Хроники судебных баталий. Реальные истории практикующего юриста - Ильдар Шамильевич Резепов
Председатель суда принял нашу сторону и призвал судью, рассматривавшую наше заявление, придерживаться буквы закона. Признаться, я ожидал, что она станет метать громы и молнии, однако наставления руководителя пробудили в судье беспристрастность, и вопрос был рассмотрен в рамках закона. Это была вторая победа, а за ней последовала и третья: заочное решение было отменено!
Главные последствия отмены заочного решения:
— решение теряет свою силу, все принятые им резолюции не действуют;
— дело рассматривается заново, и можно представлять какие угодно доказательства.
Первым делом Ядвига написала заявление в органы по вопросам миграции об отмене решения о снятии с регистрационного учета по месту жительства. Затем мы представили в суд недостающие доказательства по делу.
На нашем пути возникло новое препятствие: начальник районного отдела по вопросам миграции не хотел выдавать справку о регистрации сына Ядвиги в спорной квартире, требовал решение суда о том, что ребенок не признан утратившим право пользования жилым помещением, то есть имеет право проживать в квартире. Снова пришлось обжаловать бездействие чиновника вышестоящему руководству. В жалобе были подробно описаны законодательные основания, позволяющие выдать такую справку. Кстати говоря, я жалобы пишу таким образом, чтобы у рассматривающего ее должностного лица не было сомнений в правильности моих доводов. Как правило, это работает и жалобы удовлетворяются. Так вышло и в этот раз.
Пока мы разбирались со справкой о регистрации по месту жительства, подошло время рассмотрения дела по вопросу признания ребенка утратившим право пользования жилым помещением. Суд вынес решение о частичном удовлетворении иска: все, кроме сына Ядвиги, были, как говорят простым языком, выписаны из квартиры. При этом адвокат противоположной стороны всячески старался затянуть процесс, но в этот раз судья был неумолим: решение вынесено в отсутствие представителя истца, а ходатайство об отложении в связи с отпуском адвоката не было удовлетворено. Естественно, это решение было обжаловано, но суд апелляционной инстанции не поддержал доводы наших оппонентов и оставил решение суда первой инстанции в силе.
С момента принятия решения о признании утратившим право пользования жилым помещением сына Ядвиги до отмены этого решения и отказа в удовлетворении иска в отношении моего маленького клиента прошло два с половиной года. За это время дедушка успел приватизировать квартиру и стать ее единоличным собственником. Естественно, такое положение вещей не устраивало Ядвигу, поскольку в этом случае у ее сына не было никаких прав на это жилье.
С точки зрения закона приватизация квартиры без согласия кого-либо из членов семьи незаконна. Администрация города как уполномоченный орган от собственника (муниципалитета) не могла знать о незаконности сделки, поскольку решением суда все жильцы разом стали бывшими и не имели прав на квартиру, в том числе права на участие в приватизации. Однако факт остается фактом: решением подтверждено право сына Ядвиги на квартиру. Кстати, имя у подростка настолько же распространенное, насколько редкое у его мамы, — Андрей.
Защитить права несовершеннолетнего можно было двумя способами:
— требовать включения Андрея в договор приватизации. В этом случае дед с внуком были бы собственниками квартиры в равных долях;
— признать договор приватизации недействительным и вернуть квартиру в муниципальную собственность.
Мы выбрали второй вариант. Причины такого выбора были очевидны: став собственником половины квартиры, Андрей в будущем получил бы массу спорных ситуаций, я бы сказал конфликтных. Их возникновение неизбежно, если одним объектом недвижимости владеют несколько собственников. А ситуация могла усугубиться после того, как дедушка покинул бы этот мир: у него минимум два наследника, один из которых — отец Андрея, никак не участвующий в его жизни, не испытывающий к нему отцовских чувств и, кстати, лишенный родительских прав в отношении своего сына. Второй вариант оптимален: Андрей после своего совершеннолетия смог бы проживать в квартире и, возможно, наладить отношения с дедом, помогать ему в старости. В дальнейшем стать единоличным пользователем (все мы не вечны), а затем и полноправным собственником большой трехкомнатной квартиры.
Суд признал договор приватизации недействительным и вернул квартиру в муниципальную собственность. Однако нас ждал другой сюрприз. В квартире поселилась девушка с мужем и тремя детьми, называвшая себя внучкой нашего дедушки. На самом деле родственных отношений между ними не было: Маша была падчерицей старшего сына дедушки, причем юридически это не было оформлено.
От своего имени и от имени своих несовершеннолетних детей Маша подала апелляционную жалобу на решение, в соответствии с которым Андрей получал право проживания в квартире. Мотивом жалобы стал тот факт, что ее и детей не привлекли к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований, поскольку она с семьей проживает в спорной квартире. Естественно, срок для обжалования прошел, и Маша одновременно с апелляционной жалобой заявила ходатайство о восстановлении пропущенного срока.
Несмотря на наши возражения, суд первой инстанции — а именно он рассматривает ходатайства о восстановлении процессуальных сроков — Маше срок для подачи апелляционной жалобы восстановил. Хоть я и был уверен в том, что решение по Андрею устоит в апелляционной инстанции и его не отменят, все-таки обжаловал определение о восстановлении срока.
Дело в том, что судья, удовлетворяя ходатайство Маши о восстановлении пропущенного срока, совсем не учла тот факт, что Маша и ее дети не являются лицами, участвующими в этом гражданском деле. Кроме того, никакие права решением суда не затрагиваются, поскольку рассматривался вопрос о жилищных правах совершенно иных лиц, а не ее или ее детей.
Суд апелляционной инстанции согласился с нашими доводами и отменил определение суда первой инстанции, возвратив апелляционную жалобу в связи с тем, что решение суда не затрагивает ни права Маши, ни права ее детей. Тут бы выдохнуть, но дальше — больше. Оказывается, это было только начало продолжительной изматывающей борьбы. Борьбы за жилье.
Поскольку Андрей зарегистрирован в спорной квартире, его в лице законного представителя Ядвиги привлекли в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования по делу о признании Маши и ее детей членами семьи дедушки. Этот судебный процесс был нужен для того, чтобы минимизировать потенциальную долю Андрея в квартире и не позволить ему заселиться туда. В случае удовлетворения иска Маши жизнь в квартире была бы просто невыносимой: три разные семьи, при этом
