Братья Нобели - Федор Юрьевич Константинов
По примеру флагманской «Виллы Петролеа», только, разумеется, в гораздо меньших масштабах, рабочие поселки и городки санаторного типа Нобели отстроят и вблизи других своих заводов в Уфе, Самаре (Батраки), Рыбинске, Саратове, Астрахани, Царицыне. Отстроят по тому же социальному принципу – жилые дома для рабочих и их семей, помещения казарменного типа для холостяков и одиночек. Еще на стадии планировки каждого поселка станут закладывать место под аптеки и службы санитарного надзора, помещения хлебопекарен и столовых, отапливаемые строения с большими окнами под начальные и средние школы для детей рабочих и служащих и многое другое…
Нобели, между прочим, первыми в Российской империи ввели на своих заводах и промыслах (сначала в Бакинском районе, а потом и повсеместно) вместо 14-часового рабочего дня 10-часовой. Соблюдалось ли это нововведение строго? Вопрос неоднозначный – ведь, например, Манаф Сулейманов, азербайджанский писатель, кандидат геолого-минералогических наук, в своей знаменитой книге очерков «Дни минувшие» во многих сферах и областях критикует подход Нобелей к оплате труда заводских рабочих, по крайней мере русских и мусульман. «Нобели привлекали к работе в компании известных инженеров, талантливых экономистов, ученых-химиков, технологов. Правда, и платили им высокую зарплату. На русских и мусульман смотрели свысока. Их брали на низкооплачиваемую, грязную работу. Братья Нобели выкачивали из Баку сотни миллионов рублей, однако за все время существования бакинской фирмы не построили в городе сколько-нибудь заметного здания. <…> Как ни странно, братья Нобели прослыли в народе либералами, которые, дескать, “заботятся” о трудящемся люде и создают для него “хорошие” условия. Они, в самом деле, объявили на промыслах и заводах десятичасовой рабочий день, хотя на самом деле этот день порой растягивался до одиннадцати, а то и до двенадцати часов; немного облегчили бытовые условия для рабочих. Например, выделили специальные комнаты для рабочих-мусульман, где бы они могли делать намаз, свершать религиозные обряды, открыли несколько аптек и лечебниц, давали ссуду на строительство дома».
Даже если критика Сулейманова в определенных вопросах справедлива и не все было так гладко, как говорилось в официальных отчетах и частных письмах Нобелей друг другу, тем не менее дальновидный подход акционеров «Бранобеля» к улучшению положения своих сотрудников остается примером на все времена.
* * *
В 1888 году экспертная комиссия Всероссийской выставки предметов освещения и отопления, проходившей в Санкт-Петербурге, присудила Людвигу Нобелю почетный диплом с необычайно обширной формулировкой: «За широкое развитие в России нефтяного дела, выраженное в добыче и правильном способе переработки нефти, за организацию транспортировки нефтяных грузов и за полезную деятельность в разработке технических вопросов по нефтяному отоплению паровых котлов, металлургических печей и пр.».
Почти сразу после смерти Людвига Нобеля, помимо учреждения золотой медали и премии его светлого имени «за лучшие сочинения по металлургии, нефтепромышленности (или же за какие-либо выдающиеся изобретения и усовершенствования в технике этих же производств) за истекшее трехлетие», продолжая заботиться о получении детьми служащих среднего и высшего образования, новое поколение управленцев «Бранобеля» смогли основать целый ряд престижных стипендий в училищах и университетах. А именно стипендии в ремесленном училище цесаревича Николая в Санкт-Петербурге, в Технологическом и Горном институтах в Санкт-Петербурге, в Бакинском реальном училище. Кроме этого, товарищество выделяло отдельные пособия нуждающимся студентам в количестве до 10 человек в год, в размере 30 рублей ежемесячно на все время обучения. С особого капитала в 6000 рублей (премии имени М. Я.Белямина) проценты выдавались в виде пособий на обучение детей.
Полноправным преемником Людвига в нефтяном деле стал его старший сын Эммануил, в 1888 году вошедший в правление «Бранобеля». Сын оказался достойным преемником отца: если при Людвиге товарищество являлось российским промышленным лидером, то Эммануил принес ему всемирное признание. Уже в 1890 году «Товарищество нефтяного производства братьев Нобель» экспортировало более девяти миллионов пудов керосина, то к 1899 году с добычей свыше 93 миллионов пудов оно обеспечивало более 8 процентов мировой нефтедобычи и около 18 процентов общероссийской.
В 1904 году при Бакинском отделении Императорского Русского технического общества была учреждена уже третья Нобелевская премия – имени Эммануила Нобеля, для ежегодного награждения «за труды, посвященные технике добычи и обработки нефти или же наукам, близко соприкасавшимся с ними, как, например, геология или химия нефти».
Глава седьмая
Начни сначала
Сколько времени Вам понадобилось, чтобы создать это чудо? Вам придется рассказать мне об этом, когда я буду иметь честь и счастье пожать Вашу руку, руку отважной амазонки, столь мужественно объявившей войну войне.
Из письма Альфреда Нобеля Берте фон Зуттнер
Для Альфреда Нобеля новый 1890 год начался с хлопот вокруг раздела наследства Андриетты, оставившей после себя довольно солидное состояние, большую часть которого составляли деньги, отсылаемые ей Альфредом. Однако он сразу заявил, что в получении денег не заинтересован, а хочет лишь забрать на память те подарки, которые сам дарил матери, – часы, серебряную корзинку, браслет с его двойным портретом и фарфоровую конфетницу с монограммой.
После раздумий Альфред решил часть причитающейся ему доли в наследстве матери пустить на создание благотворительного фонда ее имени, часть выделить каждому из четверых детей Роберта (поскольку дети Людвига автоматически получали треть наследия бабушки, а вот Роберт недвусмысленно дал понять, что намерен взять все деньги себе и ничего не давать детям). Еще одну небольшую часть он был намерен отдать ближайшим родственникам матери, не скрывавшим, что крайне нуждаются в средствах.
Как ни странно, особого восторга идея Альфреда сделать щедрые подарки его детям у Роберта не вызвала, причем объяснил он ее неприятие весьма логично. «Я всеми силами пытаюсь приучить их к простоте и бережливости – единственному, что может сделать человека независимым, по крайней мере, в меньшей степени рабом своих привычек. Если они смогут свободно распоряжаться тем капиталом, который ты переводишь на них, это вызовет к жизни сильные и весьма противоречивые чувства», – написал Роберт брату, завершив письмо предложением положить деньги на имя его детей в банк, чтобы они могли получать ежегодные отчисления по процентам.
Судя по всему, спор по поводу наследства Андриетты между братьями был куда серьезнее, чем обычно принято считать, но никаких резких писем, подобных тем, какие имеются о конфликте между Альфредом и Людвигом, до нас не дошло. Но события начала года говорят сами за себя: Альфред был решительно против продажи движимого имущества матери с аукциона, однако в итоге такой аукцион состоялся – разумеется, по настоянию Роберта. Продано было абсолютно все, вплоть до щипцов от сахара. Идея Альфреда возвести над семейным склепом монумент – «красивый, но без претензии и
