Феликс Чуев - Солдаты империи: Беседы. Воспоминания. Документы

Феликс Иванович Чуев

Солдаты империи: Беседы. Воспоминания. Документы

От автора

Признаюсь, я не думал о такой книге. Она родилась от любви. Я записывал свои впечатления, ведь мне довелось встречаться с такими личностями, не написать о которых я счел бы для себя преступлением. А если люблю, то хочу, чтобы все любили, ибо с детства был неравнодушен к славе Отечества. Меня тянуло к людям неординарным, и они отвечали взаимностью, что я считаю истинной честью и ответственным счастьем. Благодаря моим героям я сам себе становился интересным.

Как не рассказать о великой эпохе личностей, таких, как летчики Михаил Громов, Георгий Байдуков, Александр Покрышкин, Виталий Попков, легендарный маршал Голованов, первый космонавт Гагарин! Немало сказано о каждом из них, но сколько доверили они мне такого, о чем мало кто знает…

А Вячеслав Михайлович Молотов? Следуя древней мудрости, он не все говорил, о чем знал, зато все знал, о чем говорил. Да и многое не вошло в первое издание моей книги «Сто сорок бесед с Молотовым»…

Устные откровения, подаренные мне документы и фотографии – в этой книге.

Не могу забыть встречи с классиком мировой литературы XX века Михаилом Александровичем Шолоховым и великим русским поэтом Ярославом Васильевичем Смеляковым. Недавно ведущий поэтической программы на телевидении читал знаменитые смеляков-ские строки «Если я заболею, к врачам обращаться не стану…», выдавая их за стихи Окуджавы.

Безапелляционно, со знанием дела, с экрана утверждается, что Гагарин полетел в космос в 1962 году, юбилей легендарного перелета экипажа Валерия Чкалова объявили сперва в феврале, когда любому школьнику еще недавних лет была известна дата 18 июня 1937 года…

И это тоже подтолкнуло меня написать книгу о героях Сталинской эпохи.

Глава «Ветер времени» вобрала в себя небольшие истории, связанные с И. В. Сталиным, услышанные мной от многих людей, работавших с Иосифом Виссарионовичем в разные годы.

С некоторыми героями этой книги я не был знаком, но безмерно любил их и старался узнать о них много и достоверно. Я собрал эту книгу еще и потому, что если раньше русских пусть не любили, но уважали и боялись, то теперь либо жалеют, либо презирают. И может, я тоже так же стал бы относиться к своему народу, если б не эти люди, если б не верил, что лучшее в нас не погибло и, как зеленый росток таланта, пробьется сквозь бетон зависти, предательства, тупости и недалекости.

Феликс ЧУ ЕВ

21 ноября 1997 года

ВЕЛИКИЙ НЕЛЮБИМЕЦ

«Кто для вас был идеалом?» – часто спрашивали журналисты Михаила Громова.

«Никто. Я сам на себя влиял. Если я входил в коллектив, влияние шло от меня, а не на меня, и я относился к этому с большой ответственностью».

Этот ответ никогда не публиковался, и Громова упрекали за его «Я» с большой буквы…

До чего ж красив самолет АНТ-25! Говорят, современный компьютер не мог выдать более изящных, гармоничных, рациональных с точки зрения аэродинамики линий, чем придумал еще в тридцатые годы русский авиаконструктор Андрей Туполев. Сейчас этот моноплан стал музейным экспонатом. Мне, бывшему авиатору, разрешили посидеть в его кабине- тонюсенькой и безо всякой электроники. Я бы на такой машине, наверно, и до Крыма не добрался. А экипажи Чкалова и Громова в 1937 году из Москвы через Северный полюс в Америку прилетели без посадок!

Для двух экипажей было сделано два таких самолета. Один сейчас стоит в музее на родине Чкалова под Нижним Новгородом, второй, громовский, американцы просили для своего музея, но самолета, к сожалению, нет. После знаменитого перелета его на пароходе доставили на родину, привезли на учебный полигон, и летчики упражнялись, ведя по нему стрельбу и бомбометание…

Так и живем.

Я вышел из дому заранее, с запасом времени, ехал на метро, потом на трамвае, но уже от трамвайной остановки со мной рядом потянулось столько народу, что я стал сомневаться, попаду ли?

За несколько дней до этого по радио я услыхал, что 1 марта 1979 года в Доме культуры Московского авиационного института состоится встреча с Героем Советского Союза Михаилом Михайловичем Громовым. Прежде я никогда его не видел, но, конечно, читал о нем и знал, что это – легенда авиации.

С детства знал. В глиняной кишиневской хибаре, где я жил с родителями, кнопками к сырой стене была приколота глянцевая открытка тридцатых годов: Громов, Юмашев, Данилин. Фантастический экипаж, совершивший в 1937 году сверхдальний перелет в Америку через Северный полюс. Летчики – во весь рост, в белых рубашках и галстуках. Открытка по краям была аккуратно, округло обрезана, потому что кочевала с нами и красовалась на стенах разных квартир от Дальнего Востока до Молдавии. Мама, конечно, обрезала.

…Вместе с толпой я втиснулся в слякотное фойе Дома культуры. Народ осаждал кассу. И тут я понял, что люди рвутся на новый американский фильм, название которого я не запомнил, да и, кажется, не прочитал – можно ли сравнивать какое-то кино с тем, что позвало меня сюда! Рядом, слева, располагался малый зал, почти пустой, только в первых рядах сидели, да еще кое-где…

Он воцарился на сцене за столом, высокий, сухощавый, стройный- восьмидесятилетний Громов. Черный строгий костюм, белая рубашка, темно-красный галстук, платок в нагрудном кармашке, над ним – Звезда Героя и маленький знак ордена Почетного легиона Франции. Каждая деталь подчеркнуто выделялась. Даже Золотая Звезда казалась нестандартной, ярче, чем у других Героев.

Он говорил сидя. Кажется, ни разу не улыбнулся. Поначалу- все-таки ощущение старости. А потом оказалось, что это волнение, с которым он быстро справился, когда стал говорить о перелетах на тупо-левском АНТ-25:

– На этом самолете был установлен рекорд дальности 10 800 километров за 62 часа – моим экипажем.

Все остальное- выдумки журналистов. Ничего особенного рекорд не представлял. Два раза попадали в обледенение, портилась аэродинамика.

Он говорил четко, размеренно, таким, я бы сказал, интеллигентно-аристократическим, княжеским голосом, как говорят сейчас лишь первые эмигранты:

Единственный раз было трудно, когда подходили к Мексике. Горючего хватило бы и до Панамы, и мы запросили разрешения сесть в Южной Америке, но Сталин ответил: «Садитесь в США. Дикари нам не нужны». Мы и сели в США на границе с Мексикой и доказали, что летаем не хуже других.

Чкалов пролетел намного меньше нас (я ждал, когда же он заговорит о Чкалове. – Ф. Ч.), а бензина у него оставалось только на несколько минут. У нас же и горючего было достаточно, и, когда американцы открыли капот, на моторе не было ни капли масла! Можно начинать сначала.