И все-таки жизнь прекрасна - Андрей Дмитриевич Дементьев
Когда ты сядешь у окна.
1997
Иерусалим – Москва
Женька
Евгению Беренштейну
В то утро море неспокойно было,
И так шумел у берега прибой,
Как будто где-то батарея била,
И волны эхо принесли с собой.
Но вот встает мой давний кореш Женька
И медленно ступает на песок.
Вслед вытянулась тоненькая шейка.
Он краем глаза шейку ту усек.
Мы были с Женькой веселы и юны.
Нам шла тогда двадцатая весна.
Вот он на пену по привычке дунул
И в синий вал метнулся, как блесна.
О, сколько раз уже такое было:
И эта синь, и этот спор с волной.
Но как бы даль морская ни манила,
Он чувствует свой берег за спиной.
Волна то вскинет Женьку, то окатит.
И я плыву к нему наперерез.
И вот уже вдвоем на перекате
Мы брошены волною до небес.
А после, как с любительских открыток,
Выходим мы из кайфа своего.
И море провожает нас сердито,
Как будто мы обидели его.
И падаем на раскаленный берег
Среди бутылок «пепси» и конфет.
И в этот миг миролюбиво верим,
Что лучше моря счастья в мире нет.
1975
* * *
П. П. Бородину
Хороших людей много меньше.
Как мало талантливых книг.
И лучшие люди – средь женщин.
И худшие – тоже средь них.
Хороших людей слишком мало,
Чтоб жизнь наша стала добрей,
Чтоб каждая русская мама
Спокойна была за детей.
Но как бы нас жизнь ни ломала,
В ней некое есть волшебство…
Хороших людей слишком мало.
И все-таки их большинство.
1999
Памяти Маши Шиловой
Баловень судьбы, русоволосый гений,
Разве мог представить ты себе,
Что из всех немыслимых трагедий —
Эта боль достанется тебе.
Не собьешь ее и не измеришь.
И у горькой жизни на краю,
Ты минувшим у мольберта бредишь
И слезами пишешь дочь свою.
Как она лицом с тобою схожа!
И, печально глядя на портрет,
Просишь Бога: «Дай мне силы, Боже..
Мне никто уже помочь не сможет.
Это я уйти из жизни должен,
А не дочь в свои шестнадцать лет».
И судьба, как сломанная ветка,
Бьется возле пламени лампад…
И восходит образ,
По-девичьи светлый.
Бесконечно грустный,
Как отцовский взгляд.
2003
Возвращение в будущее
Дине Рубиной
Теперь твой дом – Иерусалим.
И здесь твое восходит имя.
А память, словно пилигрим,
Идет дорогами твоими.
Но все они вели сюда.
И дело было только в сроках.
Ты в книгах так же молода,
Как молода на тех дорогах.
Пройдет еще немало лет,
Пока печаль тебя отпустит.
Пришлет последний свой сюжет
Тебе родное захолустье.
И вспомнишь в суете своей,
Что где-то бедствует Россия.
Не ты ль у Господа просила
Добра – себе… И счастья – ЕЙ.
Я лишь почувствовал сейчас
Твою нездешнюю ранимость.
И все, что там сближало нас,
Здесь перешло в неодолимость.
Израиль – как одна семья.
Родные души… Чьи-то лица.
Здесь трудно потерять себя,
Как трудно заново родиться.
Забыв про книги и престиж,
Ты убираешь чью-то виллу.
Но это ты себе простишь.
И даже не покажешь виду.
Не потому ли, что талант
Превыше всех обид и тягот.
Судьба тебе вручила грант
Увы, не под российским стягом.
Здесь все нежданно для меня —
От языка и до надгробий.
Не может быть святой земля,
Когда б была она недоброй.
1993
* * *
Владимиру Рецептеру
Мой добрый друг,
Какая жалость,
Что юность наша проходила врозь,
Что в разных городах она осталась
И что так поздно встретиться пришлось.
Твои стихи пеленговал театр.
Ты был загадкой долгой для меня.
И лишь душа, похожая на кратер,
Высвечивалась строками огня.
Живет в тебе печальная отвага
Соединять разрозненных людей.
И что-то есть от Юрия Живаго
В мучительной терпимости твоей.
Ах, если было б все легко и просто
На первый взгляд в удачливой судьбе!
Грущу, что в людях мало благородства,
И радуюсь, подумав о тебе.
1981
* * *
З. Ф. Драгункиной
Не делю людей на «наших»
И «не наших».
Мы пришли на эту землю для любви.
Не затем мой горький опыт нажит,
Чтобы стал чужим я меж людьми.
Сколько было по земле подонков…
Стукачи, фашисты, шулера.
И завис над миром меч Домоклов
На непрочной ниточке добра.
Лишь добро еще спасти нас может
От непонимания и зла.
Все мы очень меж собою схожи,
Лишь бы нас судьба не обошла.
Не делю людей на «наших»
И «не наших».
Интересен в них любой ландшафт.
Если кто-то супротив мне скажет,
Протяну бокал на брудершафт.
Потому что не люблю раздоров.
И стараюсь не держать обид.
И душа чужая, словно город,
Что еще открыть мне предстоит.
2005
