Предтеча Ленина. В спорах о Нечаеве - Александр Григорьевич Гамбаров
Еще до того, как Ткачев был арестован по делу Ольшевского, началась его литературная деятельность. С 1862 года в различных журналах стали появляться его статьи, написанные главным образом на различные юридические и статистические темы. Тяжелое материальное положение, в котором находились в то время как сам Ткачев, так и его семья, заставляло его заниматься и переводческой работой. На широкую литературную дорогу Ткачеву удалось выбраться значительно позднее – в конце 1865 года, когда он становится одним из ближайших сотрудников популярного в то время радикального журнала «Русское слово», а по закрытии его в 1866 году правительством – созданного на смену «Русского слова» журнала «Дело». Если Ткачев изредка продолжал печатать свои статьи в других органах, то лишь в виде исключения. Основная же его литературная работа, – если, конечно, иметь в виду только его легальную литературную деятельность, – протекала на страницах «Дела», сотрудником которого Ткачев оставался до конца 70-х годов. Первоначально Ткачев писал в «Деле» под собственной фамилией, а позднее, в 70-е годы, когда он был эмигрантом, под различными псевдонимами.
Интенсивная литературная деятельность не мешала Ткачеву продолжать заниматься и революционной работой. Вспоминая впоследствии это время, он писал: «С гимназической скамьи я не знал другого общества, как общество юношей, то увлекающихся студенческими сходками, то таинственно конспирирующих, то устраивающих воскресные школы и читальни, то заводящих артели и коммуны, то опять хватающихся за народное образование, за идею сближения с народом и опять и опять конспирирующих; я всегда был с ними и среди них – всегда, когда только меня не отделяли от них толстые стены каземата Петропавловской крепости».
К сожалению, вся эта напряженная и интенсивная революционная деятельность Ткачева остается до сих пор почти неизвестной нам[168]. Известно только, что в 1865 году Ткачев подвергся кратковременному аресту за участие в демонстрации, устроенной молодежью в театре, где шла пьеса, в которой высмеивались «нигилисты»[169], что в 1866 году он вновь был арестован в связи с каракозовским делом, но вскоре же освобожден, что в 1867–1868 годах он был близок с бывшими каракозовцами, организовавшими в Петербурге революционную коммуну, известную под названием «Сморгонская академия». Более подробными, но также далеко не полными сведениями располагаем мы относительно участия Ткачева в нечаевском деле.
Зимой 1868–1869 года в петербургских высших учебных заведениях происходили сильные студенческие волнения. Как по причинам, их вызвавшим, так и по задачам, которые выдвигались участниками движения, волнения эти были как бы непосредственным продолжением студенческого движения 1861 года, о котором мы говорили уже выше. Как и в 1861 году, студенты добивались предоставления им права собирать сходки, устраивать кассы взаимопомощи и библиотеки, а также смягчения того надзора, под которым они находились в высших учебных заведениях. При этом в 1868–1869 году среди студентов образовались две партии. В то время как одна из них, ограничиваясь вышеуказанными требованиями, стремилась удержать движение в рамках исключительно академических, другая часть студенчества старалась придать движению политический характер и заставить студенческую массу от борьбы за свои собственные нужды перейти к борьбе за освобождение народа от деспотической власти царского правительства. Во главе этой второй части петербургского студенчества стоял приобретший впоследствии громадную известность, а в то время еще никому, кроме ближайших товарищей, не известный революционер С.Г. Нечаев.
Убежденный в том, что положение русского народа настолько тяжело, что в ближайшее время в России неминуемо должен будет произойти ряд крестьянских бунтов, Нечаев находил необходимым заранее готовиться к этому и теперь же создать революционную организацию, которая была бы достаточно сильна для того, чтобы взять на себя руководство приближающейся революцией. Этим всецело определялось отношение Нечаева к студенческим волнениям, происходившим в Петербурге. Для него эти волнения были только средством втянуть молодежь в революционное дело.
Нам неизвестно, когда и при каких условиях познакомились друг с другом Нечаев и Ткачев. Однако мы знаем, что в студенческом движении 1868–1869 года они выступают сообща, возглавляя левую, наиболее решительно настроенную часть студенчества.
Для Нечаева, не успевшего еще в то время приобрести известность в революционных кругах, совместная работа с Ткачевым представляла большой интерес. Ткачев, как сотрудник журналов «Русское слово» и «Дело», пользовался уже значительной популярностью среди радикально и революционно настроенных элементов русского общества. Он был известен как автор ряда статей, в которых его революционные и социалистические убеждения нашли достаточно ясное выражение. В революционном подполье того времени Ткачев был своим человеком.
С другой стороны, яркая индивидуальность Нечаева, его громадная сила воли и непоколебимая преданность революционному делу несомненно должны были привлечь к нему внимание Ткачева. Мы не знаем в подробностях роли Ткачева в движении 1868–1869 года. Однако несомненно, что она была очень заметной. Квартира Ткачева являлась центром, где собирались сторонники Нечаева. Вместе с Нечаевым Ткачев вошел в состав комитета, который намеревался принять на себя руководство студенческим движением. Когда от тайных сходок, собиравшихся на частных квартирах, студенты в марте 1869 года перешли к открытому протесту и стали устраивать свои сходки в аудиториях высших учебных заведений, Ткачев написал прокламацию «К обществу», в которой изложил студенческие нужды и требования. Эта прокламация была тайно отпечатана в легальной типографии, принадлежавшей жене Ткачева А.Д. Дементьевой. Выпуская эту прокламацию, Ткачев рассчитывал привлечь внимание общества к студенческому делу и рассеять те клеветнические измышления, которые распространялись относительно студентов полицией.
О том, какие задачи Ткачев и Нечаев ставили студенческому движению и в каких формах мыслилось ими перерастание этого движения в чисто революционное, мы можем судить по дошедшему до нас документу, носящему название «Программа революционных действий». Кто именно был автором этого документа, мы не знаем. Вернее всего, что он был продуктом коллективного творчества и что Ткачев, как и Нечаев, принимал ближайшее участие в его составлении. Несомненно, что документ этот формулировал взгляды кружка, группировавшегося вокруг Нечаева и Ткачева.
Документ этот составлен в расчете на близость революции, наступления которой авторы склонны ожидать в феврале 1870 года и к которой они считают нужным деятельно готовиться.
Задачей революции программа ставит полное ниспровержение всего современного общественно-политического строя, основанного на господстве сильного над слабым, богатого над бедным, капиталиста над рабочим. Радикальное переустройство общественных и экономических отношений недостижимо при современном политическом строе. Поэтому первой задачей революционеров должно быть «истребление гнезда существующей власти», т. е. политическая революция.
«Итак – социальная революция, как конечная цель наша, и политическая, как
