быть, быть на работе. А я вот лежу…

Тридцать третий год пошел стажу отца. Хозяйство, работа и он слились во что-то единое, он прирос к своему делу и без него уже жизни не мыслил…

В 1953 году руководство Лакского района стало просить Нажмутдина Шурпаева возглавить колхоз имени Саида Габиева, он наотрез отказался. У разваленного хозяйства, кроме долгов, ничего не было, несколько лет подряд колхозники не получали заработка, запасов – никаких, зато большой долг государству.

Первый секретарь Лакского райкома партии – Чалабов знал к кому обращался. Мой отец грамотный финансист, ревизор, человек трудолюбивый и настойчивый. Чалабов верил: Нажмутдин Шурпаев тот руководитель, который сумеет вывести колхоз из разрухи. И сам Чалабов – честный, трудолюбивый, интеллигентный человек – пользовался уважением и любовью народа. Не было в районе человека, который мог бы ему в чем-либо отказать.

Пригласил однажды Чалабов отца и попросил возглавить хотя бы временно кумухский колхоз. И отец не смог ему отказать. Но все же решил уточнить.

– Допустим, я возьмусь, займусь временно делами хозяйства. Люди будут, естественно, ждать улучшения дел, продвижения вперед… И тем более, что не получали своего заработка несколько лет. А перспектив – никаких нет, запаса никакого. Государство больше ничего не даст, колхоз уже давно и много должен. Какой толк будет от моего временного руководства? Явно, что придется уйти, не оправдав надежд людей. Как я тогда посмотрю им в лицо? Я привык, что моя работа идет хорошо, совесть меня не мучает. Сейчас по крайней мере, от меня ничего не будет зависеть. Не лучше ли мне спокойно делать, что у меня хорошо получается?

– Мы скажем колхозникам, что назначаем тебя председателем временно, по необходимости, а потом пусть они подберут себе хорошего председателя, а ты займешься своей прежней работой.

– Интересно, почему они сейчас не подбирают хорошего председателя, зачем нужна эта канитель со мной? – сопротивлялся отец. Он понимал, что не все так будет, как обещает Чалабов. Чувствовал скрытый смысл в его настоятельности. Прямо от Чалабова Нажмутдин пошел посоветоваться к своему дяде Гаджи Шурпаеву. Тот в свое время организовывал этот колхоз и был первым его председателем.

– Сынок, – сказал дядя Гаджи, – Ибрагим Чалабов очень порядочный, благородный человек, не даст он тебе упасть, в любом вопросе разберемся. И все твои родственники помогут, какому пришлому человеку дело до нашего хозяйства? Почему надо ждать, что кто-то из чужих краев захочет в нашем очаге порядок навести? Не из Цудахара, или Гуниба приглашать человека, чтобы привести наш колхоз в порядок! Самим все сделать надо, самим поднатужиться. Скоро уже весна, начнется пахота и тебе надо скорее войди к людям в доверие и даже охладевших к колхозу побудить выйти на работу. Подай им надежду на улучшение дел. Если ты станешь хорошо работать, и люди за тобой пойдут, и Аллах поможет. Вот посмотришь.

Вот так и начал работу отец. Настала пора пахоты, но ни инвентаря, ни пахарей не хватало.

– У нас родни много, а друзей еще больше, – подсказал дядя. Обойди всех и попроси помочь. Пойди в каждый дом, предложи, чтобы не только вышли на поле, но и помогли своим инвентарем, твердо обещай потом расплатиться за все. Я тоже обойду кого смогу. Из любого затруднительного положения есть выход, Нажмутдин.

Обошел отец всех двоюродных и троюродных братьев, близких друзей. И никто ему не отказал, вышли со своим инвентарем. Так он с помощью родни и друзей засеял, притом вовремя, все поле в ту весну. Очень радовался отец первому успеху. И люди тоже с радостью толковали о новом председателе. А на уборку урожая вышли еще больше.

Для заготовки на зиму кормов пришлось обратиться за помощью к директору школы – Юсупу Айгунову. Вот и появились старшеклассники на сенокосе. А своего двоюродного брата Сагду председатель уговорил взяться за организацию молочно-товарной фермы, а другого двоюродного брата Камиля, – взяться за отары овец. На третьего двоюродного брата Билала, легла ответственность по заготовке кормов. Очень просил их отец, чтобы не подвели всего один этот раз. Подключился к работе с людьми и дядя Гаджи, уважаемый в селе аксакал.

Характер у отца твердый, за что не брался, все доводил до конца, того же требовал и от других..

Помню, однажды поутру он звонил из Кумуха на кутан своему заместителю:

– Слушай, Сулейман, этот наш новый чабан, шалинец, жалуется, что ты обещал до зимы обеспечить его жильем и на таких условиях пошел к нам на работу. А ты слово не сдержал, и остается человек без крыши над головой. В чем дело?

Не знаю, что ответил Сулейман, но отец жестко сказал:

– В таком случае, надо же было хорошо подумать, прежде чем слово давать человеку. Никто из тебя это обещание насильно не тянул?

А теперь, по-моему, делать нечего, слово свое тебе придется сдержать. Если ты один раз обманешь, больше уже тебе не поверят. Доверие людей – это самое главное в нашей работе.

И снова Сулейман что-то сказал отцу, и отец сказал ему:

– Как это нет возможности? Уступи ему комнату, в которой ты ночуешь, а сам, пока построишь жилье, ночуй в канцелярии.

Отец был не только человеком заботливым, он очень болел за своих колхозников. Если к нему на работу попадал пьющий человек, он сам заставлял его бросить пить или расставался с ним. Если попадался нечистый на руку, тоже отучал от этой привычки.

Помню, однажды поднялся шум из-за колхозника, который продал на сторону три арбы колхозного сена, а деньги присвоил. Милиция задержала его с поличным, решили привлечь нарушителя к уголовной ответственности. Председатель добился разрешения на товарищеский суд. Суд и колхозники сказали, что он продал не только эти три арбы, которые обнаружились, а гораздо больше. Нажмутдин сказал ему: