Манфред фон Рихтхофен - Красный истребитель
Наконец мотор заглох окончательно, поскольку в него попали. Мы летели все ниже и ниже и просто ухитрились проскользнуть над лесом и приземлиться на брошенной артиллерийской позиции, про которую накануне вечером я докладывал, что она занята русскими. Я сказал об этом Холку. Мы выбрались из нашей «коробки» и поспешили укрыться в ближнем лесу. У меня был пистолет и шесть обойм. Холк был безоружен.
Из леса я увидел, что к нашему самолету бежит солдат. Я испугался, заметив, что на нем не шлем с никой, а каска, – видимо, это был русский. Когда человек приблизился, Холк закричал от радости, поскольку тот оказался гренадером прусской гвардии. Наши элитные войска атаковали на рассвете и ворвались на вражеские батареи.
Холк потерял свою собачку. Он брал ее с собой в полет каждый раз. Она спокойно лежала в кабине. В лесу она еще была с нами. Вскоре мимо нас проследовали германские войска. Это были охрана и штаб принца Эйтеля Фридриха. Принц снабдил нас лошадьми, так что мы снова уселись на моторы, правда работающие на овсе. К сожалению, собачка потерялась, когда мы ехали верхом. Возможно, она по ошибке последовала за другими воинами.
Поздно вечером мы добрались до нашего аэродрома. Разбитый самолет остался далеко.
Россия – Остенде (От двухместного к двухмоторному истребителю)Наступление немцев в России постепенно было остановлено. 21 августа 1915 года меня перевели в «большие истребители"15 в Остенде, где я встретил своего старого знакомого Зумера. Мы увиделись с Зумером на вокзале в Брюсселе.
Это было прекрасное время. Я не слишком много видел войну, но этот опыт был для меня неоценим, поскольку я прошел школу истребителя. Мы часто летали, редко вступали в воздухе в бой и не имели особых успехов. Мы занимали отель на берегу и после обеда всегда купались. К сожалению, постоянными посетителями пляжа были только солдаты. Завернутые в разноцветные халаты, мы сидели на террасах и пили кофе.
Однажды за этим занятием мы вдруг услышали горн. Нам сообщили, что приближается английская морская эскадра. Не желая показывать свое волнение, мы продолжали пить кофе. Внезапно кто-то крикнул: «Вон они!» На горизонте, хотя и не очень отчетливо, показались какие-то дымящие трубы. Позже стало ясно, что это корабли. Мы немедленно вытащили наши бинокли и начали разглядывать их. Кораблей было много. Вскоре нам стало понятно, что они собираются делать. Мы поднялись на крышу, откуда обзор был лучше. Внезапно в воздухе что-то просвистело и грянул взрыв. Снаряд попал в то место, где мы только что купались. Я никогда не бегал так быстро в «укрытие для героев», как делал это тогда.
Английская эскадра выстрелила но нас еще три или четыре раза, а затем начала бомбардировать бухту и железнодорожную станцию. Они почти ничего не разрушили, но навели безумный ужас на бравых бельгийцев. Лишь один снаряд угодил в замечательный отель «Палас» на берегу. Это было единственным ущербом. К счастью, пострадал только английский капитал, поскольку отель принадлежал англичанину.
Вечером мы вновь энергично летали. В одном из полетов мы углубились далеко в море на нашем двухмоторном истребителе. Мы экспериментировали с новым рулевым механизмом, который, как нам сказали, позволяет лететь прямо даже с одним работающим двигателем. Когда мы были достаточно далеко, я увидел под собой корабль, но не на поверхности воды, а под ней. Это было удивительно. Если море спокойно, можно видеть все до самого дна. Разумеется, это невозможно на глубине 25 километров, но на нескольких сотнях метров можно четко видеть. Я не мог ошибиться в том, что корабль движется под водой, и привлек внимание Зумера. Мы спустились ниже, чтобы получше рассмотреть. У меня было слишком мало морского опыта, но, по-видимому, это была подводная лодка. Чья? Этот вопрос, на мой взгляд, мог быть решен только морским экспертом. Трудно различить какой-либо цвет, да и флага здесь нет. У нас была пара бомб, и я размышлял, сбросить их или нет. Субмарина не видела нас, так как была погружена. Мы могли летать над ней без опаски и поджидали, когда она надумает всплыть для пополнения запаса свежего воздуха. Тогда можно было бы сбросить наши бомбы.
Пока мы «играли с призраком» под нами, я вдруг заметил, что в нашем охлаждающем аппарате постепенно исчезает вода. Это мне не понравилось, и я привлек внимание своего коллеги. У него вытянулось лицо, и мы поспешили домой. Нам нужно было преодолеть около 20 километров до берега. Мотор стал работать медленнее, и я уже готовился к погружению в холодную воду. Но мы выкарабкались! Наша махина с новым управлением на одном моторе доставила нас на берег и приземлилась. Хорошо быть удачливым. В тот день мы больше не испытывали новое рулевое управление, иначе наверняка утонули бы.
Капля крови за Отечество (Остенде)Я никогда еще не был серьезно ранен, наверное, потому, что вовремя наклонял голову или пригибался. Часто я даже удивлялся, что в меня не попали. Однажды нуля прошла сквозь оба моих меховых ботинка. В другой раз пробила кашне. Еще был случай, когда пуля прошла вдоль руки через мех и кожаную куртку, но сам я не был задет.
Однажды мы стартовали на истребителе, чтобы «порадовать англичан бомбами». Было интересно убедиться в эффекте бомбежки. По крайней мере, наблюдать, как взрываются снаряды. К сожалению, с моей большой машины, очень хорошо приспособленной для перевозки бомб, невозможно было наблюдать за эффектом бомбометания, потому что крылья самолета загораживали объект. Это всегда бесило меня и оставляло в неудовлетворенности. Если же слышишь внизу взрыв и видишь серо-белое облако на месте объекта, в который целился, – это всегда вызывает радость.
Поэтому я махнул своему другу Зумеру, чтобы он слегка отвернул в сторону. Я совершенно забыл, что бесславная машина, на которой я летел, имела два пропеллера, поворачивающихся направо и налево от моего кресла наблюдателя. Я хотел показать Зумеру, куда попала бомба, и вдруг – бах! Мой палец был задет винтом и поврежден. Зумер ничего не заметил. Больше в тот раз я не заботился о попадании бомб, а быстро отделался от них, и мы поспешили домой. Моя любовь к большой машине поуменьшилась еще и оттого, что я был вынужден сидеть на земле в течение семи дней. Мне запретили летать, зато я наконец мог с гордостью сказать, что тоже ранен на войне.
Моя первая битва в воздухе (1 сентября, 1915 год)Зумер и я мечтали о сражении в воздухе. Мы летали на нашем «большом истребителе». Само название машины придавало нам уверенности, и мы думали, что нашему врагу будет невозможно удрать от нас.
Мы находились в полете каждый день но пять-шесть часов, не встречая ни одного англичанина. Я был обескуражен этим. Но одним прекрасным утром мы вновь вылетели на охоту, внезапно я увидел аэроплан «фарман"16, который вел разведку, не замечая нас. Зумер направился к нему. Мое сердце забилось учащенно. Было интересно, что же произойдет. До этого я имел весьма расплывчатое представление о битве в воздухе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});