Владислав Кардашов - Ворошилов

— Ты что, с ума сошел? Твое ли дело в разведку ходить?

Он, конечно, забыл, что и ему не следовало бы находиться здесь, в пределах видимости врага. Но уж таково было тогда время, что никому не приходилось думать о собственной безопасности, да и характер у маршала Ворошилова остался прежним: если посылаешь людей в бой, не прячься и сам!

Приказав атаковать противника, Ворошилов вскоре уехал. К сожалению, ликвидировать вражеский плацдарм не удалось. Ворошилов, конечно, хорошо понимал, что самоотверженность ленинградских ополченцев не может полностью компенсировать необученность, недостаточное вооружение, нехватку командных кадров. В приказе 16 июля он требовал от командования Северного фронта: «1-й полк 2 СД ополчения отвести с фронта в ближайшие деревни и привести в полный порядок. Выявить отсутствующий ком. и политсостав и заменить его новым. Списки на отсутствующих в копии представить мне. Увеличить количество кадровых командиров, организовать на месте боевое сколачивание дивизии…» Сколачивать части и соединения приходилось в бою, сражение продолжалось, и итогом его была остановка войск противника.

Не удалось ему достигнуть своих целей и на Новгородском направлении. Здесь 14 июля по указанию Ворошилова 11-я армия Северо-Западного фронта нанесла контрудар по 56-му моторизованному корпусу Э. Манштейна. Впервые в ходе второй мировой войны этот самоуверенный гитлеровский генерал попал в тяжелое положение. Угроза Новгороду временно была устранена. 19 июля фашистское командовапие отдало приказ приостановить наступление. Попытка прорваться с ходу к Ленинграду сорвалась. У Ворошилова, у защитников Ленинграда появилось хоть какое-то время для укрепления обороны.

Анализируя ход боев на Северо-Западном фронте, 21 июля Ворошилов писал: «Считаю, что обход флангов наших дивизий противником не может быть обязательным поводом к отводу целого корпуса на новый оборонительный рубеж, то есть отход войск от 10 до 25 километров… Гораздо целесообразнее и во всех отношениях более правильно на действия противника во фланг нашим войскам отвечать дерзостными ударами по его флангам и тылу, вместо попыток обязательно располагать войска фронтальным порядком, притом ценою оставления больших кусков территории. Пора нам усвоить, что противник и впредь будет стремиться ломать фронт наших частей и бить им во фланг и тыл. И если этой тактике мы не противопоставим свою маневренную тактику, мы вынуждены будем всякий раз в тревоге намечать новые рубежи отводов наших войск…»

Несколькими днями позже, 29 июля, Ворошилов высказывает свое мнение еще по одному чрезвычайно важному и актуальному тогда вопросу. В этот день он отменил как неправильный и в военно-оперативном и в политическом отношениях приказ Военного совета одного из подчиненных ему объединений: «Требовать разгрома противника, не считаясь ни с какими потерями, — это означает ориентировать руководящий комсостав не на победу малой кровью, а поощрять неорганизованность и плохоо руководство, как правило, влекущие за собой большие и напрасные потери…»

В разговоре с командующим 23-й армией генерал-лейтенантом M. H. Герасимовым 6 августа Ворошилов требовал удержать Сортавалу, обещал дать подкрепление — одну дивизию. Далее последовало:

«Герасимов.…Батальоны сохранили минимальное количество живой силы. 2 батальон 588 сп, командир капитан Уколов, после выхода из окружения сохранил только 75 человек. При выходе из окружения нами уничтожено за невозможностью вывезти уже три дивизиона артиллерии. В результате дивизии ослаблены. При наличии свежей дивизии, мы полагаем, сумеем…

Ворошилов. Если вы будете уничтожать по три дивизиона артиллерии при всяком окружении того или иного батальона, вместо того чтобы этими дивизионами громить противника, то наши дивизии не только будут ослаблены, они просто перестанут существовать как дивизии. Товарищ Герасимов и товарищ Сосновиков, я вас убедительно прошу поменьше поддаваться окруженческой психологии и по-настоящему взять войска в руки, чтобы ими руководить как подобает истинным генералам и политработникам…»

Обратим внимание на тон этого разговора, неприятного для обеих сторон. В своих распоряжениях, директивах, приказах Ворошилов, даже и в то суровое время, оставался прежним: требовательным, но всегда далеким от грубости.

Немцы временно были остановлены. Новый натиск врага, однако, следовало ждать со дня на день, и об этом Ворошилов говорил 21 июля на совещании руководящих военных и партийных работников в Смольном. Не должно быть ни малейшей самоуспокоенности — таков был его вывод.

Через три дня в Смольном вновь собралось около 700 партийных, советских, хозяйственных работников. Ворошилов проанализировал военную обстановку и остановился на перспективах:

— Оптимизм советских людей, воля к победе, — говорил он, — должны быть подкреплены высокой организованностью, претворены в дела. Трудности предстоят большие. Преимущества пока на стороне врага. На ряде участков немецко-фашистские войска остановлены, но они по-прежнему угрожают многим основным жизненным центрам страны. Задача всех задач — не допустить фашистов к этим центрам, остановить противника и подготовить контрнаступление.

Сотни тысяч ленинградцев вышли на оборонительные работы. Это была огромная сила, и ее следовало правильно использовать. В двадцатых числах июля, по воспоминаниям начальника инженерного управления фронта Б. В. Бычевского, в кабинете Ворошилова состоялся следующий разговор:

«Главком выразил крайнее недовольство неправильным, по его мнению, распределением рабочей силы.

— Почему у вас так много людей на ближних рубежах к Ленинграду? — возмущался он. — Где вы думаете оборонять город? В Красногвардейске, в Петергофе? Оттуда по городу из орудий можно бить! Почему у вас под Красногвардейском и Колпином рабочих больше, чем под Лугой?

Действительно, в начале июля работы развернулись именно так. Генерал-майор Зайцев, возглавивший строительство тыловых рубежей, сосредоточил главные силы и средства вблизи города. И надо сказать, секретари райкомов партии относились к этому сочувственно, максимум энергии они отдавали созданию обороны поближе к своим предприятиям.

— Пора такое местничество прекратить, — потребовал Ворошилов. — Наряды на отправку людей под Лугу и Новгород надо выполнять в первую очередь.

Главком сердито оглядел нас, словно прикидывая, кому еще дать взбучку. Он побывал в разных местах на строительстве рубежей, видел недостатки работ, тактически неправильное расположение рвов и огневых точек. Зайцев пытался было оправдаться нехваткой военных и технических кадров: