Мария Барятинская - Моя русская жизнь. Воспоминания великосветской дамы. 1870–1918

Во всех газетах сообщалось, что большевики вторглись в Крым и что там, как и ожидалось, по отношению ко всем, кто не смог бежать из Южной России, совершаются жуткие зверства. Мы были в ужасной тревоге, не зная, что случилось с императрицей Марией Федоровной и остальными членами императорской семьи, не имея никаких сведений, схватили ли моего мужа и его родственников или нет. Ни одна из союзнических миссий не располагала информацией, потому что связь с Крымом была прервана.

Наконец, пришли добрые вести. За два дня до Пасхи 1919 года я была в церкви. Моя дочь, подошедшая несколько позже, с сияющим от радости лицом прошептала мне, что только что звонила герцогиня Мария-Антуанетта Мекленбургская и сказала, что ее величество вдовствующая императрица и все члены находившейся там императорской семьи были спасены британской эскадрой и покинули Крым. Императрица находилась на борту адмиральского флагмана, корабля ее величества «Marlborough», а среди других пассажиров были князь и княгиня Барятинские. Все они сейчас находятся на Мальте.

Мы обе просто обезумели от радости. Слава богу, после стольких жестокостей хоть это ужасное горе избегло нас! Лишь несколько недель назад во время страшной резни в Петрограде было убито еще несколько великих князей и среди них великий князь Николай Михайлович и его брат Георгий. Мы особенно оплакивали гибель последнего, прекраснейшего человека, которого мы так любили. Он был супругом княгини Марии Греческой, которая находилась в Англии с двумя дочерьми. Мы часто встречались с великим князем Георгием во время войны. Он обожал свою семью и постоянно говорил о ней. Было приятно наблюдать, как его лицо освещалось внутренним светом, когда он получал письма от них. Он мог бы избежать этой участи, но не оставил своего брата и родственников в опасности и погиб вместе с ними.

В Петрограде оставались также великий князь Павел, самый младший брат императора Александра III, который был тяжело болен и едва мог двигаться, и великий князь Дмитрий Константинович, брат королевы Ольги Греческой.

Говорили, что великий князь Николай Михайлович был в таком плохом состоянии здоровья, что его чуть ли не несли к месту расстрела.

Этих мучеников – великих князей расстреляли во дворе Петропавловской крепости, невдалеке от собора, где в императорском склепе были похоронены тела всех царей и членов их семей. Но великим князьям был уготован заурядный ров, который был выкопан перед их глазами до того, как их расстреляли.

Большое облегчение приносила мысль, что оставшиеся в Крыму были избавлены от подобных ужасов. Несколько дней спустя я прочла в газетах, что вдовствующая императрица Мария Федоровна находится в Англии, в «Мальборо-Хаус». Я написала письмо, которое генерал Малькольм пообещал отправить в Англию с курьером князю Долгорукому, который был придан персоне ее величества. В нем я расспрашивала ее о местонахождении моего мужа. Некоторое время спустя я узнала от князя Долгорукого, что мой муж, свекровь и золовка, ее муж и дети все еще находятся на Мальте, в Шлиеме, в лагере для русских беженцев.

Мы очень переживали за свое собственное будущее, потому что у нас не было денег. Фактически оставалось всего лишь на несколько недель существования. Никогда не забуду доброту барона Врангеля, председателя российского Красного Креста в Берлине, который изо всех сил старался нам помочь.

Трагические новости обрушивались на нас одна за другой – поражение армии адмирала Колчака, его пленение и героическая смерть. В то короткое время, пока он был в Сибири, адмиралу удалось провести расследование обстоятельств, связанных с гибелью императора и всей императорской семьи. Но он умер слишком скоро, чтобы узнать больше, чем простые наброски самой жуткой из всех вообразимых трагедий. И в самом деле, сегодня мы знаем немногим больше, чем тогда.

Благодаря усилиям адмирала Колчака стало возможно отыскать изуродованные тела замученных великой княгини Елизаветы Федоровны (сестры императрицы Александры Федоровны), которая жила и умерла как истинная святая, Сергея Михайловича, трех сыновей великого князя Константина, князя Палея, сына от морганатического брака великого князя Павла. Невозможно забыть, как всех их столкнули в горную шахту… Потом в шахту бросили бомбу, чтобы завалить ее и уничтожить все останки. Но бедные мученики жили еще несколько дней, и из шахты доносились их стоны.[25]

Присутствовавший при этой сцене по долгу службы солдат был так ошеломлен, что сошел с ума и дезертировал. Пробродив несколько дней по лесам, он вернулся к своей жене и все ей рассказал. Она открыла истину, когда ее посетил уполномоченный Колчака. Таким образом, тела были найдены и отправлены в Китай. Тело великой княгини Елизаветы было отправлено в Иерусалим и там похоронено, поскольку люди помнили, что она с особым уважением относилась к этому месту. На похоронах присутствовала ее сестра, княгиня Виктория (ныне вдова маркиза Милфорда Хейвена). Утверждали, что тело осталось таким же, каким было и при жизни, а выражение лица – будто великая княгиня спит.

В Берлине продолжались беспорядки, вызываемые забастовками рабочих. Мы уже жили в многоквартирном доме и хорошо ощущали все происходящее. Неделями не было света и газа, и наши комнаты, как и улицы снаружи, были погружены во тьму. Пешком добираться было невозможно, а немногие водители такси запрашивали гигантские суммы. Берлин велик, а мы жили на большом удалении от центра, и единственным ресурсом для нас стали особые телеги со скамейками, приводимые в движение лошадьми. Таким образом мы передвигались по улицам.

Вскоре пришла ободряющая новость о наступлении генерала Юденича. Во главе своих войск он дошел до пригородов Петрограда, и в то время я думала, что наша столица будет спасена, а вместе с ней и мы, потому что, если будет взята столица, на страну это произведет огромное впечатление. Но – увы! От наших надежд не осталось камня на камне. Поход провалился с большими потерями, и Белая армия была обращена в бегство перед лицом во много раз численно превосходящего противника.

Несчастные офицеры добрались до Берлина, чтобы вступить в армию генерала Врангеля, который сейчас контролировал Крымский полуостров. Эти офицеры ежедневно заходили ко мне; некоторые из них бывали в моем госпитале. Как-то пришли двое из них, которые жили на вокзале, и признались, что им некуда идти и нечего есть, а хуже того – нечем умываться, так как у них не было мыла. Как приятно было видеть их радость при виде горячей пищи и разрешения использовать заднюю комнату нашей квартиры. Один из них был, однако, так болен, что его пришлось отправить в госпиталь.