Винсент Буглиози - Helter Skelter: Правда о Чарли Мэнсоне

Как ему удалось это запомнить? — спросил я. Такая уж у него работа, отвечал мне Вебер. Стюарду в клубе постоянно приходится запоминать всякие цифры.

Предвидя, что этот вопрос может быть задан Веберу в суде кем-то из защитников, я спросил у него, читал ли он откровения Аткинс. Нет, не читал, был ответ.

Вернувшись в свой кабинет, я достал бланк, заполненный при конфискации машины Джона Шварца: “1959, 4-х дв. “форд”. Лиц. # GYY 435”.

Когда я говорил со Шварцем, бывший работник с ранчо Спана уверял меня, что Мэнсон и девушки частенько одалживали у него машину; фактически, он специально ради них снял с нее заднее сиденье — чтобы было куда девать коробки с продуктами после "мусорных рейсов". За исключением одной конкретной ночи они всегда спрашивали у него разрешения, прежде чем взять машину.

Что это была за ночь? Ну, он не совсем уверен в точной дате, но где-то за неделю-две перед рейдом. Что произошло в эту ночь? Ну, он уже улегся спать в своем трейлере, когда услыхал, как заводят его тачку. Вскочил, выглянул в окно — как раз вовремя, чтобы увидеть удаляющиеся огни. Который тогда был час? Ну, обычно он отправлялся в постель часов в десять или около того, значит, где-то так. Когда же он проснулся на следующее утро, сказал Шварц, машина уже стояла на месте. Он спросил, чего это Чарли взял машину без разрешения, а тот ответил, что просто не хотел его будить.

Были ли еще случаи на той же неделе, когда Мэнсон тоже одалживал машину? — поинтересовался я. А как же, как-то ночью Чарли, девицы и еще несколько парней (Шварц не мог вспомнить, что это были за “парни” с “девицами”) говорили, что собираются в город поиграть музыку.

Числа, когда состоялся этот концерт, Шварц не припомнил — разве что добавил, что это было примерно тогда же, когда они брали “форд” без спросу. До или после? Не помнит. Это могли быть две ночи подряд? Этого тоже не помнит.

Я спросил Шварца, не принадлежал ли он сам к “Семье”? “Никогда!” — последовал твердый ответ. Однажды, уже после рейда, после того как исчез Коротышка, они с Мэнсоном крепко повздорили, сказал Шварц. Чарли заявил ему: “Я могу убить тебя, когда захочу. Хоть сейчас. Могу зайти в твою спальню в любое время дня и ночи”. Услышав такое, Шварц бросил работу у Спана, где трудился без перерыва с 1963 года, и устроился на другое ранчо.

Что он может сказать об исчезновении Коротышки? Ну, через неделю-две после рейда Коротышка просто перестал болтаться на ранчо. Шварц спросил у Чарли, не слыхал ли тот, куда он дел-ся, а Чарли в ответ: “Он поехал в Сан-Франциско насчет работы. Я посоветовал ему одно местечко”. Честно говоря, Шварц не то чтобы поверил в такое объяснение, особенно после того, как увидал у Билла Вэнса и Дэнни ДеКарло — у каждого — по пистолету 45-го калибра, совсем как у Коротышки.

Да Коротышка в жизни бы не расстался с этими хорошо пристрелянными “пушками”, как бы худо ни шли дела, уверенно сказал мне Шварц.

Конституция Соединенных Штатов прямо говорит, что экстрадиция — действие обязательное, и власти не могут ему препятствовать[118]. Когда штат имеет действительный, полученный законным путем обвинительный акт (какой мы и имели в случае с Чарльзом “Тексом” Уотсоном), не существует никакой обоснованной законом причины, по которой обвиняемый не может быть передан этому штату без всяких дальнейших проволочек.

Определенные лица в округе Коллин, штат Техас, считали иначе. Билл Бойд, адвокат Уотсона, заявил прессе, что намерен оставить своего клиента в Техасе, даже если для этого ему придется пройти весь путь до Верховного суда Соединенных Штатов.

Отец Билла, Роланд Бойд, считался на Юге влиятельным политиком школы Сэма Рейберна. Он также возглавлял предвыборный штаб одного из кандидатов на пост генерального прокурора Техаса. Именно этот кандидат, судья Дэвид Браун, услыхавший о запросе на экстрадицию Уотсона, одну за другой предоставлял бесконечные отсрочки клиенту Бойда-младшего.

Сам Билл Бойд был молодым политиком. Том Райан, местный окружной прокурор, сказал репортеру “Лос-Анджелес таймс”: “Я слыхал, что Билл хочет стать Президентом Соединенных Штатов. А после этого — самим Господом Богом”.

Журнал "Тайм" рассказывал: "Когда толпы репортеров выпрашивали разрешение взять тюремное интервью у его подзащитного, Бойд подбросил им весьма прозрачный намек: дескать, семейство Уотсонов может пойти навстречу, “если ваше предложение сможет их заинтересовать”. Кто-то из журналистов предложил ему 1800 долларов. “Нам нужны большие деньги”, — возразил Бойд. Сколько? “Примерно 50 тысяч", — сказал юрист. Хотя представители прессы встретили подобное требование смехом, Бойд по-прежнему не снижает цены откровений своего клиента и вполне уверен, что в итоге получит требуемую сумму”.

Тем временем Текс явно не испытывал жестоких мук, находясь в заключении. Из самых разных источников нам приходилось слышать, что одиночная камера Уотсона была с удобством обставлена, включая собственный проигрыватель и пластинки к нему. Вегетарианские трапезы готовила Тексу мать; Уотсон продолжал носить одежду по своему вкусу, которую мать же и стирала. И он не слишком страдал от отсутствия общения: камеру по соседству занимали заключенные женского пола.

Экстрадиция Уотсона оказалась нелегкой задачей, но нас не оставляла надежда, что Кэти (Патриция Кренвинкль) может пожелать вернуться в Калифорнию добровольно, выполняя приказы Мэнсона. Пищалка, действуя как связная Чарли, засыпала Кэти потоком писем и телеграмм, фотокопии которых мы получали от властей Мобайла, штат Алабама: “Мы должны держаться вместе… Если ты тоже приедешь, это хорошо…”

Я заключил, что чувство локтя, о котором во всех этих посланиях шла речь, намекало на намерение Мэнсона устроить общую, так называемую “зонтичную” защиту.

Поскольку “Семья” активно переписывалась с Кренвинкль, но (насколько мы могли судить) даже не пыталась связаться с Уотсоном, я зашел в своих предположениях еще дальше, решив, что на суде Мэнсон с девушками попытаются свалить все на Уотсона.

Предполагая, что они намерены доказать, что именно Текс, а вовсе не Чарли, был заказчиком убийств Тейт — Лабианка, я понемногу начал собирать все клочки сведений, относящиеся к взаимодействию Мэнсона с Уотсоном и к ролям, которые каждый из них играл в “Семье”.

На допросе в Лос-Анджелесе шестнадцатилетней Дайанне Лейк угрожали газовой камерой. И она молчала. Заместитель прокурора округа Инио Бак Гиббенс и следователь Джек Гардинер попытались воздействовать на нее добротой — чем-то, о чем Дайанна на протяжении всей своей жизни имела самое смутное представление.