Николас Шэффнер - Блюдце, полное секретов. Одиссея «Пинк Флойд»

К началу 1966 года антипатия Дженнера к рок-музыке пошла на убыль: «С появлением Боба Дилана и THE BYRDS я понял, что и поп-музыке есть что рассказать, в отличие от всякой чуши, вроде «itsy-bitsy yellow polka-dot bikini»…». Кроме того, до этого «делового битника», как прозвали Дженнера друзья, дошло, что из условий контракта между только что созданным отделением, занимавшимся авангардным джазом, и фирмой Электра следовало: «Чтобы заработать хоть какой-то мизер, мы должны были продавать миллионы пластинок. И речи не было о том, чтобы разбогатеть! Просто получать какие-то копейки и делать что-нибудь. Выплачивая по 2 процента положенного авторского вознаграждения, мы даже не могли покрывать производственные расходы. И я пришел к выводу — позарез нужна поп-группа, ибо тогда я думал, что именно поп-группы приносят деньги». Одним воскресным майским днем Дженнер пришел в состояние полного отупения от проверки экзаменационных работ (весенний семестр подходил к концу). Ровно за одно поколение до него точно так же ошалевший от текучки профессор Дж. Толкиен (J.R.R. Tolkien) в качестве разрядки набросал на чистом листе одной из студенческих работ: «В норе, вырытой в земле, жил хоббит», начав таким образом мифическую сагу о Средиземье, ставшую библией зарождавшегося британского андеграунда. Питер Дженнер, в свою очередь, отложил экзаменационные работы в сторону, чтобы заскочить в клуб The Marquee, где он и открыл для себя бесповоротно субкультурную группу.

Большая часть присутствующих на «Спонтанном Андеграунде» наслаждалась огромным розовым желе (известным американцам под названием Jelly-O), которое стало неотъемлемой частью альтернативных лондонских хепенингов. Несколько решительных молодых хипстеров покрыли свои роскошные наряды розовой смесью под музыку группы с весьма подходящим названием — THE PINK FLOYD SOUND.

Находившийся больше под впечатлением от группы, нежели от желе, Дженнер раздумывал, а были ли ПИНКИ воплощением его фантазий и могли ли они помочь удержать на плаву DNA Records и дать ей шанс вырваться вперед. «Они играли авангард, и они были отменно хороши, — говорит Дженнер, — у меня уши горели, так как во время исполнения обычных блюзовых вещей или «Louie Louie» они ударялись в психоделические разработки-интерлюдии».

«Помню, как я кружил вокруг сцены, когда первый раз увидел их в Marquee, пытаясь разобраться, откуда же шел звук и кто этот звук издавал. Обычно слышишь бас-гитару: «Бум, бум, бум», фортепиано: «Клик, клик, клик» и «Дзинь, дзинь, дзинь» — это гитара. Однако во время сольных инструментальных проходов, я не мог разобрать, где гитара, а где — клавишные. Это очаровало и заинтриговало меня. Музыка не была ровной и аккуратненькой, как у большинства рок-групп, бывших, на мой взгляд, весьма скучными: «Моя малышка любит меня. Да, да, да!» — с одними и теми же повторяющимися аккордами».

«При критическом подходе, характерном для представителя среднего класса, я был в состоянии принять их, я мог понять, что то, что они делали, было интересно».

Позже Дженнер проследил путь басиста и барабанщика до их лондонской квартиры в северном Хайгейте. В интервью в 1973 году Роджер Уотерс вспоминает, как «Дженнер пророчествовал: «Вы, парни, станете известнее THE BEATLES!». Ну, мы так посмотрели на него и ответили с сомнением в голосе: «Да ладно, увидимся, когда мы вернемся, — пришло время поваляться нам на солнышке на континенте»…».

В процессе этой встречи будущий заправила шоу-бизнеса выяснил, что ПИНК ФЛОЙД САУНД находились на грани распада из-за отсутствия регулярных выступлений, напряженки с поиском новой работы и стремления Роджера Уотерса и Ника Мейсона посещать занятия на архитектурном факультете лондонского Политехнического колледжа. Более того, певца и гитариста Сида Барретта (о котором Дженнер подумал, что у того есть все задатки звезды) пока больше интересовала живопись, чем игра в группе.

Глава 2. Эмбрион

Именно в Лондоне, родном городе Ника Мейсона и Рика Райта, началась история группы ПИНК ФЛОЙД. Три человека, трое флойдовских «рулевых» — Барретт, Уотерс и Гилмор — были родом из Кембриджа, расположенного почти в часе езды на автомобиле или на поезде к северу от столицы Великобритании.

Кембридж с тринадцатого века занимает доминирующее положение в системе английских учебных заведений благодаря известному во всем мире университету. Колледжам Кембриджского университета принадлежит почти вся городская собственность, а его студенты, обслуживающий персонал и преподаватели составляют более одной пятой стотысячного населения. Этот город неповторим своим богатством и утонченностью, а также красотой средневековой архитектуры и природы. Что же касается так называемого «качества жизни», то Кембридж может предложить самое лучшее из того, что может предложить вся Англия.

Центр города — у моста через реку Кэм, от которого и пошло название, — лабиринт узких, извилистых улочек, где можно увидеть старинные церкви и постоялые дворы. Постепенно они уступают место окраинам, застроенным домами из красного кирпича, — таким, как Шерри Хинтон, где вырос Сид Барретт. Там проходит ежегодный фестиваль народной музыки.

Ландшафт меняется — холмистые парки Грантчестер Медоуз, в которых уютно расположились коттеджи в тюдоровском стиле и которые увековечены Роджером Уотерсом в его песне; местность, которую Дейв Гилмор однажды назвал своим домом.

Еще дальше — живые изгороди из буйнорастущей зелени, где триста лет назад располагались ныне осушенные непроходимые топи, населенные, как гласят предания, плетущими паутину чудовищами, издававшими неразборчивые звуки вроде «уммагумма» («ummagumma»). Но, скорее всего, современный турист встретится здесь с многочисленными стадами коров, мирно пасущимися на лужайках. Такая встреча — словно напоминание об обложке альбома ПИНК ФЛОЙД «Atom Heart Mother». Если же добавить капельку собственного воображения, то можно увидеть и черно-зеленое пугало, стоящее посреди поля, засеянного ячменем, которое вдохновляло Сида Барретта во время работы над первым альбомом. Сегодня многие приезжают сюда посмотреть на эти бывшие топи, главным образом, потому, что здесь, под бесконечно унылыми рядами белых крестов покоятся кости тысяч американских военных, погибших во второй мировой войне.

Питер Дженнер, как и Джон Хопкинс, посещал занятия в Кембриджском университете, однако пропасть между «городом» (местными жителями) и «мантиями» (студентами) исключала вероятность их встречи с будущими «основоположниками» новой музыки.

В отличие от других звезд британского рока, кормчие ПИНК ФЛОЙД не могли (или же все-таки могли?) похвастаться своим «рабочим происхождением». Они были выходцами из семей «белых воротничков», их родителей можно было назвать натурами утонченными. Дуг Гилмор — профессор генетики, его жена Сильвия — преподаватель в школе. Позже она работала киноредактором. Макс Барретт был полицейским патологоанатомом, известным также как ведущий специалист страны по проблемам, связанным с детской смертностью. Мэри Уотерс — школьная учительница, принимавшая активное участие в политической жизни города, ее муж в свое время тоже учительствовал, читал лекции по религии и преподавал физкультуру.