Сподвижники де Голля - Марина Цолаковна Арзаканян
Одновременно с работой по подготовке референдума Сустель боролся за сплочение всех голлистских сил страны. После референдума политические объединения Франции начали готовиться к новым выборам в Национальное собрание. Такая же задача встала и перед голлистами, которые, естественно, должны были выступить на выборах в рамках единой партии. Ее создание было провозглашено 1 октября 1958 года. Большая заслуга в этом принадлежала Сустелю. Партия получила название Союз за новую республику (ЮНР).
Лидеры ЮНР представили новое объединение как единственное всецело преданное идеям де Голля. Однако сам генерал отказался возглавить партию и стремился представить себя арбитром всей нации в целом. Печальный опыт РПФ не давал себя забыть. Несмотря на заявления лидеров ЮНР, на самом деле стать основной опорой де Голлю и тем самым укрепить его власть голлисты смогли далеко не сразу. Дальнейшие события показали, что серьезнейшей преградой на пути к этому встала все та же «алжирская проблема». Первый внутрипартийный конфликт возник сразу после образования Центрального комитета, когда встал вопрос о том, должна ли партия иметь председателя. Сустель очень хотел создать и занять этот пост. Он надеялся, встав во главе партии, сделать ее независимой от правительства, проводящей самостоятельную политику, в первую очередь по «алжирской проблеме». Другие голлисты, не без влияния самого де Голля, считали, что ЮНР не должен иметь председателя. В конечном итоге так и получилось. ЦК партии принял решение избрать только генерального секретаря.
Правда, на время о разногласиях было забыто. Партия интенсивно готовилась к выборам. Она достигла на них большого успеха, получив 188 мандатов в Национальное собрание. В декабре де Голль был избран президентом республики. В голлистских кругах ждали, когда он назовет имя нового премьер-министра. Многие считали, что претендовать на этот пост имеет все основания Сустель[44]. Он и сам еще не потерял надежды нa такое решение генерала. Но этого не случилось. Премьер-министром был назначен другой известный голлист – Мишель Дебре. Сустель же получил пост государственного министра при премьере без каких-либо четко определенных функций.
Очень тяжелым для голлистской партии стал 1959 год. Де Голль, заняв высший государственный пост, все более отдалялся от своих сторонников, объединившихся в ЮНР. А в партии тем временем не утихали споры. По существу, партийное руководство разделилось на два враждебных направления. Ожесточенная дискуссия развернулась по одному основному вопросу: какую позицию должен занять ЮНР по отношению к президенту и правительству. Одни члены руководства отстаивали идею безоговорочного подчинения главе государства. Такого мнения придерживался генеральный секретарь ЮНР Альбен Шаландон. Другие же считали, что партия имеет полное право на самостоятельную политику. Лидером этого направления стал Сустель. За спором двух партийных течений совершенно четко прорисовывалась пресловутая «проблема Алжира». Бывший министр-резидент и стоящие за ним многочисленные голлисты – сторонники «французского Алжира» выступали за поддержку партией этого лозунга. Вокруг генерального секретаря объединились члены ЮНР, решившие полностью поддержать президента республики, позиция которого явно расходилась с ультраколониалистской. В результате генеральный секретарь неустанно отстаивал свою точку зрения на страницах голлистских периодических изданий. А Сустель и его сторонники критиковали действия Шаландона. Государственный министр даже основал свой небольшой журнал «Вот почему», на страницах которого призывал всех голлистов поддерживать самостоятельную линию партии. В такой ситуации ЮНР пребывал до осени. А в сентябре обстановка в его рядах накалилась до предела. Причиной тому стало программное заявление де Голля по Алжиру.
В своей известной речи 16 сентября 1959 года президент республики впервые провозгласил право Алжира на самоопределение. Наконец все точки над «i» оказались расставлеными, все было сказано. Де Голль, выдающийся дальновидный политик, принял твердое решение о предоставлении суверенитета даже такой своеобразной французской колонии, как Алжир. Но не все сразу смогли «перестроиться» вместе с генералом и освободиться от воззрений, которые внушались десятилетиями. Французов очень волновала проблема миллиона европейцев Алжира, с которыми многих жителей метрополии связывали родственные узы. По отношению к ним ФНО вел крутую политику, сформулированную в одной фразе: «Или чемодан, или гроб». Все прекрасно понимали, что как только Франция покинет Алжир, европейскому населению придется тут же все оставить и уехать. В результате после заявления де Голля Франция разделилась надвое. В одном лагере одобряли политику президента, в другом – резко осуждали ее.
Жак Сустель, разумеется, оказался в лагере противников де Голля. Предать идею «французского Алжира» ради продолжения своей политической карьеры он не мог. Напротив, он посчитал своим долгом отстаивать свои убеждения до конца. И вот впервые в жизни он начал открытую борьбу против самого де Голля. Вне всякого сомнения, закончиться она могла только трагически. Осознавал ли Сустель это осенью 1959 года, сказать трудно. Во всяком случае, он без промедления ввязался в бой. Среди голлистов у него было много сторонников, и он пользовался у них большим авторитетом. Прекрасно зная об этом, де Голль отправил своего министра в середине сентября с государственным визитом в противоположную часть света – Новую Зеландию и Полинезию. Генерал явно хотел таким образом отстранить его от работы на заседании ЦК ЮНР, собравшегося 18 сентября для обсуждения речи президента по «алжирскому вопросу». Сустель успел лишь оставить письмо, которое было зачитано перед открытием дискуссии. В нем автор выражал надежду, что ЦК примет «самое французское решение»[45]. После долгих и мучительных дебатов члены ЦК выступили за поддержку речи де Голля. В состав ЦК входило немало сторонников «французского Алжира». Одни из них просто решили подчиниться воле президента республики. Другие же, как некоторые члены ЦК, так и депутаты, объявили о своем протесте провозглашенной де Голлем политике. В ответ на это руководство приняло решение об их исключении из рядов ЮНР. Как только Сустель вернулся из поездки, он сразу же начал требовать восстановления в партии изгнанных депутатов. Всю осень голлистскую партию буквально лихорадило от происходящего. В такой сложной и неприятной обстановке ЮНР готовился к своему первому съезду.
Съезд собрался в середине ноября в Бордо. На его заседаниях опять развернулась дискуссия по «алжирскому вопросу». Жак Сустель стал одним из главных действующих лиц голлистского форума. По описанию современников, он был, как всегда, «невозмутимым, массивным, скрытным, почти не улыбающимся, желчным, пропитанным собственным величием»[46]. Он выступил с речью, целиком посвященной Алжиру. Бывший министр-резидент считал идею создания «независимого алжирского государства» просто недопустимой и попытался доказать это в течение своего краткого выступления. «Если знамя Франции, – восклицал он, – к невообразимому несчастью, будет опущено, то над ним поднимется черное знамя расизма, фанатизма и гражданской войны… Именно этим мы, политическое движение, должны руководствоваться при выборе своего решения. Мы не должны поступать
