Феликс Чуев - Солдаты Империи. Беседы. Воспоминания. Документы.

Начальник Управления ВВС Алкснис».

– У меня же отец сидит!- говорит Байдуков начальнику академии.

– Об этом знают получше тебя,- отвечает Тодорский.

– Твой отец сидит уже второй год, но если ты попал в такое постановление, то, как военный человек, должен стать по стойке «смирно» и выполнять.

– Я готов, но имейте в виду, что я этот вопрос не поднимал и не был заинтересован. К тому же с Леваневским я не знаком, за руку не держался, видел только в кино, как спасали челюскинцев, да снимки в газетах, Что он за человек, я не знаю. Читал, что он морской летчик, потом начальник Полтавской летной школы. Чего вы от меня хотите?

– Хочу, чтоб выполнили предписание.

Однако Байдуков настроился на учебу и не торопился к Леваневскому. Через несколько дней снова вызвал Тодорский:

– Ну что, были у Леваневского?

– Да я и номер телефона не знаю…

– Ну, это мы быстро.

Начальник академии позвонил в Управление ВВС, записал на листочке телефон героя челюскинской эпопеи и протянул Байдукову. А дома его ждал пакет с грифом члена Центрального Исполнительного Комитета – приглашение приехать такого-то и во столько-то. Подпись – Леваневский.

Дальше тянуть было некуда, и в начале 1935 года Байдуков стал летать в одном экипаже с именитым Сигизмундом Леваневским и штурманом Виктором

Левченко на туполевской машине АНТ-25 – сменным пилотом, сменным штурманом и сменным радистом, готовясь к тому, что предстояло в дальнем многочасовом беспосадочном перелете.

Скажем сразу: перелет не удался. Над Баренцевым морем из двигателя забило масло, Леваневский принял решение вернуться, и Байдуков посадил машину в Кричевицах под Новгородом. Перед посадкой пришлось слить над лесом огромное количество бензина, им пропитались перкалевые плоскости, и, как только сели, одно крыло вспыхнуло. Экипаж успел выбраться на землю, Байдуков прихватил документацию и тут вспомнил, что в самолете остались деньги: Сталин распорядился выдать каждому члену экипажа по три тысячи долларов:

– Погуляйте, ребята, как следует, в Америке!

Байдуков снова кинулся к пылающему самолету…

– Дуракам везет! – с улыбкой продолжает Георгий Филиппович. – Ничего не зная про нас, откуда-то взялись две машины с солдатами и брезентом, мигом потушили пожар, я достал доллары и опечатал самолет.

Экипаж привезли в гостиницу. Прибыла правительственная комиссия. В ней был и Туполев. Подошел к Байдукову:

– Ну что, обделался ваш Леваневский? Струсил!

– Нет, он не трус, – возразил Байдуков, – он очень смелый летчик.

– Мы все прибыли в Кремль,- вспоминал Георгий Филиппович,- и я никогда прежде и потом не видел таким рассерженным Сталина, хотя не раз встречался с ним. Сталин резко настаивал на том, чтобы мы не мучились, а поехали в Америку и купили там нужную для перелета машину.

– Тем более, – сказал Сталин, – товарищи Леваневский и Левченко спасли американского летчика, который летел вокруг света и упал на Чукотке. Американцы встретят их с большим почетом.

Попросил слова Леваневский.

– Ну что у вас? – недовольно буркнул Сталин.

– Товарищ Сталин, я хочу сделать заявление.

– Заявление? – спросил Сталин.

Леваневский посмотрел на Молотова, который что- то писал в тетрадке. Летчик, видимо, решил, что Вячеслав Михайлович ведет протокол заседания, что вряд ли, но говорить стал в его сторону:

– Я хочу официально заявить, что не верю Туполеву, считаю его вредителем. Убежден, что он сознательно делает вредительские самолеты, которые отказывают в самый ответственный момент. На туполевских машинах я больше летать не буду!

Туполев сидел напротив. Ему стало плохо. Байдуков и Левченко замерли от неожиданности, потому что ничего подобного от своего командира раньше не слышали.

Леваневскому в полете не в первый раз не повезло. А летчик, конечно, он выдающийся. И образ его для меня нисколько не потускнел от того, что он сказал о Туполеве. Андрея Николаевича арестуют значительно позже.

В ту пору жили другие люди и мыслили по-другому. Сделал неудачную вещь – враг.

Когда мы с Байдуковым заговорили о репрессиях, он сказал:

– Ну хорошо, Сталин виноват. Но ведь он великий революционер! И с ним были такие революционеры, как Молотов, Ворошилов и другие. Что, они не могли сказать Сталину: «Ты не прав!»? Но они разделяли его точку зрения. А массовые репрессии я объясняю низким уровнем развития всего нашего народа и партии, в частности.

Байдуков продолжил свой рассказ о том заседании у Сталина:

– Увидев, что я поднял руку, Ворошилов, который всегда поддерживал Туполева, показал мне кулак. Но я встал и сдуру сказал: «Товарищ Сталин, я считаю, бесполезное дело – ехать в Америку за самолетом».

Сталин разозлился еще больше:

– Требую доказательств!

Впервые видел такого Сталина. Обычно он с нами ласково, очень вежливо разговаривал. А тут подошел, зеленые глаза, и сапогом два раза по ковру стукнул, мне даже смешно стало.

– Требую доказательств!

А я знал Сталина: ему раз соврешь, больше с ним встречаться не будешь!

И Байдуков сказал:

– Товарищ Сталин, за два месяца до нашего с Леваневским вылета погиб Вилли Пост, величайший летчик мира, одноглазый, который решил с Аляски перелететь до Северного полюса, а с полюса – сесть в устье какой-нибудь сибирской реки. Что, неужели в Америке нет таких самолетов, как АНТ-25? Оказалось, нет. И ехать туда за самолетом бесполезно. Что касается товарищей Леваневского и Левченко, которые спасли американского летчика, пусть едут в Америку, их там встретят с удовольствием, а мне разрешите остаться.

– Я требую доказательств! – настаивал Сталин.

– Вилли Посту, товарищ Сталин, дали бы самый лучший самолет, если бы он был в американской промышленности! И второе. Есть такие «брехунки»…

Молотов оторвался от тетради, снял пенсне и удивительно посмотрел на Байдукова.

– Вы извините, я волнуюсь,- сказал Байдуков. Волновался он и потому, что заспорил со Сталиным, и потому, что в лагерях отец-железнодорожник: 36 человек посадили за крушение поезда, 18 погибли, а ему расстрел заменили отсидкой…- «Брехунками» летчики называют наивысшего сорта информацию, которую ежегодно выпускает ЦАГИ, давая прогноз. К тому же есть более сильная английская организация, которая не один год занимается этим делом. На ближайшие четыре-пять лет вы не найдете там самолета с дальностью, большей, чем десять тысяч километров, а у нашей машины дальность четырнадцать тысяч километров, она уже существует, и, наверно, можно и дальше ее совершенствовать. Американцы- такие звонари: если бы у них что-то было, на весь мир бы растрезвонили! Более подходящего самолета для дальних перелетов, чем АНТ-25, я не вижу.