Виктор Чернов - Команданте Чавес. Его боялась Америка

Именно США развязали первую империалистическую войну за передел колониальных владений – Испано-американскую[19]. 15 февраля 1898 г. после взрыва американского броненосца «Мэн»[20], правительство президента США У. Мак-Кинли, под предлогом поддержки национально-освободительного движения на Кубе (восстание против испанского господства началось на острове в 1895 году) объявило войну Испании. В ходе боевых действий США захватили принадлежавшие Испании с XVI века Кубу, Пуэрто-Рико, Филиппины. Согласно Парижскому миру, завершившему войну, Испания отказалась от прав на все эти колонии, которые были объявлены «свободными государствами», оказавшимися, однако под тем или иным контролем США. Гуам – южный остров в составе Марианских островов, подчинявшихся генерал-губернатору Филиппин, был передан по Парижскому договору Соединенным Штатам, а в феврале 1899 года Испания продала остальные Марианские острова Германской империи.

Впоследствии Куба и Филиппины получили юридическую независимость. Пуэрто-Рико и Гуам по-прежнему подчинены непосредственно США – то есть, являются североамериканскими колониями.

В 1903 году США устроили, быть может, первую в истории «цветную революцию», в результате которой стала «независимым» государством Республика Панама. Это государство обязано своим существованием решению Соединенных Штатов проложить канал, соединяющий Атлантический и Тихий океаны. Колумбия, которой принадлежали перешеек и примыкавшая к нему территория, отвергла условия, предложенные правительством США, как невыгодные.

В ответ на это США совершают в Панаме «национальную революцию» и затем (что впоследствии стало обычным), посылают свой военный флот для «защиты» вновь образованного государства. Колумбии ничего не оставалось, как только смириться.

После того, как президент США Теодор Рузвельт внес в 1904 году в доктрину Монро свои поправки, в которых прямо провозглашались претензии США на право быть «международной полицейской силой» в Латинской Америке, уже в первые десятилетия XX века США предприняли интервенции на Кубу, в Мексику, Гаити, Доминиканскую Республику, Никарагуа, Панаму и другие страны континента.

В середине XX века, стремясь закрепить свои экономические и военно-политические позиции в Латинской Америке, США принимали активное участие в создании Организации американских государств (ОАГ, 1948 год), а в 1961 выступили с программой «помощи» странам Латинской Америки, получившей название «Союз ради прогресса»[21].

Военно-политическое и экономическое давление США на латиноамериканские государства подкреплялось идеологическим проникновением, которое, особенно после Второй мировой войны, проводилось под видом борьбы против «коммунистического вмешательства» в дела Западного полушария. Выступая в роли защитника стран Латинской Америки от «коммунистической угрозы», США участвовали в подготовке вторжения на Кубу контрреволюционеров в 1961 году и добились исключения Кубы из ОАГ в 1962. Закрепляя свое влияние в западном полушарии, США навязали латиноамериканским странам принятие таких соглашений, как договор «О взаимной обороне» и резолюцию «О борьбе с международным коммунизмом», которые использовались правительством Соединенных Штатов для вмешательства во внутренние дела других американских государств.

Понятно, что такой сосед по общеамериканскому дому не мог не вызвать опасений у стран Латинской Америки. Начиная еще с Симона Боливара и заканчивая Уго Чавесом и Фиделем Кастро, лидеры государств западного полушария призывали противодействовать вмешательству США во внутренние дела их стран. Однако призывы эти кончались зачастую либо смертью, либо свержением тех, кто возмущался экономическим засильем и неприкрытой агрессивностью северной сверхдержавы.

Глава 3. Уго Чавес – социалист XXI века

«Самого великого социалиста нашей эры звали Иисус Христос. Подумайте только, Иисус капиталист… Кому в голову может придти такое?.. Или капитализм, который является прямой дорогой в ад, или социализм, если вы хотите построить Царство Божье на земле».

Несмотря на победу в холодной войне, Соединенные Штаты столкнулись в конце XX – начале XXI веков с новыми вызовами своей глобальной гегемонии. Именно об этом предупреждал североамериканскую политическую элиту Збигнев Бжезинский в своей книгах «Выбор: мировое господство или глобальное лидерство» и «Второй шанс». Бжезинский спрогнозировал появление новой антиамериканской идеологии, основанной на синтезе экономической теории марксизма, христианского гуманизма и радикального экологизма. Бжезинский пишет, что «в какой-то момент американцы столкнутся с коалицией, возглавляемой Китаем в Восточной Азии и Индией и Россией в Евразии, в которую затем может быть вовлечен и Иран». Развитие интернета приведет к обвальному распространению антиамериканизма в странах третьего мира, которые бросят «вызов глобальной иерархии, на вершине которой находится Америка». Бжезинского особенно беспокоит как раз сетевой характер распространения массовой антиамериканской идеологии.

«Что делать Америке, если ей придется столкнуться с рождением новой идеологии, носителями которой являются несколько небольших государств, не имеющих имперских амбиций, но находящихся на высоком уровне идеологической мобилизации? – спрашивает А. Рублев в своей статье «Страшный сон Бжезинского»[22], и продолжает:

– Надо сказать, что сегодня процессы возникновения новых идеологически полюсов происходят с поразительной быстротой. В качестве примера можно указать на латиноамериканский «боливарианизм»[23] или «социализм XXI века», возникший в результате осмысления Уго Чавесом кубинского опыта. Любопытно, что латиноамериканский региональный блок АБЛА, оформился практически одновременно с выходом в печать «Второго шанса» Бжезинского в 2007 году.

А ведь десять лет тому назад победа Уго Чавеса на выборах в Венесуэле воспринималась как малозначительное событие, представлявшее интерес лишь для узкого круга специалистов по Карибскому региону. Тогда Чавес, на первый взгляд, мало отличался от широко распространенного в Латинской Америке типажа военно-популистского лидера, которых в истории континента было, как минимум, несколько десятков. Однако, придя к власти, Чавес начал стремительную идеологическую эволюцию, сблизился с Фиделем Кастро и стал выдвигать идеологические инициативы, имеющие глобальный характер. При Чавесе Венесуэла превратилась в «плавильный котел» идеологий, в котором «варятся» сегодня элементы солидаризма, теологии освобождения, индейского национализма, марксизма советского типа, троцкизма, доктрины «новых левых» и классической европейской социал-демократии».