Василий Шатилов - А до Берлина было так далеко...

В ночь на 18 февраля под давлением войск наступающей 1-й ударной армии фашисты оставили Старую Руссу. Город находился под гитлеровским игом с 9 августа 1941 года.

Гитлеровское командование принимало все меры для того, чтобы остановить успешное продвижение наших войск в ходе Старорусско-Новоржевской операции. Это остро почувствовали и мы. Чем дальше наступала дивизия на запад, тем более ожесточенно сопротивлялся враг. На нашем пути оборудовались опорные пункты, которые обороняли гарнизоны силою от роты до батальона. А во многих местах переходили в контратаки при поддержке артиллерии и танков.

Наступление задерживали многочисленные минные поля, фугасы замедленного действия на дорогах, завалы в лесах, разрушенные мосты. Немудрено, что темп наступления спал. День и ночь работали саперы, которых придали поротно передовым отрядам преследования.

Отступая, фашисты люто свирепствовали. Организовали команды по угону скота в Германию и специальные группы факельщиков, которые безжалостно сжигали населенные пункты. Приказы гитлеровского командования изуверы исполняли четко, а если и оставляли отдельные дома, то они, как правило, были заминированы. Все эти команды поджигателей, кроме всего, занимались грабежами населения. Каждая машина, повозка гитлеровцев была загружена награбленным.

Наши воины с боями шли на запад по обезображенным воронками снарядов и мин, гусеницами танков и орудийных колес полям. От сел и деревень оставались лишь одни названия и печные трубы, а иные просто исчезли с лица земли, оставив под снегом лишь горький пепел.

Против гитлеровских палачей каждый полк первого эшелона высылал разведывательные группы на лыжах. Их задача состояла в том, чтобы вылавливать факельщиков, отрезать им пути угона скота, проникать как можно глубже в тыл врага и своими дерзкими действиями вносить в их ряды панику.

Вот и под вечер 18 февраля, когда я стоял на дороге, подошел командир взвода лейтенант Н. В. Артамонов с захваченными факельщиками.

— Вот, — показал он на пленных, — пришли сжигать деревню. Два дома сожгли. Тут мы их и накрыли.

После допроса пленных отправили в тыл…

182-я дивизия, выйдя на оперативный простор, вынуждена была так же, как и противник, действовать вдоль основных дорог. Густые леса, глубокая снежная целина и множество незамерзающих болот не позволяли лыжным отрядам вести параллельное преследование врага.

Весь день 19 февраля прошел в тяжелых боях. Противник несколько раз на различных участках переходил в контратаки. На рубеже Речные Котцы, Замошье встретили сплошную стену организованного артиллерийско-минометного и ружейно-пулеметного огня. Завязался кровопролитный бой. Всю ночь не смолкал орудийный гул, треск пулеметных очередей. И только к утру передовые отряды преследования прорвались в тыл врага.

Противник вынужден был оставить выгодный и заранее подготовленный оборонительный рубеж. При этом бросили орудия, обозы, лошадей.

Вечером оперативная группа подвела некоторые итоги. За два дня боев дивизия продвинулась почти на 35 километров и освободила 85 населенных пунктов. Было захвачено шесть складов с боеприпасами и вещевым имуществом, два склада с продовольствием, один с бензином, 12 орудий различного калибра, 33 пулемета, автоматов и винтовок — более 400. В плен сдались 44 гитлеровца, убито 450 фашистов.

Успехи успехами, но обстановка требовала не снижать темпов наступления. Этого же требовал и командарм генерал Коротков, и комкор генерал Степаненко.

Должен сказать, что, когда мы обобщили полученные от разведчиков и из показаний пленных данные, стало ясно, что противник не уступал нам в численности, а на отдельных направлениях даже создавал превосходство в силах. А ведь нам на завтра предстояло прорвать сильно укрепленный рубеж Писково, Взгляды.

Для того чтобы взломать этот промежуточный оборонительный рубеж, мы решили ввести в бой второй эшелон — 171-й стрелковый полк. Мы усилили его танковой ротой, тремя батареями 1186-го истребительного противотанкового артиллерийского полка и поставили на главное направление Михалкове, Волот.

Командир полка подполковник М. И. Воронин выделил в передовой отряд преследования батальон майора Н. И. Микерова и придал ему танковую роту. На танки посадили десант роты автоматчиков полка, взвод саперов. Вместе с десантом была и противотанковая батарея.

Н. И. Микерова читатель уже знает. Не раз смотрел смерти в лицо, не раз водил в атаку своих людей этот опытный и храбрый командир. Ему как раз под силу была такая ответственная и сложная задача: пробиться в тыл врага.

Когда мы проводили передовые отряды, было еще темно. Где-то в движущемся небе тоскливо метались снежные облака. В разрывах их желтела луна, появились и более крупные чистые кусочки неба.

«Может быть, установится хорошая погода, облегчит нам наступление?» подумал я.

Хотя снег и перестал к утру, дороги за ночь замело.

Зашли в избу позавтракать. Начало быстро светать.

— Пора! — сказал я адъютанту старшему лейтенанту Курбатову.

Дорога через снежные заносы была трудной. Вскоре подъехали к роще у деревни Взгляды. На опушке горели костры, возле них грелись измученные женщины с детьми. Узнав, что фашисты изгнаны, они вышли из леса.

Мы остановились, подошли к ним. Женщины рассказали про жизнь в лесу, в землянках, рассказали, как переживали голод, холод. Другие — о жизни в деревне, где свирепствовал разбой и грабеж оккупантов.

Одна из женщин говорила со слезами:

— Моего мужа угнали гитлеровцы в Германию. Осталось пять сирот без куска хлеба.

Спустя некоторое время рота старшего лейтенанта Ф. Л. Маклакова из передового отряда успела перерезать дорогу, по которой отступали фашисты, отбила у них угнанных жителей и наворованное имущество, скот. В числе освобожденных был и муж плакавшей женщины — отец пятерых детей.

Рота автоматчиков из 171-го полка под командованием капитана Кондрашева десантом на танках вместе с батареей капитана Васильева ворвалась в деревню Березовка, окружила ее гарнизон — до роты пехоты. Разгорелся бой. Вскоре на помощь окруженным фашистам подошла пехота, усиленная танками и минометами. Гитлеровцы открыли ураганный огонь и контратаковали. Они попытались смять наших автоматчиков и соединиться с окруженными. Другие подразделения передового отряда немного запаздывали. Положение неожиданно обострилось. Я наблюдал в бинокль за этим боем и видел, что рукопашной не избежать. Наверное, уже прозвучала команда: «Приготовить гранаты!» Но вот в боевом порядке появилась наша рота танков. Атакующий враг сам оказался в огневом мешке: справа его контратаковала рота автоматчиков, слева — танки. Немецкая цепь залегла, а потом отошла в лес. Я облегченно вздохнул. Но радость моя была недолгой. Позвонил подполковник Воронин и доложил, что в этом жестоком бою погиб смертью храбрых офицер штаба дивизии капитан Иван Иванович Титов, который следовал с передовым отрядом преследования…