Бенгт Янгфельдт - Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой

Вёцкёнди, в свою очередь сославшись на военное положение, предложил членам миссии прямо в тот же вечер покинуть Будапешт и эвакуироваться в западную Венгрию, где уже находилось венгерское правительство и куда теперь направлялся оставшийся персонал Министерства иностранных дел. Причем нужно было спешить – через несколько дней Красная армия сомкнет кольцо вокруг Будапешта, и все пути будут отрезаны. К тому времени в Будапеште оставалось лишь три миссии с полным дипломатическим представительством: турецкая, папская и шведская. Швейцарская, португальская и испанская миссии были представлены на более низком дипломатическом уровне, а другие – в том числе германская и итальянская – уже находились в эвакуации. Когда Ангер объяснил, что шведская миссия не может покинуть Будапешт в столь короткий срок, Вёцкёнди напомнил, как шведское правительство дало ему один час на то, чтобы покинуть венгерское представительство в Стокгольме. И добавил, что, если миссия откажется эвакуироваться, придется прибегнуть к насилию.

После встречи с Вёцкёнди Валленберг отправился к Карлу Лутцу в швейцарскую миссию. После трехчасовой беседы он констатировал: “Похоже, всему конец. Теперь они готовят акции и против дипломатов”. Потом он поехал в шведскую миссию, где вместе с Ангером призвал сотрудников в течение ближайших суток не приходить на работу, а лучше всего и не ночевать в своих квартирах. В 21:08 Ангер отправил от имени Даниэльсона шифрованную телеграмму, в которой сообщил о содержании разговора с Вёцкёнди. Это стало последним контактом шведской миссии в Будапеште с внешним миром.

Гость или пленник?

Скоро стало ясно, что Вёцкёнди не шутил по поводу насилия. На следующий день Валленберг и другие сотрудники миссии должны были собраться в половине одиннадцатого на предрождественский завтрак у Маргареты Бауэр. На улицу Минервы была приглашена Аста Нильсон и еще несколько шведов, остававшихся в Будапеште. Маргарета Бауэр испекла пряники и накрыла стол в верхнем холле, который украсила рождественскими игрушками и еловыми ветками. В 16:00 они должны были продолжить празднование у Ларса Берга и Йоте Карлсона, которым удалось раздобыть елку.

Ни завтрак, ни ужин не состоялись. Около шести утра в дом вломились пьяные нилашисты и заставили Маргарету Бауэр и ночевавшую у нее Асту Нильсон идти с ними в здание финской миссии, расположенное чуть ниже по улице Гийопар. С тех пор как финский посланник в октябре уехал из Будапешта, дом находился под охраной Швеции. В нем размещался отдел Б Ларса Берга. “В комнатах расположилось не менее сотни нилашистов, они ели и пили, а те, кто этого не делал, взламывали оставшиеся после отъезда миссии ящики и т. п., – вспоминала Маргарета Бауэр. – Все валялось вокруг в полном беспорядке, вид был такой, как будто туда упала бомба”. Бауэр и Нильсон повели пешком в штаб нилашистов на мосту Маргарета. Там их, несмотря на холод, оставили стоять на дворе под открытым небом. Потом их отвели в Большое гетто. В пять часов вечера их освободил Фридрих Борн из Международного Красного Креста, который привел их на свою виллу. Там им дали по рождественскому подарку – “сундучку летчика”, который получали военнопленные американские летчики, вынужденно севшие на венгерской территории: зубная щетка, табак, сигареты, пижама, две книжки, нижнее белье и рубашка. “Ощущение блаженства”, – вспоминала Маргарета Бауэр. “Остались там на ночь, – записала она в дневнике. – Пушечные ядра и гранаты сыплются градом”.

Рано утром Ларса Берга разбудил звонок швейцара отдела Б. Тот сообщил, что здание оккупировано нилашистами. Берг и Йоте Карлсон незамедлительно отправились туда. Карлсон остался ждать снаружи. Поскольку Берг не возвращался, он бросился в помещение миссии, расположенное на расстоянии нескольких домов, – там находились сотрудники-подзащитные. В суматохе Карлсон сумел ускользнуть, но Отто Флейшмана и еще человек 30 увели в Большое гетто.

Бергу лидер нилашистов объяснил, что получил приказ отвезти мужской состав миссии в Сомбатхей в западной Венгрии в автобусе, который ждал у здания миссии. Берг притворился, что согласен на эвакуацию, но бежал и связался с командующим немецким гарнизоном, оставленным в городе для обороны. Напирая на то, что здание германской миссии, с тех пор как ее персонал покинул Будапешт, находится под охраной Швеции, он сумел заручиться документом, удостоверяющим, что он, в свою очередь, находится под охраной Германии.

Улица Ури, 15, где скрывались шведы в рождественские праздники.

Ларс Берг со своей собакой после того, как здание миссии было освобождено.

Валленберг избежал задержания, поскольку находился в Пеште. Рано утром ему сообщили о вторжении в помещения миссии. Предрождественские и рождественские дни он находился в квартире на улице Мадач, 5, принадлежавшей актрисе Магде Габор (сестре Жа Жи Габор), где с некоторых пор жил и Хегедюш с семьей. Чуть позже, вечером 24 декабря, они встретились с Пером Ангером в конторе концерна Weiss Manfréd, куда пришел и Берг. Ангер по телефону получил предупреждение от Маргареты Бауэр и, подобно Бергу, провел день, стараясь заставить вмешаться венгерские и германские власти. Даниэльсон и фон Мезеи еще раньше нашли прибежище в швейцарской миссии, куда позже пришли Маргарета Бауэр с Астой Нильсон.

Сотрудникам миссии на улице Уллёй, которых Валленберг призвал искать себе другие места проживания, было трудно найти безопасное пристанище, и ближе к вечеру они стали стекаться обратно в помещение миссии. Отто Флейшмана освободили из гетто 25 декабря, а остальных шведских подзащитных – на следующий день.

Ночь на 25 декабря Берг и Ангер провели в небольшом домике на улице Ури, 15 на Замковой горе, где жила графиня Нако со своей сводной сестрой (которая была замужем за бароном фон Бергом). Дом принадлежал к числу “шведских” и служил хранилищем для официальных документов миссии, которые Валленберг в ноябре перевез сюда с улицы Уллёй, где держать их стало опасно. В большом конторском шкафу в подвале хранились бухгалтерские документы, квитанции, копии переписки Валленберга и т. д. Над домом красовалась вывеска со шведским флагом и надписью на ломаном шведском языке: “Это помещении находиться под шведской охрана”.

Утром 25 декабря на улицу Ури пришли Йоте Карлсон, Маргарета Бауэр и Аста Нильсон. Позже в тот же день появился Ингве Экмарк. Согласно Эржебет Кассер, некоторые шведские дипломаты, включая Валленберга, собрались потом на рождественский обед у них дома. “Пришли почти все приглашенные, несмотря на то что многие накануне едва вырвались из лап нилашистов”, – вспоминает госпожа Кассер, добавляя, что участники обеда “были преисполнены надежд” и “говорили о том, что планируют делать после войны”. Кольцо Красной армии вокруг Будапешта вот-вот должно было сомкнуться, и конец войны казался совсем близким.