Татьяна Лиознова - Валентин Свининников
Другое дело – ответ Мудреца Кузнецу, у которого отлитый Колокол победы уже дважды давал трещины. (Кстати, Хозяин города тоже ждёт этого колокола, чтобы стать, обладая им, хозяином во всем мире. Ничего не напоминает о современном положении дел на планете? Ожидании новых открытий в технологиях, искусственного интеллекта, чтобы укрепить власть над народами планеты.) Настоящий Колокол, как ответил Мудрец, будет отлит лишь в том случае, если к серебру, железу, меди добавить в сплав кровь того, кто жизни не пожалеет для счастья своего народа. К этому подвигу готов сам Чжэн, оставив мечту о любви. Но его опережает девушка Сяо Линь и более того – завещает ему меч с красными иероглифами, закалённый в источнике Лун-Цюане, со словами: «Его подарил мне мастер Чэнь для моего будущего мужа… Но у меня никогда не будет мужа». Какой пример личной жертвенности ради будущей победы и счастья народа! Вспоминается Пушкин с его «Русланом и Людмилой», мечом, укрытым до поры Головой, с которой сражался Руслан. Неужели Лиознова уже тогда понимала пророческие иносказания Пушкина?
И конечно, здесь видится отблеск ранних прозрений Татьяны Лиозновой о высочайшей цене личного подвига в общем народном деле. И Тихонов – Штирлиц в своих раздумьях и жертвенной готовностью к подвигу – не перекликается ли с образом Чжэна Голубой Звезды?
Юмор, лиозновский юмор, который будет позже искриться в других её фильмах, особенно в «Карнавале» и «Мы, нижеподписавшиеся», заметен уже здесь, в ранней пьесе. С юмором следим мы за жалкими попытками жадного хозяина повторить крестьянский труд. Или, например, за попытками Черепахи побывать в гостях у Макаки, на дереве. Всего-то надо помолчать, держась за хвост губами (помолчать, как той Вороне из крыловской басни), но природная вежливость подводит: Черепаха так и не смогла удержаться от слов благодарности и побывать в гостях у другой дружественной представительницы природы.
Юмор и в том, как восприняли совет Мудреца помещик и служители культа Чёрного Дракона. Чжэн, преобразившись на время в главного хранителя храма, отправляет – всего лишь словами – на дно реки вместо девушки-невесты одного за другим монахов, а затем и помещика, которому с радостью «помогают» крестьяне. Простая мысль – скинуть иго: любое, хоть помещиков, хоть служителей ложного культа, чтобы жить свободно и счастливо. С юмором воспринимается это очень доходчиво. Кстати, не за это ли атеистические власти могли закрыть глаза и на несомненное присутствие Неба во всех благих делах Голубой Звезды?..
И в другой пьесе, тоже на темы Востока, «Легенде Страны утренней свежести», угадываются темы грядущих размышлений Лиозновой о роли заморской державы, готовой на словах «защитить народ маленькой страны от любых врагов», а на деле жаждущей захватить богатства этой земли. (Словно бы прямо о современных Соединённых Штатах Америки!) Напомним, что «Семнадцать мгновений весны» рождались, чтобы раскрыть тайну закулисных переговоров союзников с гитлеровцами о сепаратном мире. В «Легенде…» заморские «покровители» покушаются и на саму душу народа, которую выражает свирель из бамбука, проросшего из тела героя, отдавшего жизнь в одной из битв за свободу Родины.
Вновь явлены ярко музыкальность и поэтичность восприятия Лиозновой окружающего мира… Почему-то при чтении этой пьесы сразу вспомнился лермонтовский «Тростник»:
Сидел рыбак весёлый
На берегу реки;
И перед ним по ветру
Качались тростники.
Сухой тростник он срезал
И скважины проткнул;
Один конец зажал он,
В другой конец подул.
И будто оживлённый,
Тростник заговорил;
То голос человека
И голос ветра был.
Лермонтовский тростник пел о несчастной любви, свирель из бамбука в Стране утренней свежести пела о мужестве и звала к борьбе. Свирель могла и накормить голодных рисом – прямо из ничего, как в пушкинских сказках могла творить золотая рыбка.
…И тут автор должен сделать маленькое отступление, вспомнить доктора технических наук, профессора МАИ Николая Степановича Мельникова, работавшего над проблемами управления летательными аппаратами, над проектом многоразового космического корабля «Буран», президента им же основанной Международной академии экологии сознания имени Пифагора. В долгих беседах с ним о проблемах взаимодействия науки и религии как разных способах познания мира, о Вселенной как неисчерпаемом и далеко не познанном источнике любых земных благ, он вполне допускал получение любых веществ из так называемой «пустоты», вакуума, в котором могут быть заключены энергии Вселенной. Но выдать их могли только на дела добрые в космическом, вселенском понимании. То, что у Лиозновой было прозрением, почерпнутым из народных верований, оказывается, можно обсуждать и на уровне строгой науки. Кстати, Лиознова с Мельниковым тоже была знакома через своих верных друзей-лётчиков. Возможно, и с нею обсуждал он эти проблемы. Ах, какие люди были в окружении Татьяны Михайловны! Но об этом речь ещё впереди.
По пьесе «Легенда Страны утренней свежести» заморские «доброжелатели», естественно, хотели присвоить себе свирель – этот символ мужества и богатства для трудового народа, но поход их на кораблях с Чёрными стрелами оканчивается бесславно. Побеждает справедливость и любовь… Дописывала Татьяна Лиознова эту пьесу-сказку уже одна, после ранней смерти в 1955 году соавтора Владимира Беляева. Пьеса вышла отдельным изданием в 1957 году.
Кстати, из-за неприятностей по поводу увольнения и «пятого пункта» Татьяна Михайловна не разочаровалась в Советском Союзе – не путала «зигзаги» власти с жизнью народа. Более того, когда в 1990-е годы многие евреи уезжали из страны, она яростно их отговаривала. И сама напрочь отказывалась от настойчивых предложений перебраться в Израиль, хотя жилось ей тогда, после развала СССР, крайне трудно.
Людмила Лисина. Когда вновь пошли разговоры об антисемитизме, наш папа позвонил ей и сказал: «Таточка, ничего не бойся, меня, курносого, на нас обоих хватит». Лиознова и в своих фильмах с большой симпатией показывала людей разных национальностей: «Все мы советские граждане».
На Киностудию имени М. Горького Лиознова вернулась в 1953 году, закалившись в трудных своих «университетах». Имела право говорить: «Я знаю кино изнутри». А о настроении её судите по такому эпизоду. Когда Константин Симонов подвозил её домой на машине, она его попросила повернуть к студии. Высунулась из окна и закричала: «Я всё равно буду здесь работать! Я буду здесь лучшим режиссёром!» И ведь стала! Но и об этом речь ещё впереди.
Названная дочь – Людмила Лисина
Наверное, именно
