Сподвижники де Голля - Марина Цолаковна Арзаканян
Правительство де Голля уже давно вело переговоры с ФНО о прекращении колониальной войны и предоставлении Алжиру независимости. Но самые активные поборники «французского Алжира», как военные, так и штатские лица, в середине 1961 года создали подпольную Секретную вооруженную организацию (ОАС). Они развернули во Франции и в Алжире широкую террористическую деятельность, пытаясь помешать образованию суверенного алжирского государства. Мало того, оасовцы неоднократно организовывали покушения на жизнь президента республики, считая, что он просто обманул французов Алжира, которые помогли ему вернуться к власти, и заслуживает за это самой суровой кары.
На пресс-конференции 18 декабря 1961 года Сустель подчеркнул, что в круглом столе должны участвовать именно все, в том числе и ОАС. Он полагал, что имеет полное право свободно выразить свое мнение. Однако, по его собственным словам, это вызвало скандал[58]. В результате ему вновь пришлось спешно покинуть Францию. Теперь он уж не увидит родины семь долгих лет. Для него начинается настоящая ссылка.
Так опять Жак Сустель оказался на крутом повороте своей судьбы. Как было жить дальше известному ученому и совсем недавно преуспевающему политику? Конечно, он мог полностью погрузиться в научные исследования, например уехать в Америку, в любимую им Мексику, где его наверняка бы приняли. Но нет. Сустель этого не делает. Он остается в Европе. Свои впечатления об этом времени позднее он представил в одной из своих книг: «Рим с его бьющими жизнью улицами и величественными останками былой славы; дождливый Брюссель, где я нашел поддержку настоящих друзей; отблески вод и гудение церковных органов Амстердама; Кёльн с темным обрывистым силуэтом его собора; Цюрих, трудящийся, серьезный, хранящий столько сокровищ и секретов под покровом буржуазных фасадов Вокзальной улицы; приветливая Лозанна; космополитическое возбуждение Женевы, где меня ожидало надежное укрытие; Лиссабон с его арками Центральной почты, гудками кораблей на реке Тахо и гулко бьющимися о скалистые берега волнами. От Средиземного до Северного моря, от Альп до Рейна – таковы этапы моего вечного блуждания. При пересечении Европы завязывались тонкие нити, которые обвивали всех изгнанников: встречи на вокзальных перронах, в прокуренных пивных Голландии, на солнечных площадках Италии, в бедных меблированных комнатах, где останавливались на несколько ночей те, все имущество которых состояло из одного чемодана. Это была какая-то странная тайная Европа ссыльных, где новости невидимо перемещались от почтового ящика к почтовому ящику. Рушившиеся надежды, стирающиеся узы дружбы или, наоборот, крепнущие в несчастье, и новые знакомства, которые вдруг озаряли лучом надежды наш мрак»[59]. Жена Сустеля Жоржет не последовала за мужем в иммиграцию. Она осталась во Франции и находилась в постоянной переписке с ним. Французские власти ее не трогали.
Что же заставило Сустеля скитаться по Европе? Что постоянно притягивало его как магнитом к родной Франции, которую он вынужден был покинуть? Вне всякого сомнения, все та же «проблема Алжира», которая, как старая рана, не давала ему покоя. Конечно, он считал, что должен еще что-то сделать, что-то сказать. Как именно? Разумеется, посредством своего великолепного пера. За семь лет ссылки Сустель пишет семь книг, из них только две научные, а остальные пять – политические. В 1962 году он работает над книгой «Преданная надежда», в которой рассказывает о своей жизни и деятельности за последние три года. Центральной в ней представлена идея «французского Алжира». Де Голль обещал следовать ей, но не сдержал слова и предал надежды многих людей.
Но только ли за письменным столом работал Сустель? Сам он уверял, что никогда не был связан ни с ОАС, ни вообще с какой-либо подпольной организацией[60]. Однако известно, что бывший министр-резидент Алжира находился в контакте с людьми из ОАС и пришедшего ему на смену так называемого Национального совета сопротивления (НСС)[61]. Эта организация, так же как и ОАС, вела террористическую деятельность и готовила покушения на де Голля. Ее основные руководители жили за границей. Один из них, полковник Аргу, в своих воспоминаниях указывал, что Сустель присутствовал на совещаниях НСС и даже был согласен с мнением тех, кто считал необходимым уничтожить президента республики[62]. Сведения об этом проникли в органы безопасности Франции. Скорее всего, именно поэтому 22 сентября 1962 года против бывшего министра было возбуждено уголовное дело по обвинению Сустеля в нанесении ущерба авторитету государства и подписан ордер на его арест[63]. В том же 1962 году Алжир получил независимость. В течение следующего года французскими службами безопасности были захвачены почти все основные лидеры НСС, и деятельность организации постепенно сошла на нет. За Сустелем тоже «охотились», но ему удалось избежать ареста.
После 1963 года жизнь опального политика становится спокойнее. Он продолжает находиться за пределами родины, в основном предпочитая Швейцарию. Теперь Сустель очень интенсивно работает, буквально как в годы юности, выпуская одну книгу за другой. «Проблеме Алжира» и отстаиванию своих неизменных позиций по этому вопросу он посвятил еще два труда – «По новому пути» и «Страница еще не перевернута», появившиеся в 1964 и 1965 годах. И только после их выхода в свет Сустель решает вернуться к этнографическим исследованиям. Он пишет две научно-популярные книги – «Искусство древней Мексики» и «Четыре солнца». Обе они были изданы французскими издательствами в 1966 и 1967 годах. Второй труд был выпущен издательством «Плон» в пользующейся большой популярностью серии «Земля и люди». Это лишний раз свидетельствует о том, что престиж Сустеля-ученого всегда был велик в научном мире, даже в самые мрачные периоды его жизни.
В 1967 году Сустель опять обратился к политической тематике. Сначала он публикует работу «Долгий путь Израиля», в которой критикует политический курс де Голля по отношению к этой стране, провозглашенный после арабо-израильского конфликта 1967 года. Вторая книга, «28 лет голлизма», во многом автобиографична. Она посвящена развитию голлистского движения и идеологии голлизма начиная со Второй мировой войны. В ней Сустель подверг острой критике некоторые аспекты государственной политики де Голля. Автор обвинял президента Французской Республики в узурпации власти, в фактическом запрещении свободного выражения мнений, если они расходились с его собственным, и нанесении, таким образом, ущерба демократии.
1968 год внес в жизнь Сустеля большие перемены. После бурных майских событий во Франции правительство решает объявить всеобщую и полную амнистию бывшим оасовцам и вообще всем, причастным к алжирским делам. Были выпущены на свободу те, кто отбывал наказание, а находящимся за границей было разрешено вернуться на родину. В их число попал и Сустель. Однако он не пожелал возвращаться в качестве амнистированного, так как не считал себя в чем-то виноватым. Бывший министр хотел,
