Эрвин Ставинский - Восемнадцатое мгновение весны. Подлинная история Штирлица
– Ну хорошо, – кивнул «Доктор», – пошли дальше!
– В процессе разработки связей А/70, – продолжил Павел, – и освещения деятельности контрразведывательного отделения полицай-президиума мы установили подходящего объекта в окружении А/70. После предварительной проверки этого объекта…
– Так, что удалось о нем узнать, – прервал Павла резидент.
– Мы сообщили его данные: Вильгельм Леман, возраст 45 лет, проживает по адресу Кармен-Сильверштрассе, 21, в двухкомнатной квартире, женат, имеет домашний телефон. Источник А/26 сообщил: Леман имеет ранг криминал-ассистента, занимает должность секретаря по картотеке в комнате 67 полицай-президиума. Среди коллег считается работником средних способностей и не особенного прилежания, любит задаваться, считая себя лучше их, но выдвинуться не смог. По месту жительства известен как комиссар криминальной полиции и очень любит, когда его так величают. Товарищи по службе полагают, что он человек без определенных политических взглядов. Мы присвоили ему номер А/201.
– Так, понятно… – резидент задумался.
Дверь кабинета неожиданно отворилась, и шифровальщик Маслов вошел в помещение. Все замолчали.
– Принес телеграмму? – спросил его «Доктор».
– Так точно… – Маслов, сделав несколько быстрых шагов, оказался между сидевшим за приставным столиком Смирновым и Гольденштейном. Открыв свою известную всей резидентуре черную папку, он достал из нее телеграмму и положил ее на стол перед резидентом. Потом, отступив на шаг в сторону, он застыл в ожидании дальнейших указаний.
– Продолжай, Павел Иванович! – сказал резидент и кивнул Маслову головой, давая понять, что тот свободен.
Подождав, пока Маслов вышел, Павел продолжил свой доклад:
– После того как была получена информация в отношении А/201, мы рекомендовали А/70 попытаться осторожно вовлечь А/201 в работу с нами. В результате последний дал согласие сотрудничать с нами…
– Какие еще материалы передал нам за это время А/70? – опять прервал Павла резидент.
– Летом от него получены подробные данные о структуре полицай-президиума, его политического отдела с указанием фамилий руководителей, а также информация, которую он добыл из бесед с отставными полицейскими Вулем и Шуленбергом. Затем А/70 проводил по нашему заданию установки, представил информацию об организации, которая используется военной контрразведкой для разработки наших учреждений в Берлине.
– Понятно, продолжайте!
– Очень ценно то обстоятельство, что А/201 связан с бывшим чиновником политической полиции Новаковским, который в настоящее время работает на военную контрразведку, с чиновником отдела Iа политической полиции Рау, который занимается выявлением подпольных радиостанций, и сотрудником военной контрразведки Лизиным. А/201 согласился информировать нас о всех заданиях, которые будут поступать от Рау через Новаковского, что для нас сейчас очень важно.
– С этой почтой мы что-нибудь будем посылать от А/201? – спросил Смирнов, молчаливо сидевший за столом.
– А/201 передал нам копию доклада руководителя компартии Германии, который был направлен во все районные парторганизации, – объяснил Павел.
– Как он его получил, – сразу насторожился резидент, – вы выясняли?
– Выясняли, Ефим Соломонович! Со слов А. 201, ему случайно удалось ознакомиться с этим документом, когда папка с перепиской возвращалась от начальника отделения в регистратуру и находилась среди других бумаг, ожидающих отправки в канцелярию отдела. В ближайшее время агент надеется установить источник информации полиции в руководстве местного комитета коммунистической партии.
Павел закончил свой доклад и уставился на своих начальников.
– Не забудьте сразу же проинформировать друзей и источник А/75, – обратился Гольденштейн к Смирнову, имея в виду руководство компартии Германии. – А теперь, Павел Иванович, ознакомьтесь с телеграммой из Центра. Дело взято под контроль руководством разведки.
Павел взял протянутый резидентом исписанный мелким аккуратным почерком бланк шифротелеграммы с литером «совершенно секретно» и прочитал:
«07.09.29 Берлин, тов. Захару.
Совершенно секретно.
Ваш новый А/201 нас очень заинтересовал. Судя по материалам, которые мы получили, источник может развиться в очень ценного агента. Единственное наше опасение – это то, что вы забрались в одно из наиболее опасных для нас мест, где при малейшей неосторожности со стороны источников может случиться много бед.
Считаем необходимым проработать вопрос о специальном способе связи с А/201.
Алексей».
Оперативный псевдоним «Алексей» принадлежал начальнику Иностранного отдела ОГПУ Трилиссеру[4].
– Прошу быть внимательным и тщательно готовьте документы в Центр, – сказал Павлу Гольденштейн. – Без согласования с Москвой никаких мероприятий по А. 201 не проводить! – это уже был приказ.
Немного помолчав и дав тем самым Павлу возможность осознать услышанное, резидент уже менее строгим голосом продолжил:
– Вот так, Павел. Тебе надо лично встретиться с А/201 и договориться об условиях связи. Я думаю, что работать с ним нужно через нелегалов. Создадим группу «Бом». Нелегала «Бома» ты знаешь?
– Ну как же можно не знать Альберта Такке? – усмехнулся Павел.
– Вот и отлично. Твоя задача: встретиться с А/70 и А/201 и объяснить им, что впредь они будут работать так: А/201 добывает материалы и передает их А/70, а тот, в свою очередь, доставляет их Бому. Бом – как решит Центр: или будет передавать нашему связнику, или по своим каналам передаст материалы в Центр. Это общая схема. Тебе нужно продумать все детали и обсудить их с источником. Вопросы ко мне есть?
– Все понятно! – Павел поднялся и вышел из кабинета.
Глава 3. Павел Корнель, оперативный псевдоним Жан
Дежурный по посольству позвонил Павлу на квартиру в половине восьмого утра и передал указание Смирнова: явиться к девяти часам. Это означало, что Павла хочет видеть новый резидент Николай Самсонов, оперативный псевдоним «Семен», заменивший «Доктора» в ноябре прошлого года.
В служебном кабинете Самсонов был один. Судя по отсутствию дежурной машины на площадке перед зданием диппредставительства, Смирнов куда-то уехал. Павел несколько раз присутствовал на совещаниях, которые Самсонов проводил в резидентуре, мимолетно разговаривал с ним во время летучек у постпреда, но обсуждать с резидентом оперативные вопросы наедине ему еще не приходилось. Он уже наслышался разного о Самсонове от коллег и Смирнова. Резидент представлялся ему человеком во многих отношениях необычным. «Голова в разведывательных делах», – не раз говорил о резиденте Смирнов.
