Иван Бессмертный - Силуэты разведки
Направляясь в гости, я знал о его детях почти все, поэтому каждому прихватил соответствующий подарок. Прощаясь, я чувствовал себя Дедом Морозом. К тому же я узнал все даты рождения и старался их не пропускать, а это случалось почти каждый месяц. Причем мои отношения с детьми были предельно искренними, и они меня действительно полюбили, а уж хозяин после этого и подавно. Он пригласил меня зайти к нему на работу. Как раз в это время представители нашего посольства пытались получить реакцию руководства страны пребывания по одному важному вопросу международной политики. И тут, попивая перед ним кофе, я замечаю на столе протокол заседания президентского совета на эту тему. Читать приходится вверх ногами, всеми силами стараюсь скрыть свою заинтересованность, но, судя по всему, не получается. Но вместо того, чтобы спрятать документ, он дает возможность его дочитать, да еще и переворачивает на следующую страницу, где окончание. При этом как будто не замечает моего интереса, отвлекаясь на свои дела.
После этого случая мне пришлось тщательно отработать технику чтения вверх ногами и затем неоднократно использовать ее для изучения важнейших документов на столе у моего знакомого. Конечно, я понимал, что он дает подсмотреть материалы выборочно, руководствуясь какими-то своими соображениями, но и это представляло колоссальную ценность. А воочию мы говорили о погоде, рыбалке, детях, политике.
— Анатолий Викторович, в то время, судя по фильму «ТАСС уполномочен заявить», в Африке было неспокойно, часто случались перевороты и в этот процесс активно вовлекались иностранные разведки. Вас это каким-то образом коснулось?
— Во-первых, в реальности события разворачивались не в Африке, как это показано в фильме, а в другом месте. Хотя в остальном все построено на конкретных событиях с небольшим домыслом Юлиана Семенова. Кстати, директором этого фильма был мой приятель, который знал, чем я занимаюсь. Я как раз находился в Москве между загранкомандировками, и он предложил мне быть консультантом сериала. Но в конечном итоге руководство КГБ назначило консультантами представителей контрразведки, ведь это была их операция.
Что касается остального, то мне пришлось быть свидетелем четырех государственных переворотов и одной гражданской войны. Первый раз это произошло в 1966 году в Гане, где я в то время был уже заместителем резидента советской разведки. По нашим меркам, он носил антисоветскую направленность и был инспирирован извне. В три часа ночи началась стрельба. Нужно было срочно ехать в посольство и информировать Москву. Сначала сел в машину, но затем передумал, решил, что пешком безопаснее. Всю дорогу, а это около километра, вокруг хаотично летали трассирующие пули. Все остальные дни тоже приходилось проводить на улицах, чтобы докладывать реальную картину, даже подвозить солдат с оружием.
В следующий раз, уже в другой стране, как-то во время очередного путча поздно вечером возвращался на машине домой после встречи с источником. Неожиданно останавливает военный патруль. Автомат Калашникова в грудь, обыскивают. Начинаю протестовать, объяснять, что я дипломат, показываю на номера автомобиля, предъявляю паспорт. Никакой реакции, даже наоборот, раздражаются, передергивают затвор и кладут палец на спусковой крючок. В это время я замечаю, что сержант пытается что-то прочитать в моем паспорте, держа его вверх ногами. Ну, думаю, плохи мои дела, раз ребята даже в школе не учились. К счастью, неожиданно подъехал офицер, быстро во всем разобрался, извинился за подчиненных, мол, что с них возьмешь, безграмотные. Напоследок у меня еще хватило сил шутить, что чуть не схлопотал пулю из своего же автомата. Посмеялись, обнялись, и я в холодном поту поехал дальше.
— Известно, что существует неписанный кодекс поведения разведок. Одно из его положений требует не вербовать «под чужим флагом» — что это значит в современных условиях?
— Это значит: нельзя вербовать под флагом той страны, с которой существуют очень хорошие межгосударственные отношения.
Кстати, в апреле 1992-го года в Алма-Ате состоялось совещание руководителей разведок стран бывшего Советского Союза, за исключением трех прибалтийских карликовых государств. На этом совещании было принято такое решение: каждая страна берет на себя обязательства — не вести разведку друг против друга.
И если уж говорить о кодексе чести, то в разведке есть принцип корпоративности. Это когда все сотрудники разведки, не потому что они любят или не любят страну своих соперников, не допускают таких действий в отношении коллег по другую сторону баррикады, которые бы кончились кровью или смертью. То есть кодекс чести требует уважения труда разведчика, который не является нашим другом.
— А как же аварийные ситуации на дорогах?
— Это контрразведка делает. Вы же знаете, что, например, дипломатическая служба построена на принципе паритетности. Так и в разведке. Если я тебе сделаю бяку, то ты мне ответишь тем же. Хотя подковерная интеллектуальная борьба идет постоянно.
У меня, кстати, Нигерии были хорошие отношения с резидентом ЦРУ. Кстати, он прекрасно знал, что я знаю, что он — резидент.
Резиденты ЦРУ, в отличие от других, стремятся приоткрыть завесу таинства, подрасшифровать себя. И знаете из-за чего? Если вдруг кто-то пожелает предложить свои услуги, чтобы знал, к кому обращаться. А, вообще-то, американцы — самый перепуганный народ в отношении инициативников. Я, например, всегда говорил: «Никогда не гоните, давайте посмотрим, кто к нам пришел».
Кстати, у нас, в Украине, пару лет назад была потрясающая сцена. Один энтузиаст-украинец пришел в американское посольство предлагать услуги. Кончилось это тем, что его взашей оттуда выгнали, выбросили его бандероль — и все это с криком: «Уберите своего провокатора!» Именно для того, чтобы такого не было, американцы всегда немного приоткрываются. В свою очередь умные инициативники всегда очень приглядываются, к кому обратиться, чтобы их не выставили.
— Следующий вопрос насчет агентуры. Мне почему-то думается, что спецслужбы, желая заагентурить человека, могут его обхаживать только до тех пор, пока он не даст расписку, а потом — возможен шантаж.
— Если бы я попытался кого-либо шантажировать, этим самым я подставил бы себя под возможное выдворение. Знаете, в разведке по принуждению не работают. Даже агентура. Если человек не хочет, если он отказывается или же отказывается уже в ходе сотрудничества, надо пожать ему руку, сказать — «спасибо!», и отпустить с миром. Иначе — все может очень плохо закончиться. На разведку должны работать энтузиасты, люди увлеченные. К слову сказать, знаменитая «Кембриджская пятерка» ни копейки не взяла от советской разведки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});