Герман Раушнинг - Говорит Гитлер. Зверь из бездны

Новая социальная база

Мировое господство не означает только подчинение. Оно подразуме­вает новый общественный порядок во всем мире. Эти два положения тесно связаны друг с другом. Если призыв к мировому господству — не пустые слова, не утопия, то это господство должно принять совершенно особые формы. Вполне допустимо, что истинное намерение заключается в том, чтобы удерживать постоянное господство над огромными территориями. Это заставляет многих критиков нацизма питать призрачную надежду, что такое господство не окажется уж очень ужасающим. На самом деле, именно здесь, среди яркого оперения захватывающего нового мирового порядка, скрывается отравленный наконечник.

Так уж сложилось, что мои высказывания о гитлеровских идеях как об общественном порядке, основанном на новых классах рабов и господ, были встречены почти как личное оскорбление. В чем тут дело? Не кроется ли объяснение в неосознанном ощущении, что замыслы Гитлера в основе своей весьма соблазнительны? Очевидно, в этом скрывается что-то вроде подсознательного желания критиков моей книги "Говорит Гитлер" и вытекающего отсюда логического вывода: такими идеями нельзя вдохновить, поскольку они и так носятся в воздухе.

Бесспорно то, что они витают в воздухе. Никто иной как Ницше, столь абсурдно истолкованный интеллектуальным снобизмом германских либералов, создал почти что религию из права сильного над слабым. Как удивительно все меняется! Идеи, сиявшие на знаменах интеллектуальных прогрессистов последние пятьдесят лет, несшие свежий ветер в наш удушливый обывательский мир, теперь, когда взошло солнце Гитлера, неожиданно оказались преступными. Они оказались преступлением, потому что были возведены в ранг новоиспеченных заповедей на волне неприкрытого антисемитизма. Но не Гитлер пустил в ход эту новую теорию властвования человека, стоящего по ту сторону добра и зла, над обычными людьми. не его заслуга в том, что эти идеи были восприняты повсеместно. Эти идеи существовали задолго до того, как он о них услышал. Гитлер просто использовал, и не более того, всеобщую революционизацию духовных норм.

Не окажись ничего соблазняющего в нападках Гитлера на цивилизованный мир, не подвергнись цивилизация саморазрушению, а ее гуманные ограничения усиливающемуся износу — разве могло бы все это произойти на самом деле?

Не думаю, что хотя бы часть гитлеровской тайной доктрины способна была вызвать такое духовное смятение, как его проповедь господствующей расы, управляющей всеми цветными и слабыми нациями. Но слабые на самом деле оказались не столь уж слабыми: в форме народных масс они выросли в мировых тиранов. А сильная, свободная и творческая личность оказалась зависимой от масс и сама стала нуждаться в защите. Поднимающиеся массы — эта новая политическая мировая сила, непременно требуют вождя. Использование масс для своих собственных целей и извлечение пользы из самообмана сил, формирующих оппозицию против подъема масс, — таковы приемы, принесшие Гитлеру успех. И успех этот будет сопутствовать Гитлеру до тех пор, пока не оформится ясное представление об элементах, открывших массам новую эпоху. Тс из элементов, которые необходимо просто признать — нужно признать, те, которые можно преодолеть — нужно преодолеть, поскольку природа их смертельно опасна, как сам нацизм, ставший ни чем иным, как типичным феноменом эпохи масс.

Достаточно уже того, что Гитлер вскружил голову тем, кто помешан на биологическом обосновании права сильного над слабым, чем и добился их скрытой симпатии. Вопроса не решить обвинениями в адрес тех, кто говорит, что все заявления Гитлера — обыкновенная пропаганда. Напротив, единственный способ избавиться от нынешнего смятения умов и разрушить соблазн нигилизма — открыто высказывать свое мнение о них.

He было простым совпадением, когда много лет назад, во времена моей юности, один всемирно известный берлинский врач оказался настолько любезен, что преподал мне несколько начальных уроков концепции Herrenmensch — человека-повелителя, а сорок лет спустя, в Париже, один из ведущих французских врачей, к моему удивлению, сообщил мне информацию того же рода, утверждая, что именно эта теория сделала Гитлера великим человеком.

Но положение дел не улучшится, если признать эпоху масс неотвратимой неизбежностью и капитулировать перед ней, приняв проповедь псевдо-биологов с их циничной псевдо-логикой о праве сильного над слабым. Покуда народ согласен довольствоваться этой теорией, Гитлер и впредь будет извлекать пользу из смятения умов, что позволяет ему с успехом выступать в роли спасителя. Его способности в этом хорошо известны.

Марксисты всех мастей выражают озабоченность тем, что Гитлер перенял многое из того, что они сами проповедовали. В то время как большинство экономистов и политиков, придерживаясь мнения, что человек — хозяин в собственном доме, свободно вздохнут, полагая что наконец-то положен конец глупым мечтаниям фальшивой филантропии и ложного гуманизма, обе диаметрально противоположные школы мысли сумеют найти поддержку в нацизме. Это не только показывает существование смятения и самообмана в эпоху кризиса, но и доказывает, что нацизм фактически использует болезненные стороны этого кризиса.

Единственная польза, извлекаемая нацизмом в настоящее время из своего мирового признания, — это расширение его влияния во внешней политике. Включаясь во внешнеполитическую деятельность, он сеет зерна нигилистической революции в новую почву. Возможно, именно это и привело к практическому военному успеху во Франции. Гражданская война продолжается, подготавливаются новые фазы революции, которые невозможно предвидеть. Что заметно уже сейчас, так это эффективность нацистов во внешней политике. Что касается внутренней политики, то здесь деятельность нацистов, которая может привести к совершенно новому раскладу сил, не предсказуема.

Прогресс и варварство

Необходимо лишь по-другому назвать противоположные по своей сути господствующий и порабощенный классы, чтобы осознать, что такое разграничение становится, в сущности, неизбежным в условиях нынешнего кризиса. В новых социальных условиях четко видна разница между свободной элитой и массами, которых удерживают в рамках порядка с помощью принуждения и террора. Трудно говорить что-либо против такого человека, как Зигмунд Фрейд, принимая во внимание, что этот сторонник гуманизма выстрадал свое болезненное мировоззрение. Несомненно, он был внутренне тесно связан со всеми разрушительными тенденциями нашего времени и поэтому стал одним из главных провозвестников торжества нигилизма. Фрейд откровенно заявляет о своем восхищении тем, что "прогресс заключил союз с варварством". Он восхваляет смелое начинание Советской России, где сотни миллионов угнетенных шагнули на более высокую ступень развития "благодаря изъятию у них притупляющего разум наркотика религии" и здравомыслию, ограничившему пределы сексуальной свободы. "Но в то же время массы подверглись самому безжалостному принуждению и лишились всякого свободомыслия". Фрейд продолжает: "Мы расцениваем это как освобождение от тягостной опеки, тогда как в случае с немецкой нацией видно, что подобный рецидив почти что доисторического варварства может произойти без взаимодействия с какой-либо прогрессивной идеей". Несмотря на такое освобождение, Фрейд находит странным, что "сегодняшние консервативные демократы стали сторонниками развития цивилизации, и что уж совсем удивительно — с ними заодно и католическая церковь, отстаивавшая распространение рецидива варварства", — и это церковь, бывшая в прошлом врагом свободомыслия и познания истины.