Николас Шэффнер - Блюдце, полное секретов. Одиссея «Пинк Флойд»

После выхода фильма на большой экран многие кинокритики посчитали «The Wall», в лучшем случае, своеобразной самоиндульгенцией или самобичеванием его создателя, однако кассовые сборы побили все рекорды, и (после его выхода на видеокассете, добравшейся в рейтинге популярности до первого места) ФЛОЙД вернули свои вложенные в проект деньги. Как полнометражный музыкальный видеофильм на MTV лента, во многом, опередила свое время, блистая несколькими грандиозными сценами. Однако, как и у любого Другого музыкального видео, ценность саундтрэка резко снижалась, т.к. слушатели не могли свободно фантазировать и придумывать…

Спорные моменты «Стены» — вызывающая отвращение жалость Пинка к себе, его абсурдное важничанье — при воплощении на экране еще сильнее бросаются в глаза. Грубый символизм становится навязчивым: все эти черви, внутренности, колючая проволока, всепожирающие влагалища и кровь, кровь и еще раз кровь!

Пять лет спустя Уотерс сам вынес примечательно глубокомысленный и бесстрастный вердикт: «После того как все было сведено воедино, я просмотрел фильм целиком. До того я в течение трех недель занимался озвучиванием, бобина за бобиной. Каждая из них сама по себе казалась интересной, но когда я посмотрел все тринадцать катушек подряд, то почувствовал, что ленте не хватает подлинной динамичности. Фильм, похоже, начинал бить вас по голове в первые десять минут и продолжал бить до самого конца; плавных переходов там не было.

Но самая серьезная критика с моей стороны должна быть высказана — хотя я думаю, что Боб Гелдоф сыграл свою роль отлично, а Алан Паркер снял картину как настоящий мастер, — в адрес Пинка. Наконец я понял, в чем загвоздка: меня не интересовал этот персонаж, я не сопереживал ему ни капельки… Если вам наплевать на Пинка, то вам безразличны и его соображения о тоталитарной природе создания рок- идолов … или даже об отце, погибшем на фронте… Но если я иду в кино, а меня не трогает ни один персонаж фильма, то это — плохой фильм».

Мировая премьера «The Wall», проходившая 14 июля 1982 года в Empire Theatre на лондонской Leicester Square, стала событием вселенского масштаба, стоимость билетов колебалась от 30 до 50 фунтов стерлингов (все доходы пошли Центру музыкальной терапии для детей-инвалидов Нордофа-Роббинса). Мероприятие почтили своим присутствием Гелдоф, Паркер и Скарф, рок-звезды Пит Тауншенд и Стинг, а также три музыканта ФЛОЙД, чье появление в королевской ложе вызвало бурю оваций. Фэн группы по имени Энди Мэббет (Andy Mabbet), выигравший билет в викторине газеты «Sun», заметил, что облачение каждого из них соответствовало его положению в группе: Роджер был в строгом костюме, Дейв — в пиджаке, но без галстука, Ник предстал в джинсах и футболке, а Рика нигде не было видно (Мейсон тоже не покажется на премьер-ном показе в нью-йоркском Zigfield Theatre несколько дней спустя: в это время он будет играть в пул со Скарфом, потому что «смотреть этот фильм еще раз сил не было»).

В разговоре с Энди в Empire Theatre барабанщик обронил, что Рик был «на отдыхе» — отговорка, к которой прибегал Дейв в интервью, рекламировавших фильм. Райт зализывал раны в своем укрытии на Родосе, после еще одного развода в рядах ПИНК ФЛОЙД — со своей женой Джульеттой, с которой они прожили вместе почти пятнадцать лет («Вот что добило его окончательно», — говорит один старый друг). Рик исчез, погрузившись в состояние «неполной отставки», пытаясь обрести прежнее душевное равновесие. В конце концов, как он подчеркивает, «в жизни, кроме музыки, существуют и другие вещи»). Следующие несколько лет он редко показывался в Англии, не говоря уже о мире рок-н-ролла.

Вклад Мейсона в дело Пинка был чуточку больше, чем у Райта. «По крайней мере, — пошутил он, — я не самый бездарный композитор из ФЛОЙД». Чтобы как-то убить время, он, тем не менее, стал последним в группе, кто попробовал записать сольный альбом. Выполненный в экспериментальной стилистике джаз/поп-фьюжн «Nick Mason's Fictitious Sports» нес на себе печать его автора и пианистки — Карлы Блей (Carla Bley). Мейсон, который спродюсировал пластинку и исполнил партии ударных (а также платил по счетам), решил, что музыка его протеже найдет более широкую аудиторию, если диск выйдет под именем Ника Мейсона. Контракты с EMI и CBS предусматривали выплату приличного аванса в случае выпуска любой сольной пластинки. Другим достойным упоминания фактом было то, что вокальные партии на нем исполнил Роберт Уайатт, старый друг Ника и одновременно его бывший соперник из THE SOFT MACHINE, на гитаре играл Крис Спеддинг (Chris Spedding), а духовые «взял на себя» муж Карлы — Майк Мантлер (Mike Mantler).

Мейсон прежде уже работал и с ней, и с Мантлером (как, впрочем, и с Уайаттом, который и познакомил его с увлекавшейся джазом американской парой) на альбоме Майка 1976 года «The Hapless Child And Other Stories», написанного на основе готической лирики Эдварда Гори (Edward Gorey). Ник также играл на ударных на нескольких пластинках The Mike Mantler Project. Другие его клиенты (уже как продюсера) включали помимо вспыльчивых THE DAMNED более близкий ему по духу коллектив прогрессивного рока GONG (основанный еще одним выходцем из THE SOFT MACHINE Дейвом Алленом — Dave Alien), а также гитариста этой группы Стива Хиллэджа (Steve Hillage), чья спродюсированная Мейсоном обработка песни THE BEATLES «Getting Better» получила ряд восторженных отзывов.

«Его сильная сторона как продюсера — это умение все организовать, — говорит Ник Гриффитс, — люди, которые работали с Ником, получали настоящее удовольствие, потому что были уверены, что все будет сделано вовремя и точно так, как нужно. Если речь шла об исполнителе, который как музыкант давал себе отчет в том, что он делает, альбом должен был получиться на высоте, в срок, без нарушения бюджета, с хорошим звучанием. Но он сам никогда не смотрит на вещи с точки зрения музыканта. Он не станет обсуждать ноты и аранжировки. Ник Мейсон не тот человек, с которым можно создать произведения искусства, опираясь на его музыкальные познания. Он считает себя довольно удачливым, поскольку оказался в нужном месте и в нужное время. Его АВТОМОБИЛИ — вот произведения искусства. Он очень силен в коллекционировании и автогонках , у него замечательный гараж, полный самых удивительных машин. Возможно, в этом он способнее, чем в музыке и игре на ударных».

К 1979 году коллекция Ника из более чем двадцати гоночных и исторических машин оценивалась в 500 тысяч фунтов. Десять лет спустя один только выпущенный в 1962 году «Феррари ГТО» «тянул» больше чем на 1 миллион фунтов стерлингов. Он также приобрел целый мотоциклетный парк. Чтобы хоть как-то окупить затраты, Мейсон основал фирму «Ten Tenths», предоставлявшую его «Феррари» и «Бугатти» для фотографий в журналах и книгах, съемок в кино и для телерекламы, где сам Ник частенько сидел за рулем. Он также стал партнером крупнейшего британского дилера компании «Феррари» — «Modena Engineering». В 1980 году за рулем модели 1927 года Ник выиграл автогонки, проводившиеся в Доннингтоне исключительно на машинах марки «Бугатти». К 1982 году он занял первое место еще в семи гонках и установил рекорд в доннингтон-ском заезде исторических автомобилей. Мейсон не стремился стать профессиональным автогонщиком, но его неполная загрузка в ПИНК ФЛОЙД высвободила время для наслаждения его «второй страстью».