Пако Тайбо II - Гевара по прозвищу Че

Узнав о победе повстанцев, горожане высыпали на улицы. Люди кричали, а в церкви звонили в колокола. Партизанам сдалось более ста пятидесяти человек, было захвачено сто пятьдесят девять винтовок, семь автоматов, один пулемет 0, 30-го калибра, миномет, гранаты и много боеприпасов.

22 декабря, за несколько дней до падения Пласетаса, Фидель послал Че письмо, в котором говорилось, что сразу же отпускать взятых в плен врагов — это ошибка; что повстанцы, если даже не могут пустить пленных в бой на своей стороне, могли бы, по крайней мере, поручить им какие-нибудь гарнизонные обязанности. Че тогда задержал пленных солдат из Фоменто, хотя позднее освободил их. Он также отпустил на свободу пленных из Ка-байгуана и Гуайоса — именно такую тактику снова и снова использовал в Сьерра-Маэстре сам Фидель: освобождая пленных, деморализовать врага. Не сохранилось никаких сведений о том, какой ответ Че послал Фиделю, но, несомненно, он нашел достойные аргументы для оправдания избранной им линии поведения. Но в Пласетасе он вместо того, чтобы сразу же отпустить пленных на свободу, передал их Красному Кресту, который должен был на несколько дней задержать возвращение этих людей из армии.

Спустя несколько часов после падения Пласетаса Че уже прибыл в Ягуахай, где Камило со своей колонной вел осаду армейских казарм. На сахарном заводе в местечке Нарсика они встретились с толпой кампесинос, собравшихся для того, чтобы увидеть сразу двух партизанских командующих. Камило сказал Че: «Я знаю, что буду делать после нашей победы: я посажу тебя в клетку, отправлюсь в поездку по стране, и люди будут платить по никелю за вход, чтобы посмотреть на тебя. Я стану богачом!»

На этой встрече командиры обсуждали свои будущие действия. Должен ли Камило завершить осаду в Ягуахае и присоединиться к Че в наступлении на Сайта-Клару? И вообще, пришло ли время нанести удар по центру провинции? Че детально обрисовал свои планы, и было решено, что Камило усилит давление на Ягуахай, одновременно отправив часть своих сил для поддержки предстоящих действий Че.

В то самое время, когда двое командующих революционными силами в Лас-Вильясе составляли планы ближайших сражений, из цехов гаванского завода Сьенада вышел бронепоезд, самое мощное оружие диктатуры, и направился в сторону Санта-Клары. Его подготовка наделе явилась сплошным саботажем, и он вышел в путь неукомплектованным. По пути с него все время непрерывно дезертировали члены команды, даже командир в конце концов удрал в Соединенные Штаты, прихватив миллион песо солдатского жалованья. Но все же бронепоезд со своими пулеметами на Рождество прибыл в Санта-Клару и.встал в ожидании подхода отрядов Че.

Силы Директората напали на казармы в Маникарагуа; в тот же день объединенные отряды Армандо Акосты и Орландо Пан-тохи вступили в Хатибонико. Колонне Виктора Бордона Че приказал действовать на юге, на шоссе, соединявшем Сьенфуэгос со Сьеррой. Бордон должен был продвинуться вперед и перерезать коммуникации между Санта-Кларой и Гаваной. Силы, возглавляемые Че, непрерывно атаковали армейские части и несмотря на это были в состоянии остановить любое потенциальное подкрепление. Че подготовил и еще один сюрприз для диктатуры. Он отметил Рождество продвижением на Ремедиос и Кайбарьен, города, находящиеся в пяти милях один от другого на северном побережье провинции Лас-Вильяс, к северо-востоку от Санта-Клары.

Операция началась в полдень 25 декабря. Гарнизоны двух армейских казарм вместе с полицией и моряками насчитывали около двухсот пятидесяти человек и по численности вдвое превосходили силы, оборонявшиеся в Фоменто, откуда началось наступление в Лас-Вильясе, но Че на сей раз собирался развернуть только часть своей колонны, даже не прибегая к поддержке бойцов Директората. С другой стороны, боевой дух в этих четырех взводах («команда самоубийц» Ковбоя Кида и подразделения Сайаса, Альвареса и Асеведо), насчитывавших в общей сложности сто двадцать человек, был чрезвычайно высок. Они прошли школу уличных боев, а их враги были деморализованы и готовы лишь к оборонительным действиям.

Повстанцы вступили в Ремедиос средь бела дня и открыли огонь по ратуше и казармам. Первым оказалось захвачено здание муниципального совета, где находилась группа офицеров, не оказавших сильного сопротивления «команде самоубийц». Зато вокруг полицейского участка и казарм, где укрепилось в общей сложности двести человек, разгорелось ожесточенное сражение. В самый разгар боя к партизанам подошло подкрепление: сорок пять новобранцев из лагеря Кабальете-де-Каса с трофейным оружием, которых возглавлял лейтенант Альберто Фернандес Мон-тес де Ока (Пачо).

Не успела закончиться операция в Ремедиосе, как силы колонны № 8 обрушились на Кайбарьен. Горожане высыпали на улицы, смешались с повстанцами и сообщили им, что люди Батисты укрепились в помещении жандармерии и военно-морском штабе. Флотский капитан Луис Арагон сдал свой штаб без боя. Бывший армейский лейтенант Перес Валенсия выступал в качестве посредника со стороны повстанцев. Че удалось также выиграть эпизод в психологической войне, передав командиру нахо-. лившегося неподалеку в море фрегата предложение сдаться. Тот отклонил предложение, но согласился соблюдать нейтралитет во время боя. Так что победа оказалась частичной, и Че был разочарован: он сказал своим людям, что можно было демонтировать вооружение фрегата, чтобы использовать его позже в Санта-Кларе.

Тем временем вокруг полицейского участка Ремедиоса разгорелось жестокое сражение. Когда повстанцы подошли к зданию, Ковбой Кид приказал всем оставаться на местах, пока он не подаст команду, а сам бросился бежать вокруг здания в поисках водопроводного вентиля.

Двое бойцов, не услышавших приказа, последовали за ним. Кид, посчитав, что они не повиновались его команде, остановился прямо под градом пуль и принялся ругать ослушников.

Немного позже, когда подача воды в осажденное здание была прекращена, повстанцы забросали дом бутылками с горючей смесью, и вскоре здание охватил огонь. Сразу послышались крики о том, что защитники сдаются. Нападение было запечатлено на незабываемой фотографии: Ковбой Кид, окруженный измученными в непрерывных напряженных боях бойцами, остекленевшим взглядом уставился на старый дом сельского вида, из окон которого на заднем плане вырывается пламя.

Операция закончилась той же ночью взятием армейских казарм. «Команда самоубийц» завершила дело, успешно начатое их товарищами по оружию. Лейтенант Уго дель Рио вспоминал:

«Мы уже сменили с боем столько позиций, что находились совсем рядом с конюшнями при казармах. Мигель чья колонна должна была, по приказу Че, сменить атакующих к концу операции прибыл, и мы уже подумали, что сможем наконец отдохнуть, так как не спали в течение нескольких дней, но не тут-то было. Мексиканец Ковбой Кид собрал нас вместе и сказал, что мы должны отправляться в Кайбарьен. Мигель спросил его: «А где же казармы, которые мы должны взять?» Мексиканец, хлопнув рукой по стене, сказал: «Вот они, эти казармы».