Воспоминания о службе в Финляндии во время Первой мировой войны. 1914–1917 - Дмитрий Леонидович Казанцев
Осенью 1915 года по выбору старейшин в Стокгольме ездили в Берлин для ходатайства перед военными и гражданскими властями о развитии дела барон Адольф фон Бунсдорф и профессор Рафаэль Эрих.
Много перенесший в прошлом барон Бунсдорф в общем играл пассивную роль и нужен был для возглавления депутации благодаря носимому им титулу.
Окончательно Активный комитет сформировался осенью 1915 года в период наших крупных неудач на фронте. В состав его вошли представители всех партий в Финляндии: от старофиннов – доктор Эйно Суолахти, от младо-финнов – Хейкки Ренваль, шведский народный – Отто Окессон, от аграриев – доктор Сивен, от активистов и союза «Войма» – А. В. Нюлландер, от Александровского университета – магистры Доннер и Аппельберг[2] и от упраздненных финских войск – Гарольд Окерман (ротмистр). Совет же старейшин составили бывший сенатор Эльт, статский советник Гриппенберг, профессор Вестермарк, доктор Виктор Цильякус, бывший сенатор Гуго Раутапяя, профессор Рафаэль Эрих, директор Самуил Сарио, О. Стенрут и барон А. фон Бунсдорф.
Особый интерес и отзывчивость проявили аграрии.
Недоверие немцев к рекрутам вскоре опять проявилось. Строгая дисциплина, полнейшая изолированность батальона не только от родины, но и от кого бы то ни было из местного населения, так как отпуска и отлучки не были сначала совершенно разрешаемы, естественно, породили недовольных.
Кормили батальон хотя и сытно, но желудок рекрута не привык к той жизни, которая выдавалась, кроме того, ни у кого не было денег. Началось глухое брожение, вызвавшее намерение немецкого командования расформировать батальон. Активному комитету стоило громадных усилий сохранить батальон. Пришлось обратиться к великому врагу России и всего славянства доктору Павлу Рорбаху (уроженец города Риги), тому самому, который впоследствии подал мысль разложить страну при помощи большевизма.
Рорбах пользовался огромным влиянием в Берлинских политических кругах. Его вмешательство вызвало известную речь канцлера фон Бетмана Хольвега на заседании рейхстага 5 апреля 1916 года в защиту финляндцев. Используя последнее средство сохранения батальона, активисты ввиду недостатка у германцев живой силы должны были согласиться на отправку своих земляков на фронт под Ригу и доказать, с одной стороны, свою преданность Германии в боях с русскими, а с другой – усугубить ту ответственность перед Россией, которая по отношению к ним теперь возникала как к лицам, перешедшим на службу к неприятелю.
31 мая 1916 года егеря выступили на фронт. В тот же день батальон принял участие в параде, принятом императором Вильгельмом II. Вскоре после прихода батальона на фронт трем егерям – Туоминену, Риссинену и Викстрену – удалось перебежать к русским и просить о помиловании, изъявив свое полное раскаяние.
В общем батальон пробыл на фронте недолго, так как командующий 8-й германской армией, почему-то с самого начала предубежденный против финляндцев, резко отрицательно высказался против дальнейшего пребывания на фронте и в начале августа 1916 года. Эту часть увели в резерв сперва на побережье Рижского залива, а потом в г. Либаву.
Во время июльско боев под Шмерденом батальон потерял нескольких человек убитыми и ранеными.
Увод батальона в резерв был несомненно желателен для Комитета. Между тем брожение в батальоне опять вспыхнуло. Главной причиной, конечно, была тоска по родине, обманутость ожиданий быстрого возвращения домой (контракты с вербовщиками подписывались на полгода), безденежье и пр.
Кто был завербован в батальон? Добровольно пошли лишь идейные люди – в большинстве это были люди с высшим образованием. Они, конечно, не роптали, но их было меньше половины, допустим даже, что в тот момент была и половина, значит, другая половина приходилась на крестьян или безработных батраков. Наибольший процент людей второй категории дало население Эстерботнии и приходов Лаппо и Хермч, где население всегда враждебно относилось к русским, к чему, может быть, и были основания.
На время Великой Северной войны население жестоко пострадало от условий ведения войны в те времена, когда взятые селения подвергались разгрому, а население угонялось в плен. История сохранила до настоящего времени поименные списки погибших и угнанных в Россию. За всю войну при Эстерботнии было угнано свыше 4 тысяч мужчин и женщин в Тобольскую губернию, откуда они никогда не вернулись домой. То же случилось в 1808–1809 годах, когда этот район явился центром крестьянского восстания и работы финских партизан, что было подавлено крутыми беспощадными мерами, а несколько деревень было выжжено дотла…
ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ
о некоторых мероприятиях,
вызванных военным временем
Ввиду объявления Финляндии на военном положении сим, на основании статьи 19 Правил о местностях, состоящих на означенном положении (Сб. пост. В. К. Ф. 1909 года № 73), постановляется на время действия в крае военного положения нижеследующее:
1. Впредь до особого распоряжения воспрещается без разрешения генерал-губернатора:
1) платеж, выдача, пересылка или перевод каких бы то ни было денежных сумм, ценных бумаг, серебра, золота, платины и всякого рода драгоценных камней, а равно изделий из упомянутых металлов и камней находящимся вне пределов России как австрийским, венгерским, германским и турецким учреждениям, обществам и товариществам, так и подданным Австрии, Венгрии, Германии и Турции, непосредственно или через посредство других лиц и учреждений, где бы таковые ни находились и в каких бы правовых отношениях к ним ни состояли;
2) вывоз за границу денег и ценных бумаг, серебра, золота и платины всего на сумму более пятисот рублей, или одной тысячи трехсот финских марок, на каждое лицо с исчислением притом стоимости означенных бумаг по нарицательной их цене, а равно серебряных, золотых и иных драгоценных вещей, в количестве свыше указанного в примечании к сей статье;
3) допуск к нанятым в кредитных установлениях безопасным ящикам по доверенностям от поименованных в пункте 1 сей статьи учреждений, обществ, товариществ и лиц, находящихся вне пределов России.
2. Примечание: Вывозить за границу согласно пункту 2 сей статьи 1 дозволяется: 1) золотые и серебряные вещи для домашнего употребления в количестве до трех фунтов на каждое лицо; 2) галантерейные вещи, золотые, серебряные и др. по две штуки каждого наименования на каждое лицо; мелочные же вещи для туалета, как то кольца, булавки, запонки и т. п., сколько окажется при пассажире, если оные очевидно предназначены не для продажи.
3. Платежи денежных сумм, причитающихся находящимся вне пределов России австрийским, венгерским, германским и турецким подданным, буде им принадлежат в Финляндии торговые или промышленные предприятия или недвижимые имения, производятся в пределах Финляндии законоуполномоченным на то до начала войны управляющим означенными предприятиями или имениями.
4. Виновные в нарушении правил настоящего постановления подвергаются в административном порядке
