Флот в Белой борьбе. Том 9 - Сергей Владимирович Волков
В это время с севера подошла подводная лодка «Утка», пришедшая, как выяснилось, из Керчи, куда она должна была зайти из-за свежей погоды. Командир «Утки», старший лейтенант Монастырев, доложил, что он также был обстрелян неприятельской батареей в Сочи, причем отвечал и сделал восемь выстрелов. Я оставил на месте «Утку» с приказанием подобрать с темнотой человека, делавшего сигналы, а сам пошел к Гаграм, где ночью высадил полковника Улагая, который должен был узнать, где находится отряд генерала Фостикова, и сообщить ему о нашем прибытии и планах.
Прождав полковника Улагая до утра 29 сентября/12 октября, я вернулся без него к нейтральной зоне и узнал от снятого «Уткой» с берега офицера отряда генерала Фостикова, полковника Аиманского, что отряд принужден был вследствие отсутствия патронов перейти в нейтральную зону между Грузией и Советроссией и находится
сейчас верстах в пятнадцати от берега, в районе селений Сулева и Милегрипша.
Как я узнал впоследствии от начальника штаба генерала Фостикова, в эту самую ночь с 28-го на 29 сентября отряд покинул нейтральную зону и перешел на грузинскую территорию.
Посоветовавшись с бывшим на «Алмазе» генерал-майором Муравьевым, я составил следующий план действий:
1) Попытаться войти в связь с генералом Фостиковым через полковника Аиманского и передать ему приказание Главкома о погрузке.
2) Свезти на нейтральную зону 50 тысяч патронов и спрятать их временно в кустах у берега. Полковник Аиманский должен был организовать их доставку генералу Фостикову.
3) Для подбодрения нашего отряда и устрашения большевиков обстрелять еще раз Адлер (расположение батареи).
Я рассчитывал, что, получив патроны и имея поддержку флота, отряд наш сможет выбить снова большевиков из Адлера и обеспечит этим себе необходимое для посадки на суда место.
В течение дня 29 сентября/12 октября подошли с моря транспорты «Дон», «Крым» с болиндером, п/х «Аскольд» и буксир «Доброволец». Всем судам приказал держаться на West, в 10 милях от Адлера, по возможности – с застопоренными машинами, дабы не тратить уголь. Вечером того же дня обстрелял Адлер. «Алмаз» сделал 20 выстрелов, «Утка» – два. Неприятель не отвечал.
С темнотой послал полковника Аиманского на берег. К сожалению, патроны в этот день выкинуть не удалось, так как сильно засвежело, и полковник Аиманский отправился только с письмом к генералу Фостикову.
В ночь с 29-го на 30 сентября сильным течением корабли были отнесены на 27 миль к NW. Утром снова начали собираться к месту рандеву, причем, когда я проходил мимо Сочи, батарея снова открыла огонь. Расстояние было около семидесяти кабельтовых, батарея стреляла с большими недолетами, и я решил не отвечать.
Днем, при очень тихой и ясной погоде, неприятельский самолет сбросил на нас три бомбы большого калибра, но вреда не причинил. Вечером того же дня, 30 сентября/13 октября, я снова послал шлюпку на буксире «Доброволец» к нейтральной зоне с целью выкинуть патроны на берег. Наблюдение за операцией было поручено командиру «Утки», который все время, по моему приказанию, держался против нейтральной зоны. К сожалению, было очень темно, «Доброволец» «Утки» не нашел и выполнил поручение самостоятельно.
Не имея прочной связи с берегом, я рисковал, конечно, что патроны эти попадут вместо нашего отряда грузинам, что в действительности и произошло, но я считал необходимым пойти на этот риск, так как без патронов отряд генерала Фостикова ничего предпринять не мог.
Как потом оказалось, «Утка» отошла от берега раньше подхода шлюпки и взяла бывшего на берегу офицера отряда генерала Фостикова, полковника Шевченко, который должен был передать мне предписание генерала Фостикова. Полковник Шевченко прибыл ко мне только утром и передал предписание от 30 сентября за № 281, в котором генерал Фостиков извещал меня об интернировании отряда в Грузии и приказал отправить транспорты к Гаграм.
«Дон», «Крым» с болиндером, «Аскольд» и «Доброволец» были в это время уже туда направлены, так как командир «Утки» заранее известил меня об этом по радио. То же самое я сделал и с подошедшим к этому времени транспортом «Ялта». Сам я подошел к Гаграм к полудню 1/14 октября.
Генерал Фостиков был в это время уже на «Доне». Он перешел оттуда ко мне и приказал отвести суда от берега, так как вопрос посадки еще не решен, а присутствие у Гагр судов нервирует грузин. Назначив рандеву на West, в 15 милях от Пицундского маяка, который регулярно освещался, я отошел с судами от берега. По совещании с генералом Фостиковым было решено послать с темнотой к месту стоянки его отряда транспорты, болиндер и шлюпки с «Алмаза» и попытаться произвести посадку на суда. «Утке» было приказано обстрелять для демонстрации расположение большевиков между селом Веселым и Адлером.
Транспорты подошли к месту посадки (между Гаграми и Пицундой, на правом берегу реки Бзыби, у имения Игумнова) около полуночи. Немногочисленная грузинская стража была подкуплена различными подарками, и погрузка началась. Ночью засвежело, и до рассвета удалось погрузить на «Дон» только 1300 человек. Катер с «Алмаза» выбросило волной на берег, и его сняли только утром, когда стихло.
С рассветом явился из Гагр грузинский комендант, бывший полковник русской службы Сумбатов, и категорически запретил дальнейшую погрузку, причем держал себя, по докладу очевидцев, до крайности нагло. По приказанию генерала Фостикова суда отошли от берега к месту рандеву, и он прибыл на «Алмаз». На берегу в это время оставалось около 4500 человек и 800 лошадей. Остальные лошади были, по большей части, проданы или обменены на провизию, так как грузины не позволяли нам ни свозить провизию на берег, ни грузить людей на суда, сами же, конечно, их не кормили, и положение отряда было самое бедственное. Мне говорили, что были случаи обмена лошади на два хлеба.
По совещании с генералом Фостиковым было решено попытаться повторить ту же операцию и в следующую ночь, то есть со 2/15 на 3/16 октября, причем погрузить на болиндер некоторое количество провизии и, если погрузка не удастся, то хотя бы скинуть эту провизию на берег для питания отряда, который положительно голодает. Эта попытка посадки на суда должна была быть последней. Если она не удастся, генерал Фостиков приказал с судами уходить в Севастополь, так как наше присутствие раздражает грузин и, ничему не помогая, может лишь ухудшить положение отряда. Сам генерал Фостиков в таком случае останется с отрядом и разделит
