Лагарп. Швейцарец, воспитавший царя - Андрей Юрьевич Андреев
Наряду с Фрибуром одержать победу в Бургундских войнах Старой Конфедерации помогли также города Золотурн, Базель и Шаффхаузен. Поэтому речь зашла о возможном расширении конфедерации. Ее дальнейшая судьба обсуждалась в 1481 году на сходе представителей всех земель в Штансе. Понятно, что после столь удачного исхода войны не могло обойтись без противоречий между союзниками, но здесь они оказались особенно явными, поставив будущее конфедерации под вопрос. Ведь к этому моменту Швейцария уже давно перешагнула рамки первоначального объединения бедных крестьянских общин из альпийских долин; теперь в дело вступали большие интересы, в том числе финансовые, и большая политика[30].
Предметом конкретного спора стал дележ огромной добычи, захваченной у герцога Бургундского, при котором «лесные земли» сочли себя обделенными, а также заключение Цюрихом, Берном, Люцерном, Фрибуром и Золотурном особого союза с признанием единого городского права, что ставило сельские населения других членов конфедерации в невыгодное положение. Тем самым обозначился глубокий раскол между городами и сельскими землями. Но, по сути, речь шла о чем-то большем – о том, переживет ли молодое государство испытание богатством и силой, сможет ли оно найти свое собственное место в сложном, постоянно меняющемся мире, который вот-вот перешагнет рубеж Нового времени?
Тем интереснее для понимания этой ситуации и выхода из нее обратиться к очередному ключевому эпизоду швейцарского национального мифа. На собор в Штансе было доставлено послание. О его конкретном содержании хроника умалчивает, зато его автор был тогда известен не только во всей Швейцарии, но и за ее границами. Им являлся святой отшельник, брат Клаус (Николай из Флюэ). Крестьянин из Унтервальдена, он успел за свою жизнь принять участие в войне, быть судьей, вырастить многочисленных детей, но затем в зрелом возрасте, с согласия семьи поселился уединенно в ущелье Ранфт (не далее километра от родной деревни), где прожил еще двадцать лет, проводя время в молитвах и благочестивых размышлениях о муках Спасителя на кресте. Его регулярно навещал священник, приносивший ему Святое Причастие – и, видимо, от него впервые стало известно о часто посещавших отшельника мистических откровениях и видениях. Так или иначе, но за советом к отшельнику стали приходить не только местные крестьяне, но даже посланники европейских политиков (так, о визите к старцу сообщал советник Сфорца, герцога Миланского). Именно поэтому во время кризиса на соборе в Штансе к Николаю из Флюэ обратились за советом: по преданию, один из священников отлучился с заседаний, добрался до кельи отшельника (от Штанса до Ранфта лишь около 15 км) и вернулся с его посланием. Сразу после этого собор пришел к компромиссному решению: принять Фрибур и Золотурн в члены конфедерации и одновременно отменить все особые союзы и права городов, которые вызывали конфликты с жителями деревень.
Логика национального мифа здесь не столько призвана объяснить, каким образом в Швейцарскую конфедерацию в 1481 году вошли два новых города (на то был целый ряд причин), сколько, что для дальнейшего развития государства самым важным было – поиск и достижение взаимного согласия, а такое стало возможным с помощью общепризнанного духовного авторитета. Причем характерно, что брат Клаус не был связан с официальными церковными структурами, то есть он не принадлежал ни к какому монашескому ордену, и даже не был священником, однако прославился среди людей именно своей чистой верой в Бога. Важная роль подобных духовных лидеров в швейцарском обществе в полной мере проявится уже в ближайшие годы, в эпоху Реформации[31].
На рубеже XV–XVI веков произошли новые важные события, после которых Швейцария превратилась в «Конфедерацию 13 кантонов» (каковой она и оставалась до начала 1798 года). Дело в том, что в это время на троне Священной Римской империи находился энергичный правитель Максимилиан I Габсбург, который не только провел реформу в империи, упорядочив ее структуры и введя единый для всех ее жителей налог, но и – в отличие от большинства своих предшественников – в стремлении вновь объединить Германию и Италию поставил в центр своей территориальной политики альпийский регион (и даже основной своей резиденцией сделал город Инсбрук в Тироле). При этом его интересы обратились на соседнее с Тиролем государство Трех лиг (Граубюнден), которое именно поэтому в 1498 году заключило оборонительный союз с Швейцарской конфедерацией. Своим инструментом в борьбе за альпийские земли Максимилиан I хотел сделать Швабский союз, объединявший города и князей Южной Германии. Однако в 1499 году швейцарцы нанесли им решительное поражение, после чего фактически завоевали независимость от Священной Римской империи. На волне этого успеха в Конфедерацию влились новые члены – города Базель и Шаффхаузен (1501) и сельские общины Аппенцелля (1513), после чего швейцарских земель (кантонов) стало тринадцать.
Военные успехи швейцарских армий были неслучайными. Чем больше росли местные города как экономические центры, где процветала торговля, тем больше в сельской местности переходили к крупному животноводству и производству мяса и молочных продуктов на продажу. А для того, чтобы пасти большие альпийские стада, не требовалось так много рабочих рук, как для занятий мелким сельским хозяйством, и соответственно, освободившиеся людские ресурсы направлялись в другие отрасли. Многие становились альпийскими проводниками, переносчиками грузов и товаров по горным тропам и т. д., но многие посвящали себя и военному ремеслу – изначально для защиты родной земли, но с течением времени были готовы продавать свои навыки на службу другим странам. Так появилось швейцарское наемничество. Его распространенность проявилась уже во время Швабской войны, одной из причин которой было то, что Максимилиан I хотел воспрепятствовать своим швейцарским подданным поставлять солдат для враждующей с ним Франции. Участвовали швейцарские наемники и в Итальянских войнах, где на рубеже XV–XVI веков шел острый конфликт за обладание Миланским герцогством. Конфедерация увидела в этом шанс и самой закрепиться в Ломбардии, а именно в тех самых итальянских долинах, откуда начинался путь к альпийским перевалам.
В 1500–1513 годах войска Швица, Ури и Унтервальдена заняли область Тессин (по-итальянски Тичино), простиравшуюся к северу от Лаго-Маджоре до Симплонского перевала и Сен-Готарда, а также вышли к Луганскому озеру. Они намеревались дальше взять под контроль всю территорию Миланского герцогства, которую после поражения в 1500 году герцога Лодовико Сфорца оккупировали французы. Но те нанесли швейцарцам сокрушительное поражение в битве при Мариньяно (1515), где проигравшие потеряли убитыми почти половину своей армии, около 10 тысяч человек. Как традиционно отмечается в швейцарской историографии, это событие не только положило конец планам по экспансии Конфедерации за пределы альпийского региона, но и подтолкнуло ее к отказу от дальнейшего участия в европейских войнах, то есть к доктрине нейтралитета. Это не означало однако, что швейцарские солдаты перестали цениться: напротив, в 1521 году французский король Франциск I подписал договор, по которому Швейцария предоставляла Франции отряд из 16 тысяч наемников в обмен на ежегодные пенсии, свободу торговли и другие преимущества. Действовал этот договор вплоть до конца XVIII века[32].
Последние наступательные действия конфедератов относятся к войнам периода Реформации. Хотя Швейцария и не стала местом рождения этого движения за обновление церковной жизни в Европе, но ее вполне можно сравнить с колыбелью Реформации, где многие идеи сформировались и выросли в
