Люкимсон Ефимович - Царь Соломон

«Притчи» провозглашают благом все, исходящее от Бога, включая и те беды и неурядицы, которые Он обрушивает на человека в качестве наказания, ибо наказание — одно из проявлений Его любви. Такой подход определен уже самим восприятием взаимоотношений Бога и человека как взаимоотношений отца и сына: ведь последний наказывается только в целях воспитания, а не ради самого наказания:

Наказания Господня, сын мой, не отвергайи не тяготись обличением Его;ибо кого любит Господь, того наказываети благоволит к тому, как отец к сыну своему.

Основной, многократно повторяемый лейтмотив «Притчей» заключается в том, что в итоге человек, ведущий праведную, высоконравственную жизнь, в любом случае выигрывает по сравнению с «нечестивым». Успех последнего — всегда обманчив и носит временный характер, в то время как следующего «путями Бога» человека всегда ждет награда, причем отнюдь не в загробном, а в этом мире. Награда эта не обязательно заключается в богатстве — она может проявиться в долголетии, в гордости за детей, в пусть и не богатом, но надежном и избавленном от страха за завтрашний день существовании, в спасении от бедствий. Этот лейтмотив звучит уже в первой главе «Притчей» и дальше только набирает силу:

Сын мой! если будут склонять тебя грешники,не соглашайся…сын мой! не ходи в путь с ними,удержи ногу твою от стези их,потому что ноги их бегут ко злуи спешат на пролитие крови…а делают засаду для их кровии подстерегают их души.Таковы пути всякого, кто алчет чужого добра:оно отнимает жизнь у завладевшего им.

Путь же беззаконных — как тьма;они не знают, обо что споткнутся.

Страх Господень прибавляет дней,лета же нечестивых сократятся.

Непорочность прямодушных будет руководить их,а лукавство коварных погубит их.Не поможет богатство в день гнева,правда же спасет от смерти.Правда непорочного уравнивает путь его,а нечестивый падет от нечестия своего.

За смирением следует страх Господень,богатство и слава и жизнь.

В этом контексте чрезвычайно важен другой мотив «Притчей» — о том, что жизнь по законам морали куда более важна, чем показная религиозность, готовность принести жертвы Богу в надежде, что она искупит любые грехи:

Жертва нечестивых — мерзость пред Господом,а молитва праведных благоугодна Ему.

И все же современный читатель не поймет всего значения этой книги, если не уяснит, что именно «Притчи» как бы еще раз кодифицировали и закрепили в расширенных формулировках ту содержащуюся в «Пятикнижии» систему ценностей, которая легла в основу еврейского и христианского мировоззрения. А затем, если угодно, и той буржуазной, «мещанской» морали, на которой основана современная западная цивилизация.

Одним из основополагающих столпов этой морали объявляется семья, в которой оба супруга хранят верность друг другу и вместе проходят по жизни до глубокой старости. При этом автор (или авторы) «Притчей» мечет громы и молнии по адресу тех, кто ищет наслаждений в объятиях блудниц и «чужих» женщин:

…Чтобы спасти тебя от жены чужой,чужестранной, чьи речи льстивы,Которая оставляет друга юности своейи забыла завет Бога своего;Потому что дом ее ведет к смерти,и стези ее к мертвецам;Никто из входящих к ней не возвращаетсяи не обретают они вновь путей жизни…

Сын мой, внимай мудрости моей, приклониухо твое к разуму моему,Чтобы соблюдать рассудительность и чтобыуста твои сохранили знание.Ибо сотовый мед источают уста чужойженщины, и глаже елея небо ее.Но последствия от нее горьки,как полынь, остры, как меч обоюдоострый.Ноги ее нисходят к смерти, на преисподнююопираются стопы ее…

Чтобы остерегать тебя от женщины злой,от льстивого языка чужой,Не пожелай красоты ее в сердце твоем и да не увлечетона тебя веками подмаргиваниями своими.Потому что из-за жены блудной нищают до буханкихлеба, а мужняя жена душу дорогую уловляет.Может ли кто положить себе огонь за пазуху,чтобы не сжечь своих одежд?..

Еще более пространно опасность, которую таят в себе объятия «чужой» женщины, описывается в седьмой главе «Притчей». 27 первых стихов этой главы рассказывают о том, как «женщина в наряде блудницы, с коварным сердцем», «шумливая и необузданная», подстерегает «неопытных» (в оригинале — «простаков») и «неразумных юношей».

Сама Глупость как антипод Премудрости отождествляется с такой женщиной, и так же, как эта женщина, ведет к смерти:

Глупость — женщина безрассудная, шумливаяи ничего не знающая, —И она сидит у ворот дома своего на стуле,на возвышенном месте города,Чтобы звать прохожих, идущих прямо своими путями:«Кто глуп, пусть завернет сюда»;и неразумному говорит она:«Вода краденая сладка и утаенныйхлеб приятен!» —И он не знает, что мертвецы там, в глубинепреисподней, — зазванные ею.

Следует помнить, что во всех этих отрывках под женой «чужой» («зара») и «чужестранной» («нохрия») понимается именно женщина-нееврейка, и, таким образом, весь пафос вышеприведенных слов направлен именно против смешанных браков евреев с неевреями. Ряд библеистов сделали на этом основании вывод, что книга «Притчей» формировалась в период после возвращения из Вавилонского плена, когда Ездра (Эзра), почувствовав угрозу ассимиляции, объявил беспощадную войну подобным бракам. Но все серьезные исследователи отвергают эту версию, так как сама лексика «Притчей» свидетельствует о том, что эта книга была создана в эпоху Первого храма и ее автор (или авторы) не имел (или не имели) никакого представления ни о той страшной участи, которая постигла этот Храм, ни о последующем изгнании.

Тем не менее, видимо, угроза ассимиляции в той или иной степени стояла перед еврейским народом уже и тогда. Но самый сакраментальный вопрос заключается в том, действительно ли все эти сентенции против «чужестранной» жены могли быть написаны Соломоном. Ведь сам он, как известно, предпочитал брать в жены и наложницы именно чужестранок.

Как ни странно, многие раввинистические авторитеты как раз в эмоциональности этих предупреждений видят подтверждение авторства Соломона. Кто, как не он, говорят они, на собственном горьком опыте мог с полным основанием сказать, что подобные связи не ведут к счастью? Подлинное же счастье мужчины, провозглашают «Притчи», заключается в браке с любимой женщиной, с которой он проходит путь от юности до старости, и именно с ней он должен искать и телесные наслаждения: