Копунское детство - Андрей Михайлович Кириллов
Что уж думал Витька, не знаю, но после того, как ампулки закончились и можно было пойти домой, он взял из костра головешку и сунул ее между рядами досок! В эту самую вату! Она, конечно, затлела («зашаяла», как у нас говорят). Удивившись и, думаю, возмутившись, я начал ее «тушить» (гасить). А воды, к слову, у нас с собой и рядом не было. Сейчас, уже около сорока лет спустя, помнится, что «тушил» я палкой, просовывая ее между слоями досок. А надо было все эти тлеющие «шматки» просто выдернуть наружу и уже потом затоптать на земле. А может так оно и было?! Казалось, что процесс «тушения» прошел успешно. Мы погасили костер и пошли домой.
Придя домой, мы занялись ремонтом моего велосипеда «Уралец» (подростковый велосипед габаритами меньше, чем взрослый дорожный велосипед, например, «Урал»). У Вити в то время такого велосипеда не было. И мой велик по сути был для нас общим. В чем состояла суть ремонта не помню, но производили мы его во дворе Витиного дома. Мы были очень увлечены этим процессом и особо ничего кругом не замечали. Неожиданно нас окликает парень, живший на нашей же Зеленой улице, Побежимов Ваня. Он проходил мимо по улице в направлении овощехранилища и увидев нас, удивленно спросил: «Почему мы так равнодушны к необычному событию, которое происходит непосредственно в данный момент? «А что же событие?» – интересуемся мы. «А выгляньте и посмотрите в направлении Вострухи!» Мы выглянули и увидели огромный столб дыма от пожара на овощехранилище!
Трудно передать то чувство ужаса, которое мы испытали (я по крайней мере)! Иван прошел дальше и не видел, что с нами происходило дальше. Паника, ужас, страх и другие чувства в этом коктейле, видимо, лишили нас способности рассуждать и поступать адекватно. Мы зашли в квартиру Вити и стали играть в солдатиков. Были такие наборы пластиковых и металлических солдатиков (на тему гражданской, Великой Отечественной войн или другой тематики). У каждого мальчишки тех времен и возраста они обязательно были в большом количестве. Не игра это была, конечно, а паника, выразившаяся в такой форме.
Сколько прошло времени, трудно сказать. Но вдруг в квартиру вваливается компания пацанов (человек пять и Колобов Вова, в том числе). Предводительствовал «группой задержания» Харин Вова, парень года на два-три нас старше и считавшийся в то время в близкой к нам возрастной группе «авторитетом». Понятно, что «сдал» нас Колобов. Эта группа пришла нас, так сказать, задержать и отконвоировать к месту преступления.
Шли мы с Витькой как на заклание. Привели они нас к месту нашего «преступления». А там, на пожаре, понятно, что всё село: кто участвует в ликвидации пожара (в том числе и мой отец), а кто просто как зевака. Работают пара пожарных машин. Стоит милицейский «уазик» из района.
Тут решили почему-то доставившие нас конвоиры пожалеть?! Бегите, мол! Мы с дуру и побежали прочь, вниз под сопку (в направлении известного копунцам ключа у автодороги)! Заметили нас, конечно. Эти же ребята во главе с Хариным Вовой громкими криками призывали нас вернуться. И тут уж деваться некуда, предстали мы перед глазами родной советской милиции.
Допрашивали нас по отдельности. Я не запирался – да, идея моя. Да, спички для костра взял я. Вова Харин всё крутился около открытых дверей милицейской машины и нашептывал, чтобы я сказал, что это он организовал наше «задержание и конвой к месту преступления».
Пожар потушили. Эксплуатируемая часть хранилища практически не пострадала, поэтому материальный ущерб от пожара был небольшой. Дали нашим родителям штраф рублей по пятьдесят. Нас же даже на учет в детскую комнату милиции не поставили.
Домой в тот вечер я пришел тоже в ожидании большой взбучки. Но оказывается родители даже еще и не знали, что я – один из виновников пожара. Когда я, придя домой, сказал отцу: «Простите, я больше не буду», то от отца, сразу же догадавшегося о чем речь, услышал: «Андрюша, так это ты?».
Дружба наша с Витькой, очевидно, закончилась после этого случая. Тем более, что вскоре они переехали в другой район Копуни и мы уже не были соседями. Некоторое время в классе меня называли «Поджигателем». Отложилось в памяти, что в первый раз меня так назвала моя одноклассница, Вагина Наташа. В конце концов все постепенно успокоилось и забылось. Сейчас, спустя почти четыре десятка лет, даже в Копуни, наверное, мало кто помнит об этом событии, а уж тем более об его деталях.
Березовые почки, Гриха, уроки нравственности
Жили были в Копуни два друга, соседа, Гриха (на фото группы детского сада 1977 г. – третий слева) и Андрюха. Ходили в детском саду в одну группу, в начальной школе учились в одном классе. Соседями были, Гришкин дом был выше Андрюшкиного. На разных улицах, Верхней и Зеленой, но «задами» (дворами) примыкали. Гриша был из многодетной семьи и слыл хулиганом, однако каких-то выдающихся хулиганских поступков за ним, во времена дружбы с Андреем, припомнить трудно. Одно слово – молва!
Ну какой мальчишка в детстве не озорует?! И Андрей не был исключением. По соседству, на другой стороне улицы, жили Поляковы. У дяди Толи была техника: мотоцикл «Минск» и «ушастый Запорожец». Оставлял он их днем около дороги. Так вот Андрей «стырил» с «Минска» катафоты. А также «сдергивал» иногда у мотоцикла бронепровод со свечи зажигания. Однажды Андрей совершил более крупный проступок – украл из «Запорожца» огнетушитель. Не то, что ему он был очень нужен! Просто хотелось разобраться с его устройством и испробовать в действии. Не удалось испробовать. То ли огнетушитель был неисправный, то ли Андрюха что-то не так делал…Не сошло это с рук Андрею. Приходит вечером домой, а там его на крыльце поджидают мама и соседка, тетя Рая! Вот попал!!! Стали допытываться и дознаваться! А Андрей смалодушничал тогда, не я это мол, а Гришка! «Зови Гришу!» Ведь пошел, позвал, привел и только потом сознался, что это он. На
